— Судно названо в честь семьи Конрада,— заметил Рею Гюнтер. — Поэтический штрих.
— Названо в честь моей жены и четырех дочерей. Хотя они мало похожи на фей. Вы женаты, мистер Адамс?
— Да,— ответил Рей, замерев в ожидании вопроса: не жена ли ему Кэтти Адамс?
Но ход мыслей Конрада шел в другом направлении:
— Тогда вы понимаете, о чем я говорю. Иногда мне кажется, что посудина должна носить название «Пять чертей». Но так можно и беду накликать, правда? Поэтому она зовется «Пять фей», и дай ей Бог удачи. — Он смачно плюнул за борт и прибавил обороты двигателя. Нос судна зарылся в волны, за кормой забурлила вода, и пристань стала быстро исчезать из виду.
Подставив лицо морскому ветру, радуясь, что он вновь на море, Рей на мгновение забыл о Кэтти и цели своей поездки; в последние годы он почти потерял интерес к парусному спорту. Сейчас он с наслаждением глубоко дышал морским воздухом.
Рей услышал голос Гюнтера:
— Вы приехали ради длинноклювого кулика?
— Ради кого? — изумился Рей.
— Так вы не орнитолог?
— Нет, но могу отличить утку от пеликана, — прокричал Рей, чтобы быть услышанным в реве двигателя и шипении волн. Его всегда больше интересовал подводный спорт, чем птицы.
— Хм. Выходит, вы не знаете ничего о баклане?
Рею показалось, что когда-то он встречал это слово в ответах к кроссворду.
— Кажется, это рыба, что-то вроде селедки.
— Смотрите, вон баклан. Видите птицу, низко летящую над водой?
Рей взглянул через правый борт в указанном направлении и увидел удаляющуюся от судна черную птицу с тонкой шеей, бешено машущую крыльями.
— Это и есть баклан,— продолжал Гюнтер,— в данном случае баклан с двойным гребнем. Что вас заставило приехать сюда, если птицы вас не интересуют?
Рей уклонился от прямого ответа:
— Мне необходим отпуск. Я работаю в переполненной клинике в огромном городе, и несколько дней на природе — райское удовольствие для меня.
— Если вы задержитесь на несколько дней, то Мел предоставит в ваше распоряжение бинокль. Мел Болтон — владелец гостиницы. Он неразговорчив, зато знает всех птиц в округе, а их на Тасмании 230 видов.
Очевидно, это было наивысшей похвалой.
— Он что, один управляется со всеми делами в гостинице? — забросил удочку Рей.
— Ему помогает Салли, его жена. А еще они наняли девушку на лето.— На мгновение взгляд его суровых глаз стал мягче.— Настоящую красотку.
Расставив ноги, Рей отметил, что не утратил навыков сохранять равновесие на качающейся палубе.
— А как ее зовут? — спросил он.
— Кэтти Верт, — ответил Гюнтер.
Почувствовав очередной приступ ярости, которые так часто охватывали его в последние дни, Рей понял, что никто не связывал его фамилии с Кэтти, поскольку она вернула себе девичью фамилию. Так, словно его больше не существует, с гневом подумал Рей, так, словно лучше забыть об их браке.
До него донеслись обрывки фразы Гюнтера:
— ...Сам, если бы мне было лет на сорок поменьше. Вы познакомитесь с ней, если задержитесь здесь. Они с миссис Бенсон поочередно работают на кухне.
На «Марине» Кэтти тоже исполняла обязанности кока.
— А кто еще живет на мысе?
— Миссис Бенсон, вдова. Юстин, художник. Накладывает куски краски на холст, называет каждую картину «Композиция», а критики млеют от восторга. Новый стиль, который нынче зовется искусством. Смотреть противно.
«Пять фей» обогнули скалы и теперь шли курсом на запад. В море выступала длинная полоса суши с небольшим остроконечным маяком на конце. Втянув носом свежий морской воздух, пропитанный солью, Рей спросил:
— Это и есть Сорочий мыс?
— Именно он.
— Для таких размеров обитателей на нем маловато.
— Я стараюсь, чтобы людей было поменьше, из-за крачек,— сказал Гюнтер.
— Крачек? — недоуменно переспросил Рей.
— Крачка — это птица. На оконечности мыса находится гнездовье этих птиц редкого подвида. Поэтому я не разрешаю кошкам находиться на мысе. Даже с этого судна до берега мы добираемся в шлюпке, чтобы избежать возможности попадания туда крыс. Со стороны Тасмании мыс отделен высокими скалами, на нем нет многих хищников, опасных для птиц. Множество людей тоже ни к чему. Я уже давно пришел к заключению, что из всех видов, обитающих на земле, человек больше других склонен уничтожать все живое. Потому-то я и не позволяю Мелу расширять гостиницу.
— А как вам удается избежать вреда, наносимого постояльцами гостиницы?
— Следить за этим входит в обязанности Кэтти. Я плачу ей.
— Итак, вы — благонамеренный деспот.
Гюнтер издал звук, похожий на смех.
— Я завещал мыс одному из экологических обществ на таких условиях, что и жизни не хватит во всем разобраться. А тем временем крачки будут в безопасности. А это — главное.
— Птицы превыше людей?— с иронией спросил Рей.
— Я бы сказал— мирное сосуществование птиц и людей,— ответил Гюнтер, в его глазах мелькнули огоньки. — Невмешательство и уважение к природе. Если вы ничего не имеете против консервированных бобов, могу в один из вечеров пригласить вас на обед, и мы подробно обсудим данную проблему.
— Я смотрю, вы ярый поборник защиты окружающей среды, мистер Райхольд,— заметил Рей.
— Это так же верно, как то, что меня зовут Гюнтер. Я обещаю, что к моменту вашего отъезда вы уже сможете отличить простую крачку от крачки хохлатой. Как долго, вы сказали, собираетесь пробыть здесь?
— Я ничего не говорил... Я пока не знаю.
— Но какое-то время пробудете. Этот мыс обладает магическими чарами. Пленил меня пятьдесят лет назад, и с тех пор он для меня как возлюбленная.— Веселые огоньки играли в его глазах.— А вообще-то, смею вас уверить, что с этим мысом, со всем его животным миром у меня намного меньше хлопот, чем с женщинами. Кстати, знаете ли вы, что тасманская сорока не имеет ничего общего с европейской?
— Увы. — Рей покачал головой и улыбнулся.
— Так вот, знайте — это одна из лучших певчих птиц в мире!
Оба умолкли, они приближались к суше. Рей уже мог различить раскачивающиеся под порывами ветра эвкалипты, а с южной стороны — длинную низину с вкраплениями зарослей желтых цветов в разных местах. Та Кэтти, в которую он когда-то влюбился, должна чувствовать себя здесь как дома.
Со слабой надеждой он подумал, что, возможно, за лето, проведенное в этом диком и прекрасном месте, она вновь обрела себя... стала прежней Кэтти — пылким, вечно улыбающимся созданием, перевернувшим вверх дном всю его жизнь пять лет назад. А вдруг произойдет чудо, и она встретит его с распростертыми объятиями, просто обрадуется его присутствию, что всегда странным образом придавало ему сил и делало одновременно покорным.
