— Вряд ли справедливо, что вы помолвлены — и при этом надеетесь встретить кого-то другого.
Джеймс издал сдавленный смешок.
— Я не то чтобы надеюсь, то есть я не ищу кого-то другого намеренно, но если так случится, то что же? Но я не даю вам заснуть — а вы устали.
— Я очень жизнестойка, однако не возражаю против того, чтобы пойти поспать. Слишком тяжелый был день.
— А я думал, что актеры по ночам не спят.
— Да, но только тогда, когда мы проспим весь день напролет.
Он предложил ей руку, чтобы она встала с кресла. Его рука легла на руку Лизл, мягко потянув ее из кресла, и вот уже неожиданно они стоят лицом к лицу. Его лицо разгладилось, напряжение дня спало. Они стояли и нежно улыбались друг другу, и его улыбка странно на нее действовала. И эти чувства были столь необычны и неожиданны для нее, что она резко повернулась и неловко сказала извиняющимся тоном: "Спокойной ночи, Джеймс".
— Я провожу вас до вашей комнаты.
Он проводил ее наверх по лестнице и вдоль галереи, обняв ее легко, но уверенно, как любовник, за плечи. Лизл было приятно это прикосновение, однако слишком интимное ощущение заставляло ее нервничать.
Когда они достигли ее комнаты, он улыбнулся и проговорил:
— Спокойной ночи, Лизл Павла Леонтина Адрианович. Хорошего сна — и увидимся завтра.
Когда Джеймс ушел, Лизл тихо закрыла дверь и некоторое время стояла, опершись на нее спиной. Близилась полночь; она подошла к окну, открыла его и всей грудью вдохнула воздух. Дождь прекратился, и со стороны моря дул свежий ветер. Некоторое время она стояла у окна и думала о Джеймсе, затем повернулась и двинулась к постели. Ноги были ватными. Она быстро разделась и зарылась под одеяло.
Менее всего Лизл желала бы сейчас влюбиться в кого-то, но вот здесь, в самой отдаленной точке южной Ирландии, она начинает дрожать, как только вспомнит о прикосновении Джеймса Ловелла. Она ворочалась на шелковых простынях — и ее тело начинало уже тосковать по его телу.
Лоб ее пересекла морщина. Что бы подумала эта странная тетушка, если бы узнала о ее теперешних мыслях? Старуха не делала секрета из того, что не одобряет Лизл. Стоит, наверное, изменить мнение тетушки об актрисах. И с этой мыслью Лизл заснула.
Лизл спала допоздна и проснулась следующим утром от звона чайного подноса: Бриджит поставила поднос возле ее постели. Лизл потянулась, чувствуя себя посвежевшей и отдохнувшей, довольная оттого, что впереди был яркий необычный день.
— Доброе утро, Бриджит, — улыбнулась она, выходя из постели и одевая шелковый халат шафранного цвета.
Старушка, наливая чай, пробормотала приветствие, а Лизл тем временем подошла к окну, вдыхая свежий соленый воздух.
— Какой чудесный день! Благодарение Богу, дождь прекратился.
На дворе сияло солнце; все деревья стояли как осыпанные золотом, и на зеленые лужайки падали их тени. Она посмотрела поверх деревьев и увидела туманную линию горизонта. Душа ее исполнилась ощущения, что праздник начинается.
Но, переведя взгляд от этого чарующего зрелища наступающей весны, она заметила движение у ворот. Ее сердце упало. Ошибки быть не могло: там толпились журналисты и операторы с камерами. Даже высокие ворота не скрыли их от ее глаз. Репортеры выглядели одинаково, где бы они ни находились — и где бы она не находилась, они были везде. Итак, ее отпуск ни для кого не был секретом.
— О, нет! — пробормотала она. — Не хочу верить!
— Мисс Хэрриет в ужасном расстройстве, мисс, — отметила Бриджит. — Они не желают уходить. Говорят, им нужны фотографии мисс Эдриан на отдыхе.
Лизл отодвинулась подальше в тень занавеса, чтобы скрыться от вездесущих глаз. Это был ад кромешный. Она, стараясь быть незамеченной, раздвинула занавесы и снова посмотрела вниз. Лизл увидела высокую фигуру Джеймса, яростно указывающего журналистам "вон", и хрупкую фигурку Хэрриет, стоящую в дверях дома.
Лизл быстро приняла душ, оделась и к тому времени, когда она была в холле, Джеймс уже входил через дверь: лицо его было каменным и явственно выражало раздражение от присутствия в их доме посторонних людей.
— Я искренне надеюсь, что эта команда не станет ошиваться здесь до конца вашего пребывания, — весьма злобно начал он. — У меня были на сегодня планы показать вам некоторые интересные места, но теперь уж увольте: никто, будучи в здравом уме, не станет выходить за забор, когда снаружи поджидает эта свора волков.
— Я дам им интервью, и, возможно, они оставят нас в покое.
Джеймс произвел неопределенный звук и молча проследовал в гостиную. Лизл хотела было следовать за ним, однако сухой голос Хэрриет Ловелл остановил ее.
— Пройдите в столовую, Лизл. Ваш завтрак был готов много часов назад — и уже остыл.
Голос был непререкаем, отрывист и подразумевал полное подчинение. Вот оно, начинается, подумала Лизл — и пошла за Хэрриет, одетой в неизменный твид, в столовую.
— Я позвоню Бриджит, чтобы она принесла завтрак вам в комнату.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я пила чай с бисквитами, и этого мне довольно.
Двое женщин стояли друг против друга в неловкой тишине, причем Хэрриет Ловелл одновременно поглядывала в окно на группу репортеров. Затем старая леди неохотно обернулась к Лизл и посмотрела ей в глаза; именно в этот момент Лизл поняла, что приобрела вечного врага; ни один из них не сможет одержать верх над соперником.
Она тяжело вздохнула и сцепила пальцы рук.
— Мне очень жаль, что мой приезд был причиной таких неприятностей, мисс Ловелл, но я надеюсь, что если я соглашусь дать им короткое интервью, они уедут и оставят вас в покое.
— А если не оставят?
— Тогда уеду я.
Тетя Хэрриет угрюмо произнесла:
— Ну что ж, вполне справедливо, я полагаю. — Затем она долгое время пристально рассматривала Лизл, и ее холодный, враждебный взгляд заставил Лизл поежиться. — Будем надеяться, что это ваше интервью даст желаемый результат, но вам лучше было бы приготовиться к отъезду. Я и в самом деле не считаю благоразумным принимать у себя особу вроде вас. У Джеймса и Энид и без того мало времени друг для друга, и мне вовсе не нравится идея, что он будет вас повсюду возить, как он предложил утром.
— Нам, по-видимому, стоит предоставить решать это самому Джеймсу. — Тон Лизл был вежлив, но внутри у нее все закипело от злости на эту крошечную леди, которая стояла тут перед ней, высоко и надменно держа седую голову. — Я вовсе не просила, чтобы меня всюду эскортировали. Я вполне способна развлекать себя сама.
— Тогда я устраиваю интервью для прессы сегодня днем.
— О, нет, — быстро ответила Лизл. — Я думаю, будет лучше, если я сначала обсужу это с Джеймсом: пусть он решит, какое время для интервью более подходит.
