И вот, когда Кэтрин обходила одно из таких особо опасных мест, за спиной у нее раздался какой-то звук. Она насторожилась. В последнее время ей приходилось пропускать все, что движется быстрее ее. Люди в основном уступали ей дорогу, однако попадались и такие, что игнорировали или не замечали, как она прихрамывает. Но сейчас Кэтрин находилась не на городском тротуаре, просто отойти в сторону было небезопасно, а потому замерла и решила осмотреться, поскольку один неверный шаг на такой неровной поверхности, и можно потерять равновесие. Выбрав надежное место, она отступила к обочине, так что кто бы ни шел там, сзади, он прекрасно сможет ее обойти.
Любопытство и тревога заставили ее обернуться. Не очень-то приятно, что кто-то идет за тобой следом в столь безлюдном месте. Прежде тут никто ей не встречался, а ведь она ходит работать сюда уже довольно долго, так долго, что уже почитала здешние места своими, но это, как видно, совсем не так. И к тревоге примешалось что-то вроде обиды и негодования.
Всадника – вот что увидела Кэтрин, обернувшись и тотчас почувствовав резкий укол страха. Всадник – высокий и темный силуэт – будто явился сюда с туманами, наплывшими вчера со стороны моря, те ушли, а он решил остаться. Составляя одно целое с лошадью, всадник возвышался надо всем, окруженный молчанием, холодом и призрачностью.
В его явлении была какая-то неотвратимость, что пугало как некий страшный сон наяву. Он будто не принадлежал этому солнечному миру, где летают яркие бабочки, а волны прибоя мирно набегают на прибрежные камни. Было в нем что-то нереальное, тревожащее, и сам он казался сгустком прошлой ночи, явившимся среди бела дня.
Прежде ей и в голову не приходило, что кто-то может напасть на нее здесь. Ведь это Корнуолл, дом ее тетушки, безопасное и милое место. И вдруг, стоило возникнуть этому мистическому всаднику, все вокруг перестало быть милым и безопасным, будто мир овеяло сполохом тревоги. Опасность подъехала к ней верхом, к чему Кэтрин совершенно не была готова.
Кэтрин быстро отвернулась, не смея разглядывать всадника. И одного взгляда достаточно. Здесь, в Корнуолле, существует множество легенд, и она с ужасом подумала, что ей явился призрак, а самое ужасное в том, что, стоит ей обернуться, этот фантом тотчас исчезнет.
У нее осталось общее впечатление, что всадник вылеплен из тьмы – черные волосы, черная одежда, лошадь тоже черная. Его глаза, глядевшие на нее с каким-то непередаваемым напряжением, заставили сердце девушки дико заколотиться. Ей даже показалось, что вокруг него клубятся обрывки мглистого тумана, будто он и вправду бесшумно прискакал на своей лошади из вчерашнего морского мрака, подавив своей мертвенностью живую трепетность дневного мира.
Вдруг осознав, что чуть было не поддалась панике, Кэтрин почувствовала раздражение, даже разозлилась на себя. Побеги она – запросто могла бы упасть с обрыва и расшибиться. А здесь так пустынно, ничего, кроме моря. Бежать… хуже не придумаешь. Да и сколько бы она смогла пробежать? Вряд ли добралась бы и до той, нижней, гораздо более безопасной тропы, что вела к дому ее тетки. Случись что, и она останется здесь одна, без помощи, ибо на многие мили вокруг ни души.
Губы Кэтрин сердито поджались. Это же просто смешно! Всего лишь восемь месяцев назад она лицом к лицу столкнулась с самым ужасающим страхом в своей жизни, реальным страхом, а не чем-то, что выползло из ее собственного ночного кошмара. Какие там всадники! Одно воспаленное воображение, вот и все!..
Да нет, нет! Кэтрин будто опомнилась. Никакой это не призрак, просто кто-то едет по своим делам на лошади, и он все еще здесь. Стоит только обернуться… С чего бы это ее воображению придумывать такое? По всей вероятности, этот человек просто скажет «Добрый вечер» и проедет мимо.
К тому же разве тетя Клэр не говорила, что тут расположены земли Трелони? Значит, этот всадник тоже нарушил границы чужого владения. Так что нечего трястись, а если он заговорит с ней недостаточно почтительно, надо ответить ему достойно и резко. Здесь, на чужой территории, у него не больше прав, чем у нее, она не позволит ему запугать себя.
И все же надо что-то делать, решиться на какие-то действия. Хотя бы набраться духу и обернуться…
Но незнакомец предвосхитил все ее действия. Кэтрин услышала, что конь тронулся с места и немного приблизился к ней. Она так и не обернулась, чтобы удостовериться в этом, ибо и без того было понятно, что происходит. Когда лошадь подошла почти вплотную к ней, человек заговорил:
– Вам известно, что вы вторглись в частное владение?
Голос – как тихий скрип гравия, глуховатый, темный, будто омытый морем. Человек говорил спокойно, но в самом звуке голоса было нечто угрожающее.
По спине Кэтрин пробежала дрожь, но она остановилась и повернулась к нему лицом. Что же оставалось делать? Бежать? Далеко ли убежишь от всадника? Кроме того, ей была отвратительна мысль показаться нелепой, суетной и неловкой дурой. Она приехала в Корнуолл с благими намерениями, но также и для того, чтобы заглянуть в лицо своему прошлому страху. А здесь пока не происходит ничего страшного. Перед ней не призрак, а всего лишь человек, хотя в этот момент она была весьма невысокого мнения об этом представителе рода людского.
Пришлось очень долго поднимать глаза, чтобы добраться взглядом до лица всадника, и грозный вид его, как Кэтрин ни храбрилась, заставил ее сердце болезненно сжаться. Даже пешим этот человек возвышался бы над ней, как башня, а он сидел верхом на огромной черной лошади и потому казался просто великаном, гораздо более огромным, чем она ожидала.
Черные как смоль волосы, грозно сдвинутые темные брови. Черные джинсы и черный же грубошерстный свитер с высоким воротом. Но, несмотря на кажущуюся нарочитость, она все же отметила про себя, что оделся он подобным образом не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, не для эффекта. Одежда его была удобна для прогулки верхом. Кроме всего прочего, подобное одеяние весьма ему шло.
Поднявшийся с моря ветер шевелил его прямые, блестящие, аккуратно подстриженные волосы, немного, правда, длинноватые для человека подобного типа. Они обрамляли его лицо, спускаясь ниже ушей, что тоже шло ему, и незнакомец, вероятно, знал это. Словом, перед ней был надменный, уверенный в себе, сдержанный и хладнокровный мужчина, и когда Кэтрин немного пришла в себя, то сразу же поняла, с кем ей довелось встретиться. Вспомнились слова тетушки: «темный, как цыган». Да, это он и был, больше некому.
Перед ней восседал на лошади сам Джейк Трелони, и тот образ, что она нарисовала в своем воображении прошлой ночью, поник перед реальностью. Реальность была гораздо тревожнее. Теперь она понимала, почему девушки, по словам ее тети, ходили за ним стаей. Бедные девушки не осознавали, как видно, опасности. Кэтрин же ощутила ее сразу.
