– Прости, – пробормотал он, – ты права. Я не слышал, что ты сказала.
Ее тонкие губы стали еще тоньше.
– Знаешь, ты не изменился ни на йоту.
– То есть? – спросил Янси скучным голосом, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Господи, у него выдался один свободный вечер, а он сидит здесь и выслушивает критику бывшей жены!
– Ты такой же эгоистичный и высокомерный, как и раньше, – нет, даже еще больше, чем раньше. Это точно.
– Черт возьми, Мисти! – Он готов был сорваться.
Она улыбнулась.
– Знаешь, где ты лучше всего, Янси? Лучше всего ты был, да и сейчас тоже, в постели. – Она понимающе и многозначительно улыбнулась. – Были времена, когда и ты примерно то же думал обо мне.
– Многое изменилось.
Янси увидел, как внезапно изменилось лицо Мисти.
– Черт бы тебя побрал, Янси! – процедила она сквозь зубы.
– Мне жаль, что не оправдал твоих надежд.
– Тебе вовсе не жаль, и ты чертовски хорошо это знаешь!
– Слушай, Мисти…
Она вытянула руку.
– Даже и не пытайся успокоить меня. Ты не умел этого делать, когда мы были женаты, не сумеешь и сейчас. Знаешь ли, Грейнджер, есть один человек, который любит меня больше, чем себя.
– Я рад, – ответил Янси равнодушно.
– Очень может быть, что я выйду за него замуж.
– Так зачем эта встреча? Хочешь денег на свадьбу?
Она скривила губы в усмешке, которая настолько исказила ее лицо, что ему стало не по себе: кажется, сейчас она перегнется через стол и выцарапает ему глаза. «Господи! – подумал Янси. – Полное фиаско».
– Запомни, Янси, из-за своего языка и непомерной фанаберии когда-нибудь ты сильно влипнешь. Но я отвечу на твой вопрос – нет, мне не нужны деньги. У мужчины, за которого я собираюсь выйти замуж, денег как грязи.
– Хорошо, потому что у меня нет наличных.
– Неудивительно. Ты намерен все, до цента, вложить в ту великую больницу, которую собираешься открыть. И тогда бессмертие прославленному доктору Янси Грейнджеру будет обеспечено.
– Ты никогда не чувствовала, когда надо остановиться, успокоиться? Ну, тогда тебе это не грозит. Мне жаль бедного ублюдка, который собирается взять тебя в жены.
– Ты бы лучше себя пожалел.
– Если не прекратишь ходить вокруг да около, я уйду отсюда.
Мисти посмотрела на бывшего мужа долгим взглядом, будто обдумывая, подыскивая слова. И когда она наконец заговорила, то ее тон стал удивительно доверительным.
– Я только что услышала новости.
– Какие новости?
– Не прикидывайся.
Янси пожал плечами.
– Нобелевская премия. Между прочим, эта новость касается и меня.
Он невесело рассмеялся.
– И ты думаешь, у меня есть шанс?
– С твоим высокомерием и удачливостью – да, я думаю, есть.
– Ладно, оставь свое мнение при себе, этого не случится.
– А если да?
Янси снова пожал плечами.
– Тогда я буду счастливый сукин сын.
– А как насчет меня?
Бровь Янси взлетела вверх.
– А что насчет тебя?
– Я должна разделить твою славу и деньги.
Янси потерял дар речи, он был невероятно потрясен. Все, что он мог, – это молча смотреть на нее. Но вот на его губах заиграла улыбка.
– Ты, конечно, должна получить больше других, Мисти.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Итак, давай обсудим мою роль в твоем успехе.
Янси подался вперед.
– То, что я сделал, я сделал один, и ты, черт побери, хорошо это знаешь!
– Неправда! Я помогала тебе проводить несколько ключевых исследований. – Ее тон был такой же резкий, как и слова. – И я хочу получить то, что мне причитается. Здесь не о чем и спорить.
Янси усмехнулся.
– Попавшие в ад тоже хотят водички похолодней, да кто им даст.
– Мы еще посмотрим. И запомни: я тебя предупредила.
– Ты, Мисти, помогала, да. Но идея работы не твоя. Поэтому я предупреждаю тебя: если я получу премию, что под о-о-чень большим если, я не собираюсь ни с кем делиться, и с тобой в том числе.
Мисти встала, выпрямилась во весь рост – пять футов и десять дюймов, затем наклонилась и сказала тихо, чтобы слышал только он:
– Не советую заключать пари.
И, не дожидаясь ответа, она повернулась к нему спиной и направилась к выходу из ресторана.
– Проклятие! – пробормотал Янси, потом поднял бокал с перье и сделал большой глоток. В такие минуты, как сейчас, ему хотелось одним духом опрокинуть рюмку виски и успокоиться. Но не важно, как сильно ему хочется выпить, – он не будет этого делать больше никогда, он просто не в состоянии.
Янси не знал, как долго он сидел в задумчивости, мысленно перебирая неприятный разговор с экс-женой, да это и не важно. Важно другое – ему вдруг показалось, что они смогут остаться друзьями. Будь он проклят! Проблема состояла в том, что Мисти знала о нем слишком много, чертовски много. Настроение Янси стало отвратительным, ну просто безобразным.
Только после того как официант спросил, не хочет ли он чего-нибудь выпить, он встряхнулся и попытался избавиться от своего кислого настроения. Черт! Мисти наговорила много чепухи. Но из ее угрозы ничего не получится, это ясно. Но если она вытащит на свет всю его грязь, ему ничего не останется, как принять ответные меры. И у нее есть свои скелеты в шкафу, конечно, он никогда бы не стал демонстрировать ее слабости, если бы она не начала первой.
Ах, да черт с ней! Не важно, пусть угрожает, незачем волноваться. Она, конечно, работала с ним и внесла свой вклад, он не станет это отрицать. Но идеи, лежащие в основе исследования, – плод его размышлений. Только его, они его собственные, они родились у него в голове. Но лучше ее не злить, напомнил себе Янси. Любая женщина, которая чувствует себя обманутой, способна на все. Вида Лу преподала ему хороший урок.
Янси посмотрел снова на симпатичную женщину, которая все еще сидела на другом конце зала. Она, несомненно, весьма привлекательная, а сейчас он заметил в ней еще кое-что. Она показалась ему… одинокой? Она одинокая, а он расстроенный?
Янси на секунду задумался, потом спросил себя: а почему бы нет? Почему он должен разрешить Мисти отравить ему вечер?
Оттолкнув стул, он поднялся и направился к столику незнакомки.
Он заметил, какие серые у нее глаза, какие густые ресницы. Вблизи она оказалась еще красивее, чем он думал.
– Насколько я понимаю, вы одна. Не хотите ли присоединиться ко мне на кофе?
Она улыбнулась не только сдержанно, но и холодно, словно его слова обидели ее.
– А ваша подруга? Что скажет она?
Господи, даже голос ее волновал его: он был такой же хриплый, как у Кэтлин Тернер. Он снова почувствовал напряжение.
– Во-первых, она не моя подруга, – сказал он торопливо, – она моя бывшая жена, и, во-вторых, она не вернется.
