— Анатолий Николаевич? — глаза у Ильи стали огромными, и челюсть упала куда-то вниз, второй раз за день. — А вы… А что?..
— Поехали? — Он подошел к ней и забрал у нее ее сумку. Сына оставил. Аня лишь кивнула, неуверенно посмотрев на своего начальника. Тоже сделал и Данил. Тут ребенок нахмурился.
— Аня наша! — гордо сказал он и показал язык Илье, тот растерялся еще больше. Хотя и она тут оторопела. Хорошо заявление, от пятилетнего мальчика. Вот точно папина школа, хотя, глядя на папино лицо, что тоже выражало удивление, возникало сомнение. Ну и кому верить? — До свидания, Аня пошли, наша машина там, — быстро попрощался мальчик и указал направление.
— До завтра, извини, — она смущенно улыбнулась и прошла мимо своего директора, не представляя, как завтра будет все объяснять.
— До встречи, — сказал Анатолий за спиной и нагнал их.
— Вот уволит он меня завтра, все вы виноваты будите, — сказала полушутя — полусерьезно, садясь в машину. Её машину решили оставить на стоянки, а завтра забрать.
— Заберу к себе, — спокойно сказал Анатолий. И вся фраза прозвучала двусмысленно. Аня надеялась, что он имеет в виду просто работу. Но судя по его улыбке это было, что-то другое. Глубоко вздохнув, она поборола желание спорить и откинула голову на подголовник. Спорить? А смысл… Послать? Ага, как же, когда в наступление сегодня идет не папа, а его сын. Папу то отправить куда подальше могла, а вот сына нет.
Весь вечер прошел спокойно, хотя в десять мальчик уже крепко спал на заднем сидении машины. Второй день подряд, ну и как папа следит за сыном. Она нахмурилась, глядя в зеркало заднего вида.
— Я сам знаю, что сейчас неправ, — Анатолий улыбнулся, — ему давно пора быть дома и спать. Но мы не смогли отказаться от удовольствия тебя увидеть…
— Значит мы? — она устало усмехнулась.
— Конечно, даже не знаю кто больше, — он улыбнулся и протянул ей руку продолжая смотреть только на дорогу, — Аня я, правда, не кусаюсь…
— В субботу, мне так не показалось…
Он аж зашипел от досады.
— Простите, я разозлился. Не каждый день, теща тебя пытается с девушкой на свидание отправить…
— Теща… а что с твоей женой случилось? — задала, наконец, мучавший ее вопрос, даже сама не поняла, как обратилась на ты, хотя весь вечер это ей почти не удавалось.
— Ты же умная девочка сама понимаешь, — грустно усмехнулся Анатолий. — Болезнь. Никто не смог помочь…
— Давно?
— Два года назад, извини, эта тема столько времени была у нас дома под запретом… — пробормотал он будто сам себе. — Я и не заметил, что такой боли это уже не доставляет. Прости. Неприятная тема…
— Ты прости, — дальше ехали молча. Лишь у подъезда. Он, как и вчера поцеловал ее в щеку и пожелав спокойной ночи — уехал.
Глава 6
Достать и нарядить ёлку с такой мыслю она зашла домой. Праздник так праздник, к тому же до него оставалось меньше двадцати дней. Родители звали к себе. Вариант был хороший. Таиланд и Новый год. Только вот без снега ей было скучно. Еще были друзья, что наперебой предлагали приезжать к ним. Чего-чего, а отсутствием друзей она не страдала. Другое дело, что теперь она не знала, что ей делать. Нет, конечно, Кириллов ее к себе еще не звал, она и не хотела… или хотела? Тяжело вздохнула и полюбовалась результатом пошла на кухню за чаем. Время было уже за полночь, когда телефон завибрировал, показывая новое сообщение:
«Не спишь?» — всего ничего, а ей почудилось его голос.
«Нет» — набрала и отправила. Тут же пошел звонок. Она улыбнулась и ответила.
— Привет, — тихо сказала она, понимая, что рада.
— Привет, извини, что поздно.
— Не страшно, я ёлку наряжала… Красивая…
— Нам бы тоже надо… Хотел спросить… — она скорее почувствовала, чем услышала смущение в голосе.
— О чем?
— Разрешишь тебя подвести завтра?
— Да, — она улыбнулась. — Буду рада… А если бы отказалась?
— Тебе пришлось бы со мной смириться, все равно бы подвез, — по голосу было ясно, что он улыбается. — И ещё, нагло, конечно, с моей стороны, но, может, ты согласишься встречать Новый год с нами?
— Соглашусь, — на сердце сразу стало легче.
— Правда? Как замечательно! — такого восторженно голоса она не ожидала услышать от этого человека. — Я боялся, что ты откажешь особенно после моего поведения.
— Это какого? Угрозы на лестнице или наглый флирт? Или звонки в десять вечера и два часа "бубнения" и придирок, по поводу проекта?
— Все так плохо? — и затаённая надежда в голосе. Вот точно, что младший, что старший.
— Нет, иначе, наверное, не разговаривала бы, — Аня крутила в руках кружку с уже остывшим чаем. — Просто не пойму, откуда такие перемены… странно мне все это.
— Мне тоже, но ты меня, тогда задела. Ты сказала, что я тебе даром не нужен… Знаешь ли, неприятно…
— Почему? Мне казалось, ты это и хотел услышать. Притом я как-то не горела и не горю желанием серьезных отношений. Сам суди: квартира есть, машина есть, работа с хорошей зарплатой и должностью есть, после первого брака в долго и счастливо не верю.
— А я могу это как-то исправить? Что я могу тебе предложить?
— Не знаю, — она встала и подошла к окну. Внизу во дворе яркими огнями сверкала Елка. — Сложный вопрос. Да и что мы будем делать?
— Не знаю, как ты у меня есть план, и я надеюсь к лету его осуществить, — усмехнулся Анатолий. — Хотел еще спросить… Данил… ты его любишь?
— Очень, наверное, если бы не он, ты бы давно шел лесом… — засмеялась она.
— Лесом? Странное выражение… хотя по смыслу я кажется должен быть рад, что мой сын нашел тебя и судя по сегодняшнему заявлению отпускать не собирается.
— И ты не против?
— Я? Нет. Во всем этом есть один приятный момент.
— Какой?
— Я незаменимое приложение к сыну. Так что ты от меня не избавишься. А теперь иди спать…
— Ты тоже…
— Хорошо, сладких снов.
— И тебе. Пока.
Она отключила телефон и опять посмотрела в окно.
— Пусть, что будет. А там разберемся… — усмехнулась она и направилась спать.
Утром состоялся разговор с Ильей, весьма странный и неприятный, но, как оказалось, директор их компании умел относиться ко всему с юмором.
— Когда я говорил курировать проект, не имел в виду его жизни. Вот почему ты вечно стремишься все сделать лучше, чем надо? Я думал, ты против служебных романов.
— Да если бы не его сын, на него и внимания не обратила…
— А теперь никак?
— Никак мне сказали он в комплекте, вернуть нельзя, — весело улыбнулась Аня, Илья захохотал. Все-таки он понимал ее лучше всех.
Не считая этого разговора и сплетен, кто ее подвозил и что между ними происходит, а также что у нее с Ильей и так далее — все шло размеренно. Новый год стремительно приближался. Кириллов ни младший, ни старший не отставали, и, как видно, не думали. Притом старший решил начать ухаживания всерьез. И как ни странно ему помогала Лилия Николаевна. Такого напора со стороны тещи, Аня не ожидала. Это надо было так активно пытаться женить своего зятя. Было и смешно, и грустно. Лилия была замечательной женщиной и то что она потеряла дочь было горько. Сама же бабушка, видно, переживала свою потерю уже не так болезненно. Ей были интереснее заботы более близкие. К примеру, предстоящий Новый год. Радостнее ее, новость о том, что Анна будет справлять Новый год с ними воспринял только Данил.
Было чувство, что ему подарили что-то невероятное, а не сказали, что Новый год они встречают втроем.
— Идем домой, — теперь именно так заканчивался каждый ее рабочий день. Коллеги, может, и привыкли видеть Анатолия в офисе по вечерам, хотя кто с ним успел поработать чуть ли не крестились при встрече и будто утекали по стеночке обратно в свои кабинеты, а вот она не могла привыкнуть. Являлся и все пути к отступлению исчезали. Он не особо церемонился. Выглядело это будто родитель, ведет упирающегося ребенка в детский сад. А не взрослый строгий дядька тащил арт-директора компании вон с работы. Это был позор. Хуже было только один раз, когда дошло до того, что, подождав минут пять, пока она говорила с кем-то из дизайнеров. Он просто со словами: «ну сколько можно» подхватил на руки и унес. Шептаться после этого стали еще больше. Естественно, она злилась, ругалась за каждый такой поступок. Анатолий лишь ухмылялся. А на угрозы, что она пойдет пешком, он сам подвозил ее до работы и вечером забирал домой, получала твердое: «Я тебе сейчас пойду, пристегнулась и сиди. Бегать она у меня будет. Только попробуй, вообще, глаз не спущу!» Возразить было нечем.
