— Нет, сделаю, — я только и могла, что кивнуть, и откуда такой сын у такого замечательного человека, как дядя Паша?
— Вот и прекрасно, еще будьте добры найдите мне свою должностную инструкцию… Заодно и обсудим.
— Но через два часа шесть… — я посмотрела на часы, где было начала пятого…
— Я знаю, вас что-то не устраивает? — удивился Вадим Павлович, приподнимая бровь и поправляя очки.
— Нет, все хорошо, — поторопилась заверить я, хотя возражения про то, что рабочий день до шести так и крутилось на языке, но после кулера, не думаю, что стоит… — Еще какие-то распоряжения?
— За работу, — усмехнулся мужчина и быстро вышел из приемной.
Глава 4
— Вадим, не суетись, я жив и здоров, и находится в больнице я не собираюсь, — упрямо заявил больной, всем видом показывая, что он покинет учреждение здравоохранения любой ценой.
Младший Самойлов вздохнул, а ведь если бы не проворство персонала сбежал, но поймали доложили врачу, а тот поспешил позвонить сыну больного. Теперь сорвавшись с работы, вместо того, чтоб разгребать бумаги и искать решения проблем Вадим торчал в коридоре больницы и пытался вразумить родителя. Ну что за выходки? Ему что десять лет?
— У тебя был сердечный приступ. Ты можешь хоть несколько дней посидеть спокойно? Или шило в заднице покоя не дает? — рыкнул молодой мужчина, с трудом удерживаясь, чтобы не начать выражаться отборным матом, настроение и правда было не к черту.
— На том свете посижу. Даже полежу, и лучше уж быть с шилом в заднице. Чем таким занудой чем ты!
Вадим закатил глаза, вот опять его обвиняют в том, что он зануда. За тридцать с лишним лет могли бы уже придумать, что-то новое. Но нет все как один — мать, отец, тот же Серый, и все остальные все, твердят что он зануда. Удивили, вот не его проблемы, если им не нравится.
— Все сказал? — нарочито спокойно спросил, снимая очки и проверяя не заляпаны ли они. — тогда будь любезен вернись в палату и посиди спокойно.
— Еще чего, — упрямо хмыкнул старик, что ни говори, а упрямство — семейная черта Самойловых. — Пока я тут сижу, ты мне всех уволишь…
— Почему же всех, только тех без, кого мы сможем обойтись. Начну с твоего секретаря…
— Даже не думай, — сразу всполошился отец, — не трогай девочку…
— Она бесполезна, — выдал Вадим, жалея, что, если сейчас начнется спор доказательств не будет. Рано он об этом заикнулся, забыл, что пока вина не доказана, человек не является преступником. Или как оно там звучит? Но ее надо убрать подальше, ну нутром он это чувствует, а его интуиция никогда не подводила его. Если она начинала нашептывать о грозящих проблемах, они точно будут, если не вмешается вовремя. Тут же все шло не к проблеме, а катастрофе, но не озвучивать же это отцу…
— Так сделай полезной, ты же у нас лучше все знаешь, вот и научи. Девочка толковая… — вступился Павел Петрович, и сын лишь закатил глаза. Толковая? Да от настоящей мартышки и то больше толку будет.
— Что в ней толкового? Изнеженная и никудышная, только и годиться на то, чтоб быть куклой. Посоветуй Олегу Маратовичу выдать ее замуж. Хоть польза будет… — разозлился Вадим вспомнив как системный администратор, или кто это там был на самом деле обнимал девушку в приемной и ведь она не сопротивлялась! Вот что у нее заместо работы на уме!
Старший Самойлов как-то странно усмехнулся и согласно кивнул, возвращаясь в палату.
— Посоветую, а пока не смей увольнять, — улыбнулся мужчина и улегся на больничную койку.
— Одна ошибка и уволю… — пообещал сын внимательно изучая отца, не верилось ему в такие перемены.
— Не уволишь, — заупрямился больной.
— Уволю, — Вадим удобнее уселся в кресле, он тоже может упрямиться.
— Нет, иначе я передумаю и вернусь на работу…
— Тебе лечиться надо, — бесполезный спор.
— А что сделаешь, если сын не в состоянии решать проблемы?
— Я не в состоянии? — младший Самойлов удивленно вскинул брови.
— А ты способен? — хитро улыбнулся пожилой мужчина.
— А почему нет?
— Хорошо — докажи! Сделай из младшей Соколовой первоклассного секретаря.
— Это провокация? Или ты меня на слабо решил взять? — Вадим устало вздохнул, нет он никогда не жаловался на отца и даже после развода родителей, претензий не было, но вот то, что он так и не понимал своего старика… Иногда казалось, что они не то что говорят на разных языках, они. вообще, живут в разных мирах и никакие переводчики не в состоянии им помочь.
— Понимай, как знаешь, но это мое условие. Не смей увольнять девушку, чтобы она не натворила.
— А если это критично для фирмы и повлечет за собой убытки?
— Будем считать. Что ты плохой учитель и начальник, значит все это…
— Я тебя понял, оплачиваю я, — Вадим обреченно вздохнул и встал, пора было возвращается в офис и начинать дрессировку мартышки, раз уж ему поставили такие условия. Может, все не так и плохо, и он рано начал паниковать? Хотя самовнушение иногда не самый лучший друг…
— Персонал предупрежден попытаешься нарушить предписания врачей, наш уговор отменяется, — погрозился перед выходом хитро улыбающемуся отцу. Не очень хотелось играть в его игру, но и спорить с человеком после сердечного приступа, как-то низко. Да и почему бы не попробовать… Девушка все же ему симпатична и как сестра друга, и как женщина…
— Я самый послушный пациент, — Павел Петрович, послушно взял с тумбочки электронную книгу и очки. Где тут игра, а где правда, сложно понять, но договор заключен и придется ему следовать.
Дорога до офиса заняла минут двадцать. Хотя больница была в пешей доступности, но вечерние пробки никто не отменял.
Офисы были полупустые, большая часть персонала, как и ожидалась уже разбрелась по домам. А вот врученная в его ведение мартышка, она же секретарь оставалась на месте и что-то увлеченно печатала на клавиатуре, неужели выполняет его задание?
— Сделали? — спросил и тут же пожалел об этом. Девушка подскочила, вовремя этого маневра учиняя погром… Кресло улетело и столкнулось с принтером, что стоял на тумбочке, от такой встречи раздался звук ломающегося пластика, а стопка бумаг, что лежала на краю стола разлетелась по всей.
— Да, почти, — выдала Светлана улыбаясь.
— Отлично. Уберите погром и через десять минут загляните ко мне со всеми бумагами, — велел этому недоразумению и направился в кабинет, когда за спиной раздался новый грохот и звук льющийся на пол воды. Лишь поморщился…
— Нельзя уволить, — напомнил Вадим сам себе, закрывая дверь кабинета. Это будет еще та авантюра…
* * *
Сегодня точно не мой день. Я с тоской осмотрела очередной погром.
Вот нарочно не придумаешь такое… Найденные договора теперь разлетелись по всему полу, а клавиатура была залита чаем…
— Соколова, ты домой собираешься? — Уля заглянула в приемную, чуть не наступив на один из важных договоров. — Ясно, не собираешься…
— Уль, спаси! — я почти захныкала, пытаясь собрать бумаги, а я еще не напечатала, что просил этот зануда…
— Пристрелить? — серьезно поинтересовалась коллега, но сделав знак не паниковать, принялась помогать мне собирать рассыпанные договоры.
— Уль, а ты не знаешь где моя должностная инструкция? — я проверила список «заданий» шефа и поняла, что не нашла самое главное, свою должностную инструкцию, вообще сомневаюсь, что она существовала и я такое подписывала, но по идее такое точно должно было быть…
— Свет, я иногда не пойму, за какие грехи тебя такую улетевшую сослали к смертным? — возмутилась щепетильная в таких вопросах Громова и вручила собранную стопку бумаг и отодвинула меня от монитора. — Боже, Соколова, да тебя казнить мало! — обнаружив утопленную клавиатуру, заявил плотоядный кролик, сверля меня взглядом.
— Я не специально…
— Не специально она, звони нашему воробушку пусть прет новую клавиатуру, а эту в утиль.
