— Ладно, хватит об этом, — ответил я. — Ты же знаешь, что мне нужно мысленно подготовиться к выходным со своей семьей. Так что не отвлекай меня и помоги сосредоточиться.
Холли широко улыбнулась и красивая яркая улыбка осветила ее лицо. Она наверняка вспомнила очередной бардак, творившийся в доме Макаллистеров.
— Особенно если учесть, что в этом году Рик будет дома.
В прошлом году моего брата отправили за границу, так что празднование без него прошло как-то не так. Но в этом году Рик должен был быть дома, а, значит, привычно царивший в его присутствии хаос тоже вернется.
— Да поможет нам Бог. По крайней мере мои родители наверняка сконцентрируются на нем, а не на Бет и разговорах о том, что она до сих пор не нарожала им внуков.
— Они слишком давят. На месте Бет я бы давно уже сказала им не лезть не в свое дело.
Я фыркнул:
— Конечно, сказала бы.
— Ну ладно, по крайней мере, я бы так подумала.
Появился знакомый знак района «Двенадцати дубов», и, повернув на улицу нашего детства, меня, как всегда, накрыла волна ностальгии. Со времен прошлой поездки мало что изменилось, хотя из-за покрывавшего всё снега можно и ошибиться. Сегодня вечером большинство домов, включая и дом моей семьи, будут сверкать гирляндами.
Я зарулил на подъездную дорожку дома Кларков и, прежде чем выйти и вытащить вещи Холли, открыл багажник. Подруга обошла машину одновременно со мной, и вместе мы достали ее тяжеленный чемодан. Господи, она что туда вместо одежды кирпичи положила, что ли?
— Спасибо, что довез, — обнимая на прощание, поблагодарила Холли. — Я загляну позже. Передавай родителям привет и попроси не доставать Бет.
— Ха! Ага, конечно. Не забудь напомнить своей маме, что я загляну утащить со стола пару шоколадных пирожных.
— Договорились.
Когда я вернулся в машину, Холли помахала мне рукой, и я отправился дальше к дому своих родителей. Похоже, я приехал последним: грузовик Рика и, видимо, новая машина Бет уже припарковались за автомобилем мамы и папы, так что свою мне пришлось ставить почти на улице.
Не успел я достать небольшой чемодан, как входная дверь открылась, и послышался радостный вопль мамы.
— Эй, малыш! — воскликнула она и замахала руками. — Тебе нужна помощь?
— Не-а, всё в порядке. Не выходи!
Было холодно, да и ветер усиливался. Направившись большими шагами по дорожке к дому, я обмотал шею шарфом и спрятал в него лицо.
— Ты приехал, — сказала мама и заключила меня в объятия, как только я затащил чемодан на крыльцо. Поставив его рядом, я притянул маму за талию и с удовольствием вдохнул знакомый запах жжёного сахара. Он всегда напоминал мне о доме и служил доказательством того, что внутри меня ждет мамино знаменитое шоколадно-мятное печенье. — Как дорога?
— Не так ужасно. Я медленно ехал, честно.
— Вот он мой мальчик, — ответила мама и, отступив на шаг, окинула меня внимательным взглядом. — О-о, дорогой! Ты так похудел. Заходи. Специально для тебя я приготовила тарелку мятных печенек.
— Ты меня любишь. Ты правда меня любишь, — сказал я, широко улыбаясь и закатывая чемодан внутрь.
Меня никогда не переставало удивлять, насколько тщательно мои родители готовились к праздникам. Зеленая гирлянда обвивала перила ведущей наверх лестницы, свисала с камина и украшала практически все доступные места. По периметру гостиной в специальных нишах расположилась огромная коллекция маминых щелкунчиков, будто они стояли там круглый год, а в дальнем углу возвышалась двухметровая рождественская елка.
— Мам, дом выглядит чудесно, — сказал я, поставив вещи и сняв шарф.
Мама повернулась и посмотрела в сторону гостиной, где виднелись пять сделанных нами еще в детском возрасте носков, аккуратно развешанных в ряд над камином.
— Я тоже так думаю. Правда, кое-чего не хватает, но мы сейчас пытаемся решить проблему.
Я нахмурился, а мама взяла меня за руку и повела в сторону елки.
— Ну не знаю. Кажется, всё идеально.
Гостиная и вправду была настолько праздничной, что ее можно было снимать для обложки журнала.
— Нет-нет, — сказала мама, похлопав меня по руке. — Огни на ёлке перестали гореть пару минут назад, а какое же Рождество без светящейся елочки? К счастью, этим уже занялся парень Бет.
Я замер и с удивлением уставился на маму:
— Парень Бет? Я не знал, что у нее есть бойфренд.
Мама широко улыбнулась и кивнула:
— И я не знала. Эта девчонка вечно всё утаивает.
— Может, она просто хотела сделать сюрприз...
— Да, милый сюрприз. Парень просто душка. Давай, иди сюда, я вас познакомлю.
Мы вошли в комнату. На диване сидел брат с телефоном в руке и набирал кому-то сообщение. Когда мы, подойдя ближе, встали сзади, он быстро спрятал телефон себе под ногу.
— О-о, братишка, наконец-то ты приехал, — произнес Рик, вставая с кресла.
Ниже меня всего на пару сантиметров, Рик походил на быка: сплошные мускулы. И волосы его были по-военному коротко острижены. Мама отпустила мою руку, и я обнял Рика. Я был настолько рад видеть брата, что даже не обратил внимание на его медвежьи объятия, после которых, похоже, в моем теле не останется ни одной целой косточки.
— Да, благодаря замечательной погоде поездка заняла немного больше времени. Как по мне, так метель могла бы подождать еще денек.
— Ну блин! Чувствую, что в следующие несколько дней, пока будем расчищать дорожку к дому, хорошо потренируемся.
У-у... Явно не моя любимая работа. Хуже чистки снега может быть только рубка дров.
— Обещаю, что потом накормлю тебя вкусненьким. Согласен? — спросила мама, потом поднесла руки к груди и вздохнула: — Так хорошо, когда мои мальчики снова дома.
Как раз, когда мама, по моему предположению, собиралась заплакать, из кухни, неся в руке тарелку дивно пахнувших мятных печенек, вышла Бет. Одетая в угги, черные леггинсы, пушистый красный свитер и подходящую шапочку, сестра, как всегда, выглядела красиво и празднично. При каждом ее шаге на плечах мило подпрыгивали каштановые кудри.
— Какой ты сегодня хорошенький, — сказала Бет и поцеловала меня в щеку. Затем провела рукой по моему темно-синему жилету, пока я глазами поедал тарелку с печеньем.
— Только сегодня? Ну большое спасибо, сестренка.
— О-о, ты всегда выглядишь мило. Но сегодня, даже не знаю... как-то по-особенному, что ли. — Сделав шаг назад, Бет посмотрела на мои ботинки, потом перевела взгляд на зеленые вельветовые брюки и клетчатую рубашку, а затем, усмехнувшись, сказала: — Может, это из-за волос?
Так она вежливо пыталась сказать, что эта одежда мне определенно не идет.
— Наверное. Обычно я стригусь короче.
Бет кивнула и, протянув руку, убрала упавшую мне на лоб прядь волос.
— Однозначно. Хорошо выглядишь.
— Ты тоже. Наверное, благодаря этому замечательному дополнению.
Я шустро умыкнул с тарелки в ее руке печенье, и сестра засмеялась.
— М-м-м, — протянула Бет и предложила одно Рику. — Лучше возьми сейчас, пока этот всё не сожрал. Ты же знаешь, как он любит шоколадное и мятное.
Откусив и ощутив наконец-то долгожданный вкус, я застонал.
— Ну так где он? Мне сказали, что ты на эти выходные кое-кого с собой привела.
Щеки Бет стали почти цвета ее свитера, и Рик, не был бы Риком, если бы промолчал.
— А-ах, — сказал он, обняв сестру за плечи. — Только посмотрите, как она волнуется из-за своего нового па-а-арня.
Бет быстро оглянулась в сторону елки и затем повернулась к нам:
— Вы можете потише? Вам что, двенадцать?
— Нет, — ответил я, украв еще одно печенье. — Но мы твои братья и измываться над тобой — это наша работа. Так где он? Показывай. Ты его на кухне прячешь?
— Заткнись, — ответила Бет и шлепнула меня по руке.
— Ай, — потер я свой оскорбленный бицепс. — Ма-ам, скажи ей.
— Что сказать? — ответила мама. — Ты заслужил. Тем более, что друг Бет любезно пытается починить нашу елку.
