В любом случае выходной начался как-то неправильно. Мысли снова вернулись к Саше. Она запоминалась: на вид совсем юная, едва ли больше двадцати, хотя с таким ростом и телосложением впечатление могло быть обманчивым. Волосы такого сочного рыжего цвета, что казались нарисованными. Ах да, и россыпь коричневых конопушек на носу и щеках. Не человек, а персонаж. Сам Глеб про таких не писал, но некоторым нравилась определенная доля вычурности — если рыжая, то как апельсин, не меньше.
А еще Глебу показалось, что он ее чем-то обидел, но в упор не видел, чем. Решив, что это не то, над чем стоит ломать голову, он вернулся в квартиру, поставил кастрюлю с пельменями на огонь и устроился в кабинете, чтобы перечитать последнюю главу, в которой, к своему безмерному удивлению, нашел целый ворох опечаток. Обычно он был более внимателен, но вынужденное соседство с тараканами сделало его нервным и рассеянным. Право, даже ассистент в доме принес бы меньше хлопот, особенно если учитывать постоянные жалобы тети Вали.
— Осталось только начать разговаривать сам с собой, — возмутился он и прикусил язык. Похоже, все еще хуже, чем представлялось Леньке.
Вика, все еще его Вика, выходила замуж, и именно от этой отправной точки все и полетело в трубу. Глеб ненавидел себя за приступы совершенно не мужской сентиментальности, но не мог заставить себя убрать фото бывшей девушки, почти невесты, из кабинета. Пошлая вычурная рамка так и стояла на книжном шкафу, мешала сосредоточиться.
“…в голове звенело от напряжения. Эрик пошатнулся, но останавливаться было нельзя. Его профессиональное чутье кричало — это только начало. За действиями таинственного преступника стоял кто-то еще, и если ничего не предпринять, весь Лондон может оказаться в опасности. Времени оставалось все меньше и меньше…”
Черт! Глеб ударил ладонью по столу. Как и у выдуманного сыщика Эрика Янга, у него оставалось не так много времени, чтобы закончить новую часть франшизы, а другие читатели ждали проду в Интернете, которая к мистеру Янгу отношения не имела. Глебу надо было разорваться, а ведь еще кто-то должен готовить ужин и мыть посуду.
Ну, Глеб Самарин. Как собираешься жить дальше?
Глеб так задумался, что запах горелого заметил, когда было уже слишком поздно. Ворвавшись на кухню, он понял, что бой им уже проигран — черные пельмешки пришкварились ко дну кастрюли, вода давно выкипела, а запах гари, наверное, вытравил с этажа не только тараканов, но и соседей. А ведь он отсутствовал всего сорок минут!
Или больше?
Впав в отчаяние, Глеб кинулся к телефону, но с прискорбием обнаружил, что звонить ему некому. Ну не Леньке же жаловаться на неумение готовить?
Посидев до вечера перед монитором ноутбука, закрывшись от стоящего в квартире смрада, не желавшего выветриваться в кухонное окно, он принял судьбоносное и непростое решение — найти креветку!
То есть Сашу. Главное, случайно не перепутать…
В этом ему помог усатый сожитель, очень вовремя пробежавший по обоям. То есть, конечно, не найти Сашу, а прийти к такому выводу. Она женщина, поэтому просто обязана знать способ, как решить ту гору домашних проблем, которую он пару лет прилежно копил. А потом… Потом он что-нибудь придумает. В конце концов, ей и самой, скорее всего, здесь не понравится. Ленька как-то даже пошутил, что от Глеба и тараканы сбегут.
Жаль только, ошибся.
Первым делом Глеб убедился, что не брал у Саши номер телефона. Увы, это было бы слишком просто, а просто у Глеба в жизни как-то не получалось. Тогда он сунул телефон в карман и побрел в прихожую, собираться на поиски. Прошло не так много времени, и Саша еще могла бродить вокруг ресторана и раздавать листовки. По уму, надо было придумать сносное объяснение своему поведению, но Глеб слишком спешил покинуть “проклятую” квартиру, что не прислушался по привычке к тому, что происходило на площадке. А следовало бы.
— Его тараканы уже ко мне перебрались! — жаловалась тетя Валя соседке, без стыда и совести почти заблокировав внушительной фигурой выход. — Я всегда знала, что писатели не от мира сего, но тараканы в квартире! В нашем образцовом доме!
— Уму непостижимо, — важно поддакнула соседка.
— И в субботниках он не участвует. Работает, видите ли, — разгонялась тетя Валя. — Я в его годы работала, вот я работала. В три смены на заводе впахивала! Спину не разгибала!
— Ты ж бухгалтером была…
— Думаешь, бухгалтерам легко живется?
Глеб наполовину выбрался из квартиры, стараясь не задеть разбушевавшуюся грозу подъезда, но та сейчас не заметила бы даже ядерный взрыв.
— А вчера он прошел мимо и не поздоровался, пока я его не остановила.
— Уму непостижимо.
— А еще он не пьет и женщин не приводит. Может, он вообще, из этих?
— Каких, этих?
Тетя Валя, наконец, сдвинулась, чтобы наклониться к подружке и громко прошептать:
— Голубых!
— Да ты что? Уму не…
Тут подружка подняла голову и увидела Глеба. Тетя Валя что-то поняла по ее глазам и, выпрямившись, бодро закончила:
— Вот я и говорю, все книги его читала. До чего же интересно, до чего ж продумано все. Это мы о вас, Глебушек, о вас, — она повернулась к нему с широкой улыбкой. — Что это у вас цвет лица такой нездоровый? Случилось чего?
— Нет, теть Валь, — Глеб вернул ей улыбку и решительно протиснулся между соседками. — Все прекрасно.
Он вспомнил все полученные в юности кубки и медали и припустил со всех ног, не желая узнать о себе еще какую-нибудь шокирующую правду.
Хорошо, что они не догадались стенгазету в подъезде завести. Глеб тогда бы точно стал звездой местного шоу-бизнеса.
На улице лицо перестало пылать, Глеб потер щеки и пошел дальше уже обычной походкой, хотя давно забытое желание оглядываться пока уходить не собиралось. Он заскочил в маршрутку и проехал две остановки вместо того, чтобы пройти пешком через дворы, и вышел почти возле нужного места.
Креветки на улице не было.
Глеб пересек перекресток, но и возле самого ресторана японской кухни или как там он правильно назывался, человека в смешном плюшевом костюме не наблюдалось. Такого удара судьбы Глеб не ожидал. Рука рефлекторно сжала телефон в кармане, но пришлось себе напомнить, что не все проблемы в его жизни можно разрешить звонком другу. Глеб беспомощно огляделся и, не заметив ни намека на подсказку, вошел в стеклянные двери ресторанчика.
Леонид любил японскую еду, отчасти, потому что она была модной, отчасти, потому что ее было легко заказать на дом. И он же пристрастил Глеба к роллам с чуккой, правда, в последнее время Глеб такими изысками себя не баловал — то времени не было, то желания.
Заведение называлось суши-бар “Аригато”. Обстановка внутри была миленькой, но не особенно оригинальной. Напротив входа — барная стойка с высокими стульями, кухня скрыта от посетителей раздвижными ширмами с цаплями и карпами. Вдоль окон стояли квадратные деревянные столики, над каждым из которых висела лампа в бумажном абажуре, а дальнюю стену украшало изображение Фудзи на фоне алого заката.
— Здравствуйте, — радостно поприветствовала девушка в фартуке с анимешным котиком. Глеб подошел к стойке.
— Здравствуйте.
— Хотите сделать заказ?
— Нет. Я ищу одного человека, — тут он понял, что говорит как герой собственной книжки, и исправился: — То есть, я бы хотел поговорить с Александрой, она у вас сегодня листовки раздавала. Она еще тут?
Фамилию он напрочь забыл, но девушка вроде его поняла.
— Саша уже ушла. А вы кто?
— Я… — замялся Глеб и вдруг выпалил самую глупую вещь в мире. — Я ее парень.
— А! — непонятно чему обрадовалась девушка. — Тогда вам лучше поспешить. Она только что ушла, сказала, что зайдет по дороге в книжный, ну, знаете, тут совсем рядом.
— Да, — перебил Глеб. — Знаю. Спасибо.
— Она была очень грустной, — вдруг вспомнила девушка. — Удачи вам.
Глеб вышел на улицу и огляделся. Получается, они с Сашей разминулись всего ничего, и если бы он пошел пешком, как и планировал, столкнулся бы с ней нос к носу. И ложь эта дурацкая. Почти как в любовном романе каком-то.
