— Не будь неженкой, — говорит Нат, берет меня за руку, и мы вместе идем к Треку.
Мы приближаемся, и я замечаю огромные ворота и забор, который окружает здание по периметру. Я подхожу ко входу и кручу замок.
— Видимо они вламываются.
— Он всегда заперт. За мной, мадам, — говорит Джексон и указывает на дыру в заборе. — Все уже внутри. Мы лишь вышли за вами, девчонки.
Нат хихикает, совершенно не заморачиваясь о происходящей вокруг стремной фигне, и пролезает в отверстие, на которое указал парень. Я вручаю пиво Бретту и следую за ней, но ремень на джинсах цепляется за торчащий из забора прут. Теплая ладонь опускается на мою поясницу, и я оборачиваюсь.
— Кажется кто-то застрял, — Джексон ухмыляется и невинно пожимает плечами. Я стою на коленях, часть меня уже пролезла под забором, но задница осталась снаружи. Джексон удерживает мой взгляд, в то время как на ощупь отцепляет ремень. Я задумываюсь, вспоминает ли он о той ночи? Сожалеет ли? Знает ли, что я — да? Не могу сказать, что это была его вина. В тот вечер у меня была важная миссия по саморазрушению, и мне посчастливилось оказаться с кем-то хотя бы немного порядочным.
— Спасибо. — Не знаю, что еще сказать в таком положении или что чувствовать. У меня есть склонность к чрезмерному анализу, поэтому для меня же лучше сейчас не пытаться придавать случившемуся особого значения. Я встаю, отряхиваю грязь с колен и пытаюсь привести волосы в порядок. Бретт возвращает мне пиво и лезет следом, в то время как Джексон перелезает через забор как хренов ниндзя. Он приземляется прямо передо мной, выглядя до чертиков самодовольно. В ответ я лишь изгибаю бровь.
— Я должна быть сражена наповал или что?
— Только если ты не хочешь ранить мое хрупкое эго, — говорит Джексон, наигранно прижав руку к сердцу. Он по-настоящему прекрасен в своей типично американской манере богатенького мальчика: светло-каштановые волосы, высокие скулы, волевая челюсть. Он высокий, крепкий и явно не воспринимает себя слишком серьезно. Возможно, я его недооценила.
Как только мы приближаемся к огромному устрашающему зданию, нервозность и предвкушение узлом скручиваются в моем животе, а волоски на шее встают дыбом. Жаркий августовский воздух слишком душный, и капелька пота скатывается по моей шее. Я направляюсь к старому, ржавому турникету и в этот момент замечаю свернутую возле входа колючую проволоку. Джексон закидывает руку мне на плечи и дергает головой вправо с эдакой улыбкой Кена на губах. Он ведет нас к другому входу, на этот раз с вертикальными прутьями. Сначала я не совсем понимаю, почему мы выбрали этот путь, но затем замечаю, что один из прутьев отогнут, образуя проход. Колючая проволока и двойной забор… Это, конечно, заставляет задуматься, что же здесь произошло и почему кто-то так старается оградить это место от посторонних.
Прежде чем я успеваю спросить, как мы проникнем в здание, Бретт опускается к отверстию с отвесными стенами. Он скатывается вниз, будто по бетону, и Нат, тот самый человек, которому наплевать на последствия, опускает свое пиво и на попе скатывается вслед за парнем.
— Нет уж, — я трясу головой, когда Джексон бросает на меня выжидающий взгляд.
— Угу, — он улыбается.
— Нет. К черту это. Я же в шортах!
— Тогда, я так понимаю, мне придется нести тебя.
— Не сможешь, — подначиваю его я, медленно пятясь назад.
Нат кричит что-то типа «Давай спускайся, ссыкливая ты задница!» прежде чем проскользнуть в эту дыру и исчезнуть в заброшенном здании.
Джексон бросается ко мне, и я вскрикиваю, роняя пиво, когда он наклоняется и закидывает меня на плечо. Одна его рука обхватывает заднюю поверхность моих бедер, и он хихикает, когда я изо всех сил цепляюсь за его талию. Я уже знаю, что будет дальше. Джексон с легкостью спускается по краю ямы, под его белыми Найками хрустят гравий и грязь.
— Не запачкай свои симпатичные кроссовки, богатенький мальчик.
— Опрометчивые слова от девушки, которая находится в моей власти.
Вместо того чтобы опустить меня, он проносит меня внутрь через узкий вход. Я свисаю вниз головой, и к тому же тут темно, хоть глаз выколи, так что я мало что вижу, исключение составляют лишь пивные банки на бетонном полу и изрисованные граффити стены. Я слышу приглушенные голоса и смех, поэтому понимаю, что мы приближаемся.
— Ты уже можешь меня опустить, — говорю я и пытаюсь с помощью рук подняться вверх по его спине. Но Джексон еще крепче сжимает мои бедра.
— Зачем мне это делать, когда у меня такой прекрасный вид перед глазами? — он шлепает меня, и смех вырывается из моего рта. Я даже не знаю, нравится ли мне Джексон, но это ощущается как… освобождение. Как будто с меня наконец-то начинает спадать заклятие, наложенное Ашером в ту ночь, когда он ушел. Или возможно в тот день, когда он упал мне под ноги в комнате брата. Но моя свобода длится недолго, и мой смех прерывается, потому что я слышу слишком знакомый голос.
— Какого хрена.
Дэш. Он здесь? Джексон наконец-то опускает меня на ноги, и я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда вижу несущегося к нам брата, и выглядит он поистине убийственно.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, невзначай поправляя волосы.
— Не хочешь рассказать мне, что твои руки только что делали на заднице моей младшей сестры? — спрашивает Дэш, полностью игнорируя мой вопрос, взглядом метая молнии в Джексона поверх моей головы.
— Воу, мужик. У тебя есть сестра? — Джексон вскидывает вверх руки в защитном жесте. — Клянусь, я не знал.
Я морщу нос. Все знают Дэша, я имею в виду реально все. Если честно, то многие ребята знают меня лишь как «младшую сестренку Дэшиелла». Но зачем ему врать?
— Ты не знал или попросту даже не предполагал, что я тоже буду здесь?
Джексон сжимает челюсти, но ничего не отвечает. У меня возникает чувство, что я для них будто в сумеречной зоне. Дэш, конечно, защищает меня, как и положено старшему брату, но сейчас? Его реакция абсолютно незнакома мне.
— Дэш, я же говорила, что пойду с друзьями. В чем проблема?
— Проблема в том, что ты не упомянула его.
— Да мы просто развлекаемся, — Джексон предпринимает попытку оправдаться, но Дэш снова бросает на него убийственный взгляд, и парень поспешно затыкается.
— Ты. Держи руки при себе. А ты, — говорит Дэшиелл, наконец-то обращая на меня внимание, — будь умнее.
Брат разворачивается и удаляется к своим друзьям, стоящим на другой стороне темного, сырого подвала. Воздух вокруг вдруг замирает, и у меня перехватывает дыхание, как будто перед катастрофой. Как в замедленном действии мои глаза следят за Дэшем, и сердце буквально падает на пол, когда я взглядом встречаюсь с ним. Ашер, мать его, Келли.
Ашер неподвижно стоит там. Эдриан и остальные смеются и болтают вокруг него, но взгляд парня прикован ко мне. Я слышу, как Джексон зловеще шепчет Бретту, что тот не предупредил его о моем брате, но все, на что у меня сейчас хватает сил, — это просто стоять и дышать. Его лицо в темноте едва различимо, его освещают лишь хаотичные вспышки света, но я точно знаю, что это он. Я чувствую это. Я чувствую его. И более того, я чувствую, как от него волнами исходит ярость. Но из-за чего ему злиться? Ведь это он бросил меня. С разбитым сердцем и одинокую. Так что, если кому-то здесь и стоит злиться, так это мне.
Я буквально заставляю себя повернуться к нему спиной и тут же чувствую разочарование. Я не хочу, чтобы он знал, что до сих пор имеет для меня значение. Я даже не уверена, что он помнит ту ночь. Ведь тогда он практически все время был пьян, и я сомневаюсь, что что-то могло измениться.
Внезапно передо мной возникает лицо Нат, и я изо всех сил стараюсь прогнать мысли об Ашере.
— Ох, я только что пришла, — выдыхает она, обмахиваясь руками. — Когда твой брат успел стать таким горячим и… грозным?
— Как видишь, это и для меня оказалось открытием, — горько отвечаю я. Джексон и Бретт заканчивают свою супружескую перепалку и подходят к нам.
