— Дженнифер, мы должны поговорить. Пожалуйста, — говорит он, не тратя время на приветствия. — Только не уходи, не надо.
Я беспомощно оглядываюсь на Клэр, но она болтает с какой-то девушкой и не замечает меня. Алекс все так же умоляюще смотрит на меня, и я делаю глубокий вдох. Нужно справиться с эмоциями.
— Что ты здесь делаешь? — наконец спрашиваю я, стараясь говорить обычным голосом, но он дрожит.
— Вернулся. И я очень хотел увидеть тебя, Дженнифер, — отвечает Алекс, явно обрадованный, что я не влепила ему пощечину сразу, как увидела. Он взлохмачивает волосы — тоже нервничает.
— Мне казалось, мы все решили два года назад, разве не так? — слова даются мне очень тяжело. Я ловлю себя на мысли, что не хочу никаких разговоров, а просто хочу обнять его так, как раньше. И он словно читает мои мысли: с глубоким вздохом прижимает меня к своей груди. Я закрываю глаза — всего на секунду...
И тут слышу возмущенный голос:
— Какого черта ты делаешь, Мерфи? — это Клэр.
Увидев меня в его объятиях, она приходит в ужас.
— Все нормально, успокойся. — отвечает он, не выпуская меня.
Я отстраняюсь сама.
— Нормально?! — подруга повышает голос на пару тонов. — Это ты называешь нормально? Ты решил, что можешь заявиться сюда как ни в чем не бывало, после того, что ты сделал?
— Клэр, не нужно... — начинаю я, но Алекс перебивает меня и, попросив подождать одну минуту, берет подругу за локоть, и они отходят от меня. Я стою и не знаю, что делать дальше. Залпом выпиваю свой стакан, пытаясь собраться с мыслями, но это не помогает, я лишь чувствую, как алкоголь ударяет в голову еще сильнее. Смотрю на Клэр и Алекса. Половину слов не разобрать, я прислушиваюсь:
— Я, черт подери, ночами слушала, как она плачет! И успокаивала ее часами! — это Клэр чуть ли не кричит Алексу в лицо. — Ты знаешь, чего ей стоило собрать себя по кускам после того, как ты ее бросил?
— Знаю. Я все помню, — он сохраняет спокойствие, он явно намерен увести меня на разговор, чего бы ему это не стоило.
— Помнишь? Так вот вспомни, сколько раз я звонила тебе и умоляла вернуться, хотя бы поговорить! — злится Клэр.
— Я не мог, ты ведь знаешь.
У меня глаза лезут на лоб. Выходит, они общались, все это время, он знал, как тяжело мне было. Пытаюсь злиться на подругу, но не могу — она действительно хотела помочь мне, но не знала как. То расставание выбило меня из колеи очень надолго, и Клэр всеми силами поддерживала меня, как умела. Выходит, он обо всем знал. И все равно не вернулся. Я стараюсь успокоиться, ведь сейчас все выяснится в любом случае.
Алекс подходит ко мне и берет за руку.
— Поговорим, Дженн? Прошу.
Киваю, оборачиваюсь к Клэр и успокаиваю ее:
— Не волнуйся, все будет в порядке. Я скоро вернусь, хорошо?
— Конечно, — отвечает подруга. — Только будь осторожна.
Она злобно смотрит на Алекса и растворяется в толпе. А он уводит меня от людей в сторону деревьев, подальше от шума и веселья, в темноту.
Мы останавливаемся у маленького скверика со скамейками. Я сажусь на одну из них, чувствую, что руки ледяные. Дышу на ладони, пытаясь согреть, но Алекс садится рядом и снова берет мои руки в свои. Сразу становится теплее. Я молча смотрю на него и жду, когда он начнет разговор.
— Дженнифер, клянусь, мне так жаль, что так все вышло, — говорит Алекс и смотрит на меня так тепло, что на глаза почти наворачиваются слезы. Он всегда так смотрел, пока мы были вместе, и я ужасно скучала... Но прошло столько времени, что я не могу забыть все, просто не могу.
— Слушай, ты не можешь просто вернуться спустя два года, сказать, что тебе жаль, и надеяться, что все станет по-прежнему, — отвечаю я.
Не смотрю ему в глаза, чтобы не разреветься, и просто утыкаюсь взглядом в ближайшее дерево.
— Знаю, и не жду этого. Но я не мог не поговорить с тобой. Выслушай меня, пожалуйста!
Алекс берет мое лицо в свои руки и поворачивает к себе. Смотрит какое-то время мне прямо в глаза, но потом отпускает. У меня в горле встает ком.
— Не уехать я не мог. Ты ведь видела мою мать... Она строгая, консервативная, и с ней тяжело спорить. Бабушка тяжело заболела, ей нужна была помощь. Я пытался уговорить мать поехать одной, но мне не удалось. Я учился там... Бабушка умерла. Через два месяца.
— Боже, Алекс, мне так жаль... — искренне говорю я.
— Спасибо. Мы почти не общались с ней, поэтому я смог справиться с этим. А моя мать ударилась во все тяжкие. Нашла себе мужчину, но общий язык мы с ним не нашли. Она забила на меня и мое воспитание, и как только я это понял, то сразу же подал документы на перевод и уехал сюда.
Алекс говорит быстро, будто боится, что я не дослушаю и уйду. Я понимаю его чувства, но у меня в голове сидит не это.
— Но ты бросил меня! Я ведь хотела поехать с тобой, мне было все равно, где жить и учиться, я хотела быть рядом! — я чувствую, как злость накрывает меня с головой. — А что ты мне сказал? Что я недостаточно хороша для тебя!
— Я не говорил такого...
— Но ты имел это в виду! — я почти кричу. Встаю со скамейки и отхожу подальше, потому что жутко хочу дать ему пощечину. Все сидящие во мне обиды вырвались наружу, все слезы, которые я выплакала по нему ночами. В голове проносятся все те дни, в которые я не могла толком есть, спать, не зная, как мне строить свою жизнь дальше. — Думаю, ты просто хотел найти повод бросить меня, чтобы жить там счастливо без всяких отягчающих обстоятельств в виде отношений со мной!
Вдруг я чувствую, что из меня будто выпустили весь воздух.
— И ты ни разу не позвонил и не написал...
Алекс улыбается.
— Ошибаешься. Я пытался, но звонки ты сбрасывала. А потом мне позвонила Клэр, наорала на меня и потребовала, чтобы я оставил тебя в покое. Я лишь попросил ее иногда сообщать, как у тебя дела. Потому что мне было не все равно! Я послушал ее, так как она сказала, что тебе действительно плохо, я не хотел ранить тебя еще сильнее. Послушай... — он подходит ко мне и встает прямо передо мной. — Я был младше, и я был глупее. Не знал, чего я действительно хочу. Но поверь, такую... Такую девушку, как ты, я больше не встречал, ни здесь, ни в Вашингтоне. Сначала я думал, что так будет лучше для нас обоих, но понял, что ты была подарена мне судьбой. Мне было с тобой легко, нам всегда было о чем поговорить, ты поддерживала все мои сумасшедшие идеи... Нигде нет такой другой, поверь. Мне нужна именно ты, Дженнифер, спустя годы я понял это так ясно, что мне стало страшно. Ты ведь могла просто послать меня, и была бы права...
Я чувствую, как по моим щекам катятся слезы. И понимаю, что не смогу ему отказать. Мои чувства к нему словно спали внутри, но сейчас я понимаю, как сильно он мне был нужен, какой неполноценной и сломанной я была без него. Поднимаю на Алекса полные слез глаза.
— Я люблю тебя, Дженн, и всегда любил.
Он поднимает руку и вытирает слезы с моей щеки. Чувствую, как дрожит его ладонь, и накрываю ее своей рукой. Алекс переводит взгляд на мои губы.
— Прости, но я не могу по-другому... — с этими словами он накрывает их своими.
Я отвечаю на поцелуй, обнимаю его за шею, и он подхватывает меня на руки. Практически каждую ночь мне снился этот момент, и он наконец наступил и в реальности. Не могу поверить, что Алекс рядом. Мы долго целуемся, не в силах прерваться. Я обнимаю его настолько крепко, насколько хватает моих сил, и боюсь, что сейчас отпущу и все это снова окажется сном. Он смеется.
— Я никуда не денусь, милая. Больше никуда.
Мы возвращаемся на вечеринку, держась за руки. Тут же вижу Клэр, которая понимает все, только посмотрев на меня. Она качает головой, но не подходит — поговорю с ней позже и все объясню.
В общежитие мы возвращаемся только под утро. Клэр в комнате нет — только записка, в которой написано: «Развлекайтесь, пока есть возможность. Только не теряй голову. Целую, К.» Я смеюсь. Все-таки у меня отличная подруга...
Алекс подходит сзади и заглядывает мне через плечо. Читает записку, ухмыляется:
