Женщина ничего не отвечает, отводит от меня взгляд и приступает к перемешиванию пищи.
- Я, как в сказку попал, - Прохожу во вторую комнату, где спит Ева. Сердце сжимается, на дочь невозможно смотреть. Бледная кожа, немного с синевой. Поверхностный, и очень беспокойный сон. На деревянном табурете целая гора седативных препаратов.
- Ты одурела Кикимора? - едва удаётся сдерживать себя, чтобы не заорать. - Ты решила ей напрочь печень посадить?
- А что мне оставалось? – осипший голос, едва ли не срывается на плач. – Она сутками кричит, не прекращая!
- Серьёзно? А когда ты с Мурашовым снюхалась, тямы не хватило спросить о состоянии внучки.
- Да я спрашивала! – Изольда опускается на стул.- Переоценила себя. Решила, что вполне справлюсь.
- Ясно! – Ева завертелась и начала плакать во сне.
Вся злость и запал придушить несостоявшуюся тёщу куда-то делся. Укутываю дочку в плюшевый плед и осторожно беру её на руки.
- Почему ты убил её? – женщина поднимает на меня распухшие от усталости глаза. – Симона, любила тебя! – останавливаюсь в пороге. Никогда и не перед кем не отчитывался за свои поступки. Но она её мать, может и имеет права знать!
- Я застал её в постели со своим охранником.- Там их, и похоронил.
- Это не правда. – Изольда бледнеет, она прекрасно понимает, что я не тот человек, который будет придумывать подобные истории.
По официальной версии мама Евы погибла в автокатастрофе, но Изольда никогда не верила в это. Симона, действительно безупречно водила машину. Она даже выигрывала гонки. Она была красивой и гордой, не перед кем не прогибалась, и никого не боялась,- даже меня. Наверное, этим она меня и взяла. Она первая с кем я решил построить отношения, до неё были только одноразовые девки, и ничего серьёзного. Мне даже казалось, что я влюбился. Но предложение не сделал даже после того, как родилась Ева.
Где-то в глубине души, я, наверное, всё же сомневался!
***
Еву определили в детское отделение, соседний корпус той же частной клиники, где находилась сейчас Алиса. На мне теперь две истеричные девчонки. Дочка,- что теперь плачет гораздо больше, чем раньше, хотя мне и казалось, что больше некуда, а оказалась, что ещё как,- есть куда.
Руслан передал мне полное досье на Алису. Евгений, - человек Руса, что лично собирал про неё информацию.- Даже жителей немного опросил. Оказалось, что и вправду Алису там считают не совсем нормальной.
С самого раннего детства подбирает всевозможных бездомных тварей, и тащит их домой, и я сейчас не про котов и собак, там и ежи и бобры и даже дикие лисы были, да и ещё много чего,- выхаживает даже самых безнадёжных. В облаках постоянно летает и всем одиноким старикам бегает, помогает. Не удивительно, что влипла в подобную историю. Таких людей, как она, всегда используют.
Алису психолог, уже две недели никак не может в чувства привести, истерики прекращаются, только после хорошей дозы успокоительных.
С Евой, примерно, то же самое, она немного затихает только на моих руках. Тут, ещё как специально, проблемы на работе! Нужно срочно лететь в Польшу. Там, на одном из моих производств, произошла авария, пострадали люди, и нужно разобраться во всём лично. Что делать ума не приложу. К вечеру, в голову приходит безумная идея,- а что? Хуже, я думаю, уже не будет! Всё же посоветовавшись, с Макаром Андреевичем мы решили попробовать.
Я захожу в палату к Алисе, с Евой на руках. С Алисой, кстати, до этого, мне так и не удалось поговорить. Макар запрещал из-за её состояния!
Алиса уже стояла у порога,- неужели хотела выйти, услышав, плачь Евы? Дочка моментально потянулась к девушке, я рефлекторно передал дочку, совершенно забыв о том, что у Алисы ещё не зажили, как следует раны. Она сильно сморщилась от боли, но Еву мне назад не отдала. Перенесла её на постель и, усевшись там вместе с нею, тихонько заплакала. Ева тоже плакала,- но именно плакала, а не истерила.
Мы, не сговариваясь, вышли с Макаром из палаты. Решили, что им обоим нужно время.
- Ну, что думаете? – Спросил я.
- Думаю, всё обойдётся! – Идём в буфет перекусим чего-нибудь.
Мы вернулись в Палату через тридцать минут. Я не поверил своим глазам, Ева спокойно сидела на постели Алисы, и поглощала больничный ужин.
- Алиса, я могу просить вас побыть с моей дочерью сутки, мне срочно нужно отъехать.
- Да! – довольно оживлённо отозвалась девушка. – Я и сама хотела просить вас не забирать Еву! - Алиса старательно избегает смотреть мне прямо в глаза.
- Хорошо! Вас тогда переведут в совместную палату!
Алиса!
Это всё: словно дурной сон! Вроде где-то в глубине отравленного рассудка, я и понимаю, что всё закончилось, и ко мне никто больше не притронется: но так страшно и больно осознавать, что моё тело стало уродливым. Я не прекращала кричать и биться в истерике. Пока из душевой не унесли зеркало, Они, наконец, поняли, что основная причина моих душевных терзаний именно в нём. Моё тело безобразно и отвратительно и я не могу на него смотреть. А ещё я не могу поверить, что всё произошедшее не кошмарный сон. И что все эти люди способны на подобную жестокость. Что я сделала им? За что они со мною так? Лёжа на постели, я роняла слёзы, и, наверное, впервые в жизни мне было жалко именно себя.
Я услышала, плачь ребёнка, узнала его сразу. - Это была Ева! Когда я, более, менее пришла в себя, я спросила,- нашли ли девочку, и мне ответили, что да, - нашли. Но я, если честно, не поверила, думала, они обманули меня, и плакала уже больше, наверное, из-за того, что по моей вине пропал ребёнок.
Я быстро встала и пошла в сторону двери, сердце замерло, когда я вновь увидела ЕГО, его и Еву на его руках. От мужчины веяло теплом и защитой, но я помнила!- Главное не смотреть ему в глаза! Мне стало так спокойно. В палате словно выключили громкую, раздражающую музыку, и теперь тут тихо и спокойно. Я безумно рада, что Ева рядом со мною сейчас, и пусть не могу показать своих эмоций, они тихо бушуют внутри меня, и я их просто ощущаю. Я почти полностью успокоилась и даже вспомнила о том, что мои родные до сих пор не знают где я, и что со мной.
Нас с Евой перевели в более просторную палату, тут есть игровая зона и телевизор. Ещё отдельная кроватка для девочки, но нам она вряд ли пригодится, потому, как вечером, Ева уснула вместе со мной. А в кроватке никак не хотела укладываться. Утром, сразу после завтрака, мне принесли сенсорный телефон. Приподняв в изумлении бровь, спросила у строгого доктора. – Зачем?
- Тумурзориг, вам будет звонить по видеосвязи! - Я приняла телефон но…
- Подобной моделью я пользоваться не умею!
- И я не умею! – со вздохом разочарования произнёс доктор. – Может, вместе разобраться попробуем?
- Давайте!
Айфон от смартфона на обычном Андроиде не много чем отличается, и мы разобрались довольно быстро. Разговорившись с Макаром Андреевичем, я и не заметили, как пролетел целый час. Всё это время Ева ёрзала на моих коленях, хорошо, что порезы на ногах уже достаточно хорошо затянулись, иначе мне пришлось бы туго.
Доктор оказался не такой уж строгий. Он пожелал хорошего дня, и вышел из нашей с Евой палаты. Потом ещё долго думала над тем, что сказать бабушке и деду. Я никогда им не лгала, но сегодня пришлось это сделать, ведь правда может их убить. Они конечно ни совсем старенькие у меня, но всё же здоровье, их уже подводит.
Лгать, оказалось, не просто! В-общим, меня раскусили на первой же минуте разговора, и история, что меня обворовали,- номера я наизусть не помнила, а Тамара с Николаем уехали в срочную командировку: кстати, куда они подевались, я не совсем поняла, ведь я же у них должна была быть, и они не могут обо мне не волноваться!
Короче пришлось признаться тишком дедушке, где я нахожусь, и он обещал прикрыть перед бабушкой, нельзя её волновать! Конечно, я не смогла рассказать то, как со мною поступили, и ляпнула, первое, что пришло в голову. Сказала, что полезла за котёнком на дерева и свалилась с него, телефон разбился, а я, при этом, хорошо приложилась головой. В подобное дедушка поверил!
