– Ничего! – ответила мне блондинка. – Ничего мы тут делать не будем! Я ухожу! Это была последняя капля! – взвизгнула манерная белобрысая красотка и вылетела наружу.
– Никуда не уезжайте, я скоро вернусь, – попросил меня Гриша, на которого мне было так больно смотреть, что закололо в груди.
Почему он приехал сюда со своей девушкой? А это была именно она. Ему под стать – красивая, яркая, богатая.
Но почему она так взбесилась? Что за недоразумение и зачем мне ждать Черкасова?
Я прижалась носом к окну, провожая взглядом несущуюся к машине девушку. До меня отчетливо доносились ее истеричные вопросы:
– Это твой сын? Почему он так похож на тебя? Как ты мог, Черкасов?
Глава 8. Лиза. "Подарочек" под елку
Какое-то время я стояла оглушенная, тупо пялясь вслед отъезжающей машине. В ушах отчетливо раздавались фразы, вылетевшие изо рта капризной дамочки. Испуг мешал соображать и принимать адекватные решения, но явственно чувствовалось приближение катастрофы.
– Мам, а кто это? Что за дядя с тетей? Почему она разозлилась? Зачем они приехали? – атаковал меня сынок недоуменными вопросами, подбежав ко мне и теребя за руку, потому что понимал гораздо меньше моего.
У меня же в голове набатом билась мысль: бежать! Нужно уехать отсюда, пока Черкасов не вернулся и не начал выяснять, рассматривая моего сына с пристальным вниманием и выискивая схожесть!
– Сынок, произошло недоразумение, дядя и тетя приехали в гости к тете Тае и дяде Максиму, а их не оказалось дома, – стала я объяснять невпопад, и Кирюшка нахмурился, сразу же разгадав обман.
– Но они даже не спросили, кто есть дома, побыли минутку – и уехали. И тетя разозлилась! Я точно видел. Может быть, они хотели тоже погостить тут, а мы им помешали? – продолжал беспокоиться ребенок, явно не желая из-за других людей срываться с насиженного места и менять свои планы.
– Да, малыш, наверное, они хотели погостить, но не переживай, тетя на тебя не разозлилась, ты же такой хороший мальчик и ничего плохого не сделал. С чего бы ей сердиться? – уговаривала я сына, присев на корточки и поглаживая его по волосам.
Теряла драгоценное время, но как не успокаивать разволновавшегося ребенка? Он очень испугался, не понимая, в чем его вина. А возможно, дело было в том, что его часто ругали в школе, и он уже стал дерганый и нервный.
Прижав Кирюшу к себе, я почувствовала, что он трясется, и поняла, что мы никуда не поедем! У Черкасова есть ключ, поэтому бесполезно запираться, значит, поговорить придется, но он объяснится и уедет, а мы останемся, как и планировалось, на эти два дня до Нового года.
– А пошли смотреть, как там наша жаба-пицца? – улыбнулась я, отвлекая сына, на что он среагировал мгновенно.
– Точно! Пицца! А она не сгорела? Уже так сильно пахнет! – и рванул в кухню, хватаясь за полотенце и собираясь открыть духовку.
– Подожди, торопыга, – предостерегла я его, аккуратно удерживая от горячей духовки, – открывать любую выпечку нужно не спеша, я тебе уже говорила, вспомни. Итак, что там у нас? – спросила я саму себя преувеличенно радостным голосом и нажала на кнопку подсветки духовки.
Румяная пицца, то есть довольно-таки забавная толстая жаба с выпученными глазами, судя по виду, была практически готова, поэтому я выключила газ, поставила чайник и привлекла сына к уборке кухни.
– Сейчас накроем на стол и сядем есть пиццу. Возможно, вернется дядя Гриша, это хороший друг тети Таи и дяди Максима, – осторожно объясняла я ребенку, чувствуя неправильность ситуации.
Рассказываю сыну про его настоящего отца, как будто он чужой человек. По сути, так и есть. Я позаботилась, чтобы эти двое никак не пересекались. Смирилась, что на праздновании Нового года это случится впервые за семь лет, но надеялась, что среди двадцати человек Гриша Черкасов не заметит одного маленького мальчика, так похожего на него…
Или же в глубине души надеялась на обратное, почему и согласилась на уговоры Таи?..
Думать об этом сейчас не хотелось, я столько о Черкасове передумала, когда была беременной, и по итогу размышлений приняла твердое решение, что он не будет присутствовать в жизни моего сына.
До сих пор боялась смотреть ему в глаза, вспоминая, как после волшебной ночи, полной страсти и огня, он исчез из номера гостиницы, куда привез меня, опьяненную его вниманием.
Исчез и оставил позорную плату за ночь. Как проститутке. Оценив мою любовь в жалкие сто евро. Даже записки не написал, не вернулся, не искал встреч, ничего не передавал через Таю…
На свадьбу Суворовых заявился с очередной моделью, второй раз разбив мне сердце. А я и не думала, что от него что-то еще осталось!
Потом, узнав о беременности, я решила не сообщать ничего Черкасову. Что бы он сделал? Уж точно не позвал бы под венец, скорее, предложил бы мне денег на аборт, поставив в еще более унизительное положение…
Нет, я всё сделала правильно, жалеть не имела смысла, вот только я не представляла, что скажу ему, когда он вернется.
– Смотри, мам! – позвал меня сын, вырывая из тяжелых дум. – Прикольно получилось?
На глаза навернулись слезы, когда Кирюшка показал фото пиццы, на которую в какой-то программе старательно наклеил забавные стикеры и приписал сообщение: «Папа, мы с мамой печем пиццу и скучаем по тебе! Приезжай скорее!»
Я хотела накраситься, чтобы чувствовать себя уверенной при разговоре с Гришей, но передумала. Гиблое дело, я всё равно постоянно плачу, только тушь размажется и буду выглядеть как панда.
Мы наконец прибрались на кухне и уселись за стол, положив себе по куску пиццы и разлив по чашкам чай. Кирюшка наворачивал лакомство, параллельно болтая обо всем и ни о чем и смотря одним глазом мультик, я же гипнотизировала взглядом ворота, ждала, пока они медленно откроются, пропуская внутрь черную машину.
Когда это случилось, у меня кусок пиццы застрял в горле и я закашлялась. Сынок сразу подбежал и похлопал мне по спине, упрекая:
– Мама, не торопись, жуй хорошо.
В этот момент он явно повторял мои же слова, и назидательная интонация его голоса вызвала невольную улыбку. От умиления и одновременно от страха я крепко-крепко обняла сына, как будто его у меня сейчас заберут, прямо вот немедленно, а потом отстранила от себя и попросила:
– Давай ты пойдешь в комнату поиграть, а я пока объясню дяде Грише, что нас тетя Тая пустила погостить только вдвоем? И он уедет. Что скажешь?
– Хорошо, но ты обязательно узнай, почему тетя так разозлилась.
Кирюшка убежал вприпрыжку, и я медленно встала, стряхивая с себя крошки и растирая лицо в попытке придать бледным щекам цвет и убрать возможные следы пищи.
Вышла в холл и уставилась на дверь, ожидая, что Черкасов вломится, открыв ее своим ключом. Но раздался мелодичный звон, оповещающий, что он решил для разнообразия соблюсти приличия.
Отщелкнув замок, я сразу же отошла в сторону, а он, оказавшись недопустимо близко, прошел внутрь и остановился, глядя на меня. От волнения я не могла смотреть ему в глаза и стояла как на иголках, не зная, куда деть руки.
Черкасов, такой высокий и красивый, распространял холод, придя с улицы, и я даже поежилась от контраста температур, обняла себя руками.
– Я… – начала робко, убирая прядку волос за ухо. – Я не ожидала, что кто-то придет. Привет.
– Привет, – ответил он коротко, ища глазами Кирюшу. – Наверное, я что-то не так понял. Макс не смог взять трубку, за него ответила Тая, но не предупредила, что дома кто-то будет. Странная ситуация, – нахмурился он, начиная раздеваться, стянул короткую дубленку, скинул ботинки, оказавшись в облегающей серой водолазке и синих потертых джинсах.
Действия Черкасова привели меня в ступор, а его слова совсем сбили с толку. Зачем Тая сказала, что никого не будет дома? Что она задумала? Неужели подруга меня решила подставить и свести с Черкасовым? Вот это «подарочек»…
