— "Инди, Ваня приходил, такой симпатичный парень, — и мама стреляет хитрый взгляд на вмиг вспыхнувшую дочку. — мне кажется ты ему очень нравишься."
— " Ну нееет, мам, он слишком взрослый, спортивный, знаешь как за ним девчонки бегают?!"
— " И что? Приходил то он к тебе. Так расстроился, что мы уезжаем надолго, подумай, может быть, останешься дома? Я бабушку попрошу с тобой пожить."
— " И я не увижу Киргизию? А потом пропущу поездки в Амстердам, Вену, Белград не увижусь с Арифом?!" — Индиана ещё немного подумала, но всё же решила объяснить часть своего плана. — За эти полгода я ещё больше вырасту, стану более интересной, вот тогда и посмотрим!"
— "Что ты собралась смотреть, душа моя? — Женя с любовью обняла дочку. — Мммм?
— "На всё, что ты напридумывала!"
Арифа проводили ещё ранним утро, прощались долго, обещая свидится через пару месяцев. Отец безынициативно пожал руку, бормоча что-то вроде:
— "Прощай, потомок Омара Хайяма, чиркни мне потом парочку рубаи", — в этот раз шутка не зашла, и Ариф так же вяло на неё отреагировал:
— "…Он истёрся до дыр, я за новым пришёл".
— Крёстный, пожалуйста, пиши мне каждый день, хотя бы строчку, хотя бы словечко, а то нового не будет никогда, только дырки останутся, — всхлипывала Индиана.
— Обещаю, — сильные руки крепко обняли девчонку, поддерживая и успокаивая.
Они ещё долго смотрели на улетающий в Москву самолёт, прежде чем вызвать такси и отправиться домой.
— Инди, — отцовский голос звучал глухо и пусто, словно его не было рядом, а пустое тело принадлежало бездушной кукле. — Поезжай сегодня к Серафиме Андреевне, мне нужно кое-что собрать в дорогу, — он немного помолчал, а потом убил. — В этот раз, я уезжаю один. Тебе незачем быть сейчас рядом…
Индиана не поехала к бабушке за город. Зашла в общепит, заказала любимую шаверму, запивая сладкой газировкой уставилась в окно. Тогда-то она и увидела "весёлую" троицу. Вершинин с двумя девицами шёл хоть с постной рожей, но руки свои подставил, чем повизгивающие девчонки моментально воспользовались, стараясь прижаться к сильному стану спутника, заискивающе заглядывали ему в лицо, хихикали…
— Всё обман, — равнодушно произнесла в слух Индиана. — Я здесь не останусь.
Тихонечко подкрадывалась девчонка к своей квартире, в этот раз она опасалась, что отец будет очень категоричным и действительно оставит её. Нужны решительные действия, нужно забрать его документы и вернуть только в случае покупки ещё одного билета, для дочери, например!
Она тихонечко отомкнула дверной замок. Темнота моментально окутала девчонку, но Индиана прекрасно видела в темноте, необъяснимый феномен достался её с рождения и приносил массу плюсов, вот, например, можно стащить паспорт у спящего отца…
— Твоя сдохшая сука жена, кое-что задолжала нам, — чуть свистящий, надломленный злобой голос, раздавался из столовой. Из столовой, где когда-то хозяйничала мамочка! От услышанного Индиана едва не задохнулась от подступившей к самому горлу ярости.
— Как ты думаешь, академик, камень ей на бошку упал случайно?
— Твааари, — голос отца сдавленный, хриплый, его душат?!
— Мы — жрецы, а ты — пыль под ногами! Отдашь печать, и мы забудем о тебе и твоей маленькой дочурке. Или ты желаешь посмотреть, как её затрахают во все щели на твоих глазах, а потом уже отдать нужное?
— Я… не знаю… где печать жизни, — выплюнул с ненавистью Михаил. — за дочь зубами грызть буду.
— Так я тебе сейчас выбью их…
В этот момент, Индиана со всей силы ударила тёмный затылок незнакомца тяжёлой амфорой, по дому их штук пять стояло, одной больше, другой меньше.
Грузное тело вмиг осело на пол лицом вниз, осколки разрезали хрупкие ткани на голове ублюдка. Кровавые ручейки потекли во все стороны, но взгляд Индианы привлёк предмет, с помощью которого нападавший удерживал отца. Огромная сверкающая петля на длинной палке, очень напоминала урга [3].
— Я думаю в этот раз нам всё-таки нужно убираться обоим, — произнесла Индиана освобождая отца от урга***.
В тот вечер, спустя десять дней после кремации, отец запустил в квартиру кого-то очень страшного…
Индиана неспешно отпила ароматного чая, свежесваренного в котелке. Отец с Уктэке вовсю лопали её стряпню.
— Из чего ты приготовила такое вкусняцкое рагу? Что-то напоминает картошку, но больно мелкое, — поинтересовался Москалёв.
— Это лесные орещки, их и варить-то особо не пришлось. А если честно — клубни хвоща, — Индиана сделала многозначительную паузу, поглядывая на Уктэке. — Изучила матчасть, перед экспедицией.
***
Тогда, тринадцатилетней девочке пришлось выслушать откровение: самые близкие люди оказались не совсем теми потрясающими "археологами — энтузиастами". Любимая, нежная мама, как выяснилось, была не безобидной спутницей гениального академика. Евгения Москалёва, в девичестве Честная, являлась одним из действующих участников таинственной организации. А её супруг — лишь яркой ширмой…
— Дай мне этот продолговатый предмет, — хрипит отец, после петли ему трудно управлять голосом и сил не осталось.
Индиана с изумлением заметила — амфора, которой она шибанула суку, не была пуста. Случайно ли, но она выбрала для удара непустой сосуд.
Москалёв судорожно схватил предмет и подполз к лежащему телу. Направив одну из верхних плоскостей артефакта на рану незваного гостя, он начал говорить…
— Однажды ты узнаешь всю правду, Инди. А пока просто запомни этот ритуал.
На глазах у девочки странный предмет начал вбирать в себя всю растёкшуюся кровь. С хлюпающими звуками лужицы исчезали в разверзшемся небольшом пространстве. Казалось, не артефакт, а рука отца поглощает багряные ручейки.
— Пей его кровь, пей его память, пей его судьбу!
Неприятная лужа испарялась на глазах, вскоре не осталось ни единой капельки. Тёмная туша тихо шевельнулась и дёрнула рукой, Индиана инстинктивно дёрнулась за остатками амфоры, готовая добить незваного гостя. Однако взгляд отца приказал оставаться на месте. С исчезновением в артефакте последней капли сияние потухло, и Москалёв просто спрятал его в карман. Затем с усилием поднялся, присаживаясь на широкий диван, похлопал на место подле себя, приглашая дочь усесться рядом.
Индиана инстинктивно обошла чуть дёргающегося незваного гостя. Прижалась к отцу, обнимая его с ужасом представляя себе, что могло произойти, если бы она поехала к бабушке.
— Surge tolle grabattum tuum! (вставай! лат.)
Незнакомец тяжело поднялся, уставившись на Москалёвых.
— Вы кто такие?!
— Кто вы такой? — холодно спросил Михаил. И хоть бы один мускул дёрнулся на лице!
Индиана как завороженная уставилась на чужака. Красивые, аристократические черты лица, волевой подбородок с ямочкой, иссиня-черные волосы, чуть тронутые сединой, и аквамариновые глаза.
— "На вид благородный рыцарь, по факту — потенциальный убийца", — подумала девочка, отчаянно стараясь не впасть в подкатывающую истерику.
Мужик покрутил головой, пытаясь разглядеть, где он находится, но, похоже, память слала его куда подальше. Он пошарил по карманам, вытащил портмоне, проверяя наличие документов и денег, кивнул своим мыслям, видимо, что-то решая, наконец произнёс:
— Произошло недоразумение, вызовите мне такси и вот вам за беспокойство, — холёной рукой пришелец кинул пару стодолларовых купюр, затем, величественным шагом прошествовал к входной двери, легко открыл её, исчезая в сумрачном свете парадной.
Москалёв дёрнулся закрыть дверь, но был остановлен прижавшейся дочерью, чьи объятия не собирались размыкаться. Вот и подкатик от hysterics…
— Наша мама — хранитель, — отец запнулся, продолжая успокаивающе качать Индиану. — Вернее, была хранителем. Это не она со мной ездила по странам, это я был на подхвате. Предмет, который сейчас лежит у меня в кармане, способен на многое. И попади он в злые руки, страшно представить, что может сотворить с этим миром.
