Мои размышления прерывает таксист, мы доезжаем быстро, совсем без пробок, и когда я протягиваю деньги водителю, он отрицательно качает головой.
— Проезд оплачен.
Йен. Очередной жест благородства.
Наконец, я добираюсь до квартиры. Часы показывают 21.30. Все, чего я хочу, это принять душ. Попутно скидывая офисную одежду, и заказываю китайскую еду, забираюсь под душ. Теплая вода — то, что надо в такой вечер.
Не успеваю я высушить волосы, как в дверь звонят. Надо отдать должное доставщикам, работают они очень оперативно. Размотав полотенце, я быстро накидываю на себя длинную футболку, купленную еще дома, и иду открывать дверь. Звонок повторяется вновь. На этот раз дольше и настойчивее.
— Иду! — что за нетерпение. Не успеваю я повернуть замок, как дверь распахивается, и влетает Дэймон, на ходу рыча в мою сторону
— Значит Йен? Какого черта, Мия?!
Я не сразу прихожу в себя от такого напора и агрессивной наглости. Только когда он нависает надо мной, опершись рукой о стену, я понимаю, что происходит. Дэймон Рэй врывается ко мне домой без звонка, предупреждения, злой и раздраженный. Я усилием воли заставляю себя не смотреть на него, и тщательно сохраняя спокойный вид, выскальзываю из-под его руки. Теперь хотя бы он не давит на меня.
— Дэймон, ты в своем уме? Ты видел, который час? И кто дал тебе право врываться ко мне ТАК?
Он пропускает мою реплику мимо ушей, и, сложив руки на груди, повторяет свой вопрос
— Йен? Ответь мне!
Наверное, мне стоит бояться его. Испугаться незнакомого и обозленного человека. Но я не могу. Дэймон похож на взвинченного подростка. Волосы взъерошены, рукава белой рубашки как обычно закатаны по локоть, ворот расстегнут. Почему он так злится, что такого чудовищного я совершила, проведя вечер в компании его брата? Это была не ревность, и даже не чувство уязвлённого самолюбия, а необузданная чистая ярость. Но я не боюсь, не сейчас.
— Твой брат пригласил меня выпить кофе. Мы вполне мило побеседовали, и разъехались по домам. Это тебя разозлило?
Он выдавливает нервный смешок.
— Разозлило? Я держу себя в руках, не переживай.
— Даже и в мыслях не было.
Я вздыхаю. Вот он, человек-загадка. Раз уж он здесь, и уходить явно не намеревается, закрываю входную дверь и киваю в сторону барной стойки.
— Может, чай? Или кофе? Не хочу простоять здесь весь вечер, а тебе не помешает успокоиться.
Дэймон, не колеблясь, принимает приглашение и развязно плюхается на барный табурет. Я снимаю небольшую студию, и мои апартаменты не нуждаются в экскурсии. Дэймон быстро пробегает взглядом по гостевой зоне, кухне и на долю секунды задерживается на двуспальной кровати, умещенной за стеллажом с книгами. Этот стеллаж служит одновременно и стеной-перегородкой, разделяющей квартиру пополам. За маленькую уютную зону для сна я была особенно благодарна хозяйке квартиры, которая запросила за этот крошечный рай недвижимости вполне земную плату.
— Ты здесь живешь одна? — голос Дэймона становится спокойнее.
— Да, и очень этому рада.
Я завариваю чай и, подаю чашки. Сажусь напротив.
— Очень уютная квартирка, — он опускает глаза на свои руки.
— Ты ворвался ко мне, чтобы об этом поговорить?
— Я хочу знать, зачем ты пошла с Йеном и что он тебе сказал?
— Ну это тебя не касается, Дэймон. Я могу ничего тебе не рассказывать. Как правило, я не делюсь подробностями личной жизни с малознакомыми людьми.
Дэймон выдавливает подобие улыбки и поднимает чашку, изображая тост.
— Ты просто пьешь с ними кофе после работы!
— Вообще-то я имела в виду тебя.
— Я думал, мы достаточно неплохо узнали друг друга.
Я едва не поперхнулась чаем и гневно смотрю на него.
— Неплохо узнали? Ты смеешься? Или издеваешься? Я понятия не имею кто ты, кроме того, что работаю на тебя — теперь моя очередь злиться. Радужки глаз вспыхивают сотнями искр, и он вопросительно наклоняет голову набок.
— Ты пытаешься понять меня? Не стоит. Поверь, ничего хорошего ты здесь не найдешь, — он стучит указательным пальцем по виску и отворачивается.
— И все же, мы ведем диалог, ты же с какой-то целью пришел?
— Я пришел чтобы… потому что… — он мнется и не может произнести вслух, что хочет, — я не хочу, чтобы ты имела какие-либо отношения с Йеном.
— Ты уже говорил, но он мой босс! — тут же выпаливаю я — так же, как и ты, кстати. И это не мешает мне сейчас с тобой разговаривать. Так что такого в твоем брате, что делает его хуже тебя? — меня начинает изрядно раздражать упертость Дэймона.
Он вскакивает с места.
— Это не просьба! Я ЗА-ПРЕ-ЩА-Ю ТЕБЕ! — проговаривая каждый слог по отдельности, чеканит он. Он, подобно запертому в клетке зверю, мечется из угла в угол.
— Я не привык ни с кем делиться, не привык ничего никому уступать, понимаешь, Мия? Мне кажется, я дал ему это понять, но желтый флаг в воздухе. Это игра. И ее не остановить. Мы как гончие в погоне за кроликом. Снова!
Меня только что олицетворили с кроликом на собачьих бегах? Действительно, уместное сравнение. Значит дело вовсе не во мне, и не в том, что я «особенная». Просто глупый принцип, спор двух капризных мальчишек, пытающихся поделить никому, по сути, ненужную игрушку. Теперь, когда картинка сложилась, не остается никакой таинственности, мне хочется как можно скорее покончить с этим. Но, прежде чем я что-либо успеваю сказать, раздается дверной звонок. Принесли еду. Дэймон молча наблюдает, как я расплачиваюсь с посыльным. Молодой паренек-разносчик приветливо улыбается, но заметив позади моего гостя, тут же сует пакет с едой мне в руки и спешит скорее уйти. Поразительно, какое впечатление Дэймон производит на окружающих.
— Ты ничего не скажешь?
— А должна? — я с невозмутимым видом открываю бумажный пакет и вытаскиваю коробку с лапшой и палочки, — ты голоден?
Дэймон смотрит на меня недоверчивым взглядом, будто оценивая, в своем ли я уме.
— Нет. Я пытаюсь объяснить тебе, чего хочу от тебя. Неужели тебе ничего не хочется спросить? Или хотя бы просто что-нибудь ответить?
Я равнодушно пожимаю плечами.
— А что я могу ответить? Мне не интересны ваши с братом игры. Я совсем не хочу становиться предметом каких-то глупых соревнований. Ты просишь меня никак не контактировать с Йеном? Как я уже сказала, это невозможно, потому что я работаю вместе с ним, запретить это делать ты тоже не можешь, ведь ты не имеешь на это права. Мы посторонние люди, и если я впустила тебя в свою квартиру, подумав, что вдруг, заинтересовала тебя, как девушка… То теперь, убедившись в обратном, могу справедливо попросить тебя уйти.
Запас кислорода кончается, и я таращусь в коробку с китайской едой, не желая смотреть на Дэймона, смущенная своим откровением. Может он уйдет, если его не замечать?
Доля секунды и Дэймон оказывается рядом. Он крутит мой табурет и, выхватив коробку с едой, ставит на стол. Он зависает надо мной, скрестив руки на груди, и буравит взглядом. Внутри все сжимается, в ожидании чего-то недоброго. Главное не смотреть ему в глаза, не смотреть на губы, они слишком соблазнительно влажные. Я чувствую, как волна горячего тепла разливается по телу и концентрируется где-то внизу. Удивительно, рядом с Йеном, я не могла вынести его близости, потому что это не вызывало во мне никаких чувств, кроме дискомфорта и дикого желания поскорее уйти, сейчас, я также не могу вынести близости Дэймона, но лишь потому, что соблазн раздирает все пределы допустимого приличия в моей голове. Как такое возможно, учитывая, что они почти одинаковы. Почти…
— Я правильно тебя понял? Ты решила, что неинтересна мне?
— Угу,
— Значит то, что я пронесся через десятки кварталов, чтобы увидеть тебя, это не значит обратное?
— Ты сказал, что это игра, а я просто кролик — слова оставляют горечь на языке
— Это значит не то, что ты там решила. Да, Йен игрок, и я — игрок. Это было и будет, между нами. Мы находимся в вечном противостоянии, тут дело не в азарте, это образ жизни. Так нам проще добиться целей. Но иногда игры становятся слишком жестокими. То, что нужно мне — нужно ему, чего хочется мне — сразу хочется и ему, и я попросил тебя держаться от него подальше, потому что… — Он обхватывает ладонями мое лицо.
