— Есть хочешь? — спрашивает Ромка, не отрывая взгляда от телефона.
— Нет. Как день прошел? — прохожу к чайнику, щелкаю кнопкой. Рома вздыхает, и это настораживает.
— Есть кое-какие проблемы, — говорит все же, так и не повернувшись ко мне. Смотрю на его сгорбленную спину и затылок, заросший темными волосами. Не кстати думаю: пора стричься. — Но надеюсь, разберусь с ними в ближайшее время.
— Что-то серьезное?
Я спрашиваю, скорее, просто так. В дела Ромкиной фирмы не вникаю, да и он считает, что не стоит мне лезть в его бизнес. Нет так нет. У меня своих забот хватает.
Чувствую напряжение, исходящее от мужа. Потом он качает головой и произносит:
— Думаю, нет. Квартальные трудности, ерунда.
Кидаю в чашку пакетик зеленого чая, налив кипятка, иду в комнату:
— Полежу немного, — говорю напоследок. Рома не отвечает. В комнате первым делом набираю сына по видеосвязи. Он последнее время отвечает только на десятый гудок. Кажется, у мальчика начинает портиться характер, определенно.
— Привет, мам, — смотрит в камеру, сморщив лоб. Длинная челка почти закрывает один глаз. Боже, свекровь, наверное, там целыми днями в обмороке от него.
— Ну как дела? — улыбаюсь ему.
— Нормально.
— Многословно.
— Ну мам…
— Чем занимаешься?
— Гоняю с пацанами, играем в футбик, чилим…
— Как с бабушкой у вас?
— Нормально.
— Ну ладно, — улыбаюсь ему. — Давай только там без глупостей.
— Ну мам, я не маленький.
— Потому и говорю. Люблю тебя, Гош.
— И я тебя, мам, пока.
Сбрасывает первым. Вздыхаю, откладывая телефон. Все-таки он уже становится таким взрослым. Еще немного, и мама совсем не будет нужна…
Оглядываю комнату, прикрываю глаза. Успеваю задремать, когда чувствую рядом движение. Ромка наваливается сверху, подминает меня под себя, целует в шею, руки лезут под подол платья.
— Ты сегодня очень красивая, — шепчет мне, — хочу тебя.
Неуклюже, долго возится с застежкой на платье, наконец стягивает его с меня. А следом с себя домашние штаны.
Цепляюсь за его футболку, сжимаю пальцами на плечах, чувствуя, как Рома отодвигает мои трусики в сторону. Зажмуриваюсь, а потом отодвигаю его за плечи. Он смотрит непонимающе.
— Прости, — выдавливаю улыбку. — Я, правда, устала сегодня. Приму душ, хорошо?
И пока он не успел ничего сказать, убегаю в ванную, прихватив халат.
Глава 10
Утром Рома уезжает в офис — разбираться с квартальными проблемами. Мы оба делаем вид, что все нормально, хотя чувствую: он обижен за вчерашнее. Сама не знаю, что на меня нашло, но мне действительно впервые настолько не хотелось…
Это все Настя со своими дурацкими разговорами. Лежу в постели, глядя в потолок, и даже жалею, что сегодня суббота: работа бы сейчас помогла отвлечься. Может, устроить нам с Ромкой романтический ужин? А что, Гоша уехал, никто не ворвется, значит, в самый ненужный момент… Приготовлю что-нибудь, плюс свечи там, белье эротическое…
Идея меня внезапно вдохновляет. Ну а что, я ведь права: спады бывают у каждого в жизни. Мы просто оба замотанные, вечно в работе, делах, нам не до того, чтобы заниматься друг другом. Нужно уметь видеть проблему и искать пути решения.
Быстренько собираюсь и иду к метро. Рома предлагал купить мне машину, но мне так проще: ненавижу пробки всей душой. Лучше проехать в вагоне несколько станций с людьми, чем сидеть в салоне по два часа. Но Москва есть Москва. То, что мы тут зацепились — уже успех.
Точнее, сначала нам, и правда, помог Ромкин отец. Муж открыл дело, купили квартиру, продали, купили побольше и ближе к центру. Все шло хорошо, а потом Ромкин отец обанкротился. Дела у него стали идти не очень, но он об этом молчал, потому для нас это было как гром среди ясного неба.
Чтобы вернуть долги, отцу пришлось продавать оставшиеся активы, часть недвижимости. Он попробовал снова вести бизнес, но дело не шло, начал пить, и в итоге допился, схлопотал инфаркт. Спасти его не успели. Ромка переживал все это очень сильно, я старалась помочь, как могла, но вряд ли такому горю поможешь.
Ему пришлось продать часть акций своей рекламной компании, чтобы закрыть оставшиеся долги отца и помочь матери, она у него никогда не работала, и ясное дело, в ее возрасте вряд ли куда-то можно устроиться. В общем, теперь Рома еще ей помогает. Мои тоже не молодеют, но пока держатся, стараюсь им отсылать денег по возможности.
У Ромки последнее время стало меньше заказов, и это тоже не добавляет радости. Для него его рекламная компания — дело жизни. Вот уж действительно иначе не скажешь.
Сначала отправляюсь в магазин нижнего белья. Сразу же выскакивает девушка-консультант с улыбкой и предложением помочь.
Блин, ну как я ей скажу, подберите мне что-нибудь эротичное, чтобы моему мужу понравилось?
В итоге отмазываюсь, позволяя довести меня до стенда с пеньюарами. Выбираю парочку и отправляюсь в примерочную. Придирчиво осматриваю себя в зеркало. Настя права, для своих лет я выгляжу хорошо. Ну я стараюсь не запускать себя, занимаюсь спортом, более-менее правильно питаюсь. Повезло, что у меня от природы такое тело.
Еще раз осматриваю себя и вдруг вспоминаю, как крутилась перед зеркалом, ожидая встречу с Ромой. Ту самую, когда к нам присоединился его друг Тимур. Тру пальцами виски, отгоняя воспоминания. Нет, на самом деле мы с Ромой справились. За эти годы мы ни разу не обсуждали случившееся тогда, ни разу я не услышала укора, ни разу сама ничего не предъявила. Мы действительно постарались забыть произошедшее.
Из торгового центра уезжаю спустя пару часов, дома занимаюсь готовкой, чувствуя странное волнение. Не припомню даже, когда у нас было свидание последний раз.
Несколько раз набираю Ромке, но он сбрасывает, сначала присылает смс, что занят, потом вовсе не отвечает. Пишу смс, спрашиваю, когда он будет, он читает, но ответа нет.
Появляется только около восьми, когда я уже успеваю накрутить себя, и никакого ужина уже не хочется.
Выхожу встречать и обалдеваю: он пьяный. Сильно пьяный. Я даже не припомню, когда видела его таким. И тут же подсознание выдает: как в ту ночь.
После нее Рома не позволял себе такого, а потом и вовсе завязал с крепкими напитками, перешел на пиво.
— Ром, ты чего? — спрашиваю, глядя изумленными глазами. Он приваливается к стене, усмехается. На мне халат, он немного распахнут, открывая вид на пеньюар, а еще я сделала укладку и накрасилась, и Рома это подмечает.
— Какая ты, Мили, — говорит мне. — Для кого старалась?
Вздергиваю брови в удивлении.
— А для кого я могла стараться? Для тебя, конечно.
— Да… Для меня… Вчера что-то не очень старалась.
— Я просто устала. Рома, что случилось, почему ты такой?
Он с трудом вылезает из ботинок, чуть не падает, успеваю его подхватить. Он тяжелый, а пьяный, кажется, еще тяжелее.
— Мили, Мили… — смотрит на меня, проводит рукой по лицу. От него сильно разит, но я сдерживаюсь, не морщусь. — Какая же ты красивая. Всегда была. Помню, когда я увидел тебя первый раз на остановке. Ты помнишь, Мили?
— Помню, — улыбаюсь в ответ.
— Такой дождь шел, стеной. А ты в легком сарафане, руками себя обхватила, смотришь вперед, и глаза такие нереальные…
Я закусываю губу, в глазах начинает щипать по непонятной причине.
— Пойдем, тебе лучше лечь, — говорю ему. Вместе мы идем до комнаты, почти сваливаю его на кровать.
— Полежи со мной, Мили.
Пристраиваюсь рядом, он берет мою ладонь в свои руки, перебирает пальцы.
— Я ведь, правда, верил, что все хорошо будет у нас, Мили, — говорит вдруг, я застываю, внутри все натягивается струной. — Что мы сможем. Я ведь любил тебя, а ты меня…
— Я и сейчас люблю, — выдавливаю из себя с трудом. Рома улыбается грустно, качает головой.
— Привыкла ко мне. А я к тебе. Я тебя сломал, задавил, я же вижу. Ты такая яркая была, Мили, на тебя невозможно было смотреть без восхищения. А я сделал из тебя обычную клушу-домохозяйку.
