— Какой ужас! — зябко поежилась Юля, обмирая внутри.
А соседки продолжили ее стращать и поучать уму-разуму:
— У него невозможно списать, даже не пытайся!
— С ним невозможно договориться! Даже на флирт не ведется!
— Его нереально подкупить — у самого денег куры не клюют!
— Его предмет нужно учить! Прилежно учить!
— И ни в коем случае его пары не пропускать!
— Да! Если не хочешь проблем в виде недопуска к зачету или к экзамену!
— Пожалуйста, хватит! — взмолилась Юля, чувствуя, как взволнованно стучит сердце. — Я все поняла! Учить. Не пропускать. Снова учить…
Эльвира игриво подмигнула Антонине.
Последняя же мягко произнесла:
— Ну, а если правда хочешь выделиться с первых же дней…
Попова стремительно села в кровати:
— Хочу!
— …стань старостой в своей группе!
— Я готова! Как?
Соседки вновь рассмеялись. А секунду спустя пояснили.
— Обычно старосту выбирают с помощью голосования. Но… ты можешь и сама проявить инициативу. Подойди с утра к нашему декану и предложи свою кандидатуру. Татьяна Петровна — мировая тетка!
— О, да! Она всегда идет навстречу студентам! А главное, Маркелова может назначить тебя на этот пост… сама! Без лишней волокиты и голосований!
— Что, правда? — с надеждой в голосе переспросила Юля.
— Если не веришь, зачем спрашиваешь?
— Решать тебе! Но других вариантов привлечь к себе внимание… нет!
Девушки дружно зевнули. Каждая отвернулась лицом к своей стене.
Спустя секунду Эльвира щелкнула ночником, и комната погрузилась в кромешную тьму. Настало время сна. Короткого. Тревожного. Но сна…
* * *
Утро началось для нее за десять минут до сигнала будильника.
Она так сильно волновалась в преддверии первого учебного дня на новом месте, что не могла толком уснуть, невзирая даже на страшную усталость после смены. Словом, остаток ночи Юля провела в полудреме. То и дело ворочалась, пытаясь улечься поудобнее. Да толку ноль. Одни мучения.
В итоге Попова проснулась сама. Причем довольно резко. Будто от толчка.
Восстановив дыхание и осознав, что более не уснет, девушка тихонько выскользнула из-под одеяла. Взяв в руки телефон, обнаружила, что уже без четверти девять. Учитывая тот факт, что торжественная линейка в честь первого сентября должна была начаться ровно в десять, а добираться от общежития до их учебного корпуса около пятнадцати минут, у нее в распоряжении оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Собственно, этим Юля и занялась: почистила зубы, умылась и отстояла очередь в душ. Вернувшись в свою комнату, девушка принялась активно наносить макияж: легкий, почти невесомый тон, дабы скрыть темные круги под глазами, полупрозрачные матовые тени в минимальном количестве и, конечно же, тушь для ресниц. К моменту, когда ей оставалось лишь просушить волосы и побрызгаться любимыми духами, проснулись ее соседки. Пока те умывались, Попова окончательно завершила все свои приготовления: облачилась в белую блузку, черные облегающие брюки — чуть укороченные, зауженные ближе к щиколотке, и достала из коробки новые черные туфли на высоком каблуке. Завтракать она не стала — кусок в горло не лез. Ограничилась лишь чашкой кофе с тремя ложками сахара.
А после, запихнув в сумочку все необходимое, направилась в университет.
«У меня все получится! — уверяла саму себя. — Я обязательно понравлюсь ей! И не выйду из кабинета Маркеловой до тех пор, пока должность старосты не окажется у меня в кармане! Вот так-то!»
Погрузившись в собственные размышления, воодушевившись своей небывалой решимостью, Юля не заметила, как добрела до здания института.
Людей на крыльце у главного входа в их корпус столпилось так много, что ей пришлось практически силой протискиваться к двери.
Студенты бурно обсуждали что-то, каждый в своей компании.
И тем не менее повсюду царили веселье и смех.
«Да уж! Одной мне сейчас не до веселья!»
Оказавшись внутри, Попова приветливо улыбнулась охраннику и предъявила паспорт в качестве пропуска. От него же она узнала, как в этом огромном четырехэтажном здании найти кабинет декана. Несмотря на весьма подробные разъяснения добродушного седовласого мужчины, ей пришлось прилично поплутать по бесконечным коридорам. Однако вскоре ее упорство дало свои плоды — она остановилась у двери с заветной табличкой:
«Декан экономического факультета Маркелова Татьяна Петровна».
Далее следовало имя секретаря, но Юля не стала заострять на нем внимание.
«Так, спокойно! Спокойно! Я должна вести себя очень уверенно!»
Собрав в кулак все свое мужество и глубоко вздохнув, девушка настойчиво постучала по дверному полотну. Не дожидаясь ответа, заглянула внутрь.
— Прошу прощени… хм!
Приемная оказалась пуста. Секретарь отсутствовал на своем рабочем месте.
Даже компьютер за ее столом был еще отключен. Юля нахмурилась и собиралась выйти в коридор, предполагая, что все сотрудники университета уже спустились во внутренний дворик для проведения торжественной линейки, когда услышала громкий женский голос в соседней смежной комнате — непосредственно в кабинете декана. Тихонько проскользнув в приемную и плотно прикрыв за собой дверь, Попова подкралась к другой двери — к внутренней, и обратилась в слух.
Возмущенный возглас повторился:
— Я, конечно, понимаю — вы, можно сказать… главный дисциплинирующий фактор нашего заведения, но право слово, всему же есть предел! От вашей принципиальности порой просто спасу нет! Неужели так сложно достичь со студентом компромисса один-единственный раз, в порядке исключения?
Женщине ответили неразборчиво, коротко и довольно резко. Исходя из этого, Юля предположила, что та беседует с кем-то по телефону на громкой связи.
— Давайте так: я прошу вас! — продолжился диалог. — Нет, я вас прямо умоляю — пожалуйста, пойдите ему навстречу! Он все осознал. Раскаивается. Готов даже принести публичные извинения. Проучили наглеца, и будет с него! И со всех нас тоже — университету лишние проблемы с высшими инстанциями не нужны. Пожалейте мои бедные никчемные нервы!
Послышалось неразборчивое, но явно гневное бормотание.
А спустя секунду женщина устало выдохнула:
— Пожалуйста! Вот пожалуйста… хоть раз прислушайтесь к мнению своего руководства! Вопрос закрыт! Слышать ничего не желаю! По вашей милости у меня вновь разыгралась мигрень! Придется прямо сейчас пить таблетку, иначе не смогу сказать торжественную речь первокурсникам. А анальгетики — не витамины, знаете ли! Ох! Ох! Как благородно!
За дверью воцарилась гробовая тишина. На основании этого Юля решила, что Маркелова наконец-то повесила трубку. Чувствуя, что от волнения на ногах немеют пальцы, девушка крепко зажмурилась и трижды постучала.
Услышав четкое «входите», она решительно распахнула дверь.
* * *
— Здравствуйте! — выпалила на выдохе. — Татьяна Петровна?
— Да. Это я.
Женщина восседала за своим рабочим столом и медленно массировала виски.
Нервно улыбнувшись, Юля решительно шагнула внутрь.
— Простите за вторжение! Но мне очень нужно с вами погово…
Попова не смогла закончить фразу. Не смогла выдавить из себя более ни звука, когда интуитивно скользнула взглядом чуть левее. Она вздрогнула. Дернулась будто от внезапной смачной пощечины. Невольно попятилась назад и налетела спиной на дверной косяк, при этом даже не чувствуя боли.
«Какого… дьявола?! У меня что, начались галлюцинации?»
Кровь отхлынула от лица. Сердце сжалось в груди до предела, а после загромыхало с такой чудовищной скоростью, что в ушах загудело от рева собственного пульса. А внутри все замерло, будто покрываясь коркой льда.
Ничего не понимая, и уж точно не веря собственным глазам, Юля впала в самый настоящий ступор. В немое оцепенение. Она в одночасье лишилась способности здраво мыслить, говорить и даже дышать.
