мне нужна. А призрачному ему – нет.
Он прав настолько, что режет сердце. Надо думать не о прошлом. И не только о себе. О будущем заботиться. И жизнь свою строить. Счастливую. Настоящую. Яркую. Да и Карине нужен отец и достойный пример перед глазами.
— Нет никакого «ему», Антон, — никогда я вслух не признаюсь, как сильно он прав. — Просто ты не понимаешь. Я не согласна оставлять Карину ночевать без меня. Она и так много времени проводит с няней.
— Она могла бы это время проводить с нами, например. И почему мы не можем ночевать втроём? У неё будет своя комната. Ты не можешь постоянно отмахиваться от личной жизни. И ты не можешь не понимать, что отмахиваешься, в конечном итоге, от меня.
— Я не отмахиваюсь.
— Себя ты можешь обманывать сколько угодно. Меня не надо. Ты держишь меня на расстоянии вытянутой руки. Всегда. Не позволяешь даже прикоснуться к тебе по-настоящему.
— Антон... Это не совсем так. Я… Я… Ну не готова еще. Извини. Мне тяжело дается этот разговор.
— Пригласи меня к себе, Яна.
— Антон. Карина к этому не подготовлена. Она маленькая. Это все нужно менять постепенно, аккуратно. Она очень привязана ко мне.
— А я к тебе тоже уже привязан.
— Ничего не имею против.
Так и хочется ему сказать: ничего, ты мужик, ты потерпишь.
«Со мной такого не будет...»
У него уже стоит один штамп о разводе, и я второй ставить не собираюсь. Почему, когда женщина осторожно присматривается к мужчине, в нашем обществе это сродни убогости? Я ему ничего не должна. А уж делить с ним постель тогда, когда ему это удобно, и подавно.
Но, тем не менее, вслух свои мысли произнести не могу. Это нанесет непоправимый ущерб его самолюбию. А мужское эго штука очень хрупкая, поэтому с ней нужно обращаться бережно.
— Солнышко, ты просто боишься вновь серьёзно допустить кого-то до себя. Но я ведь не кто-то. Со мной лучше будет. И тебе, и Карине. Обещаю... ты не пожалеешь. Просто доверься мне. Хорошо?
Душа рвётся на части. Подарить себя кому-то другому... не ему... Давно пора, наверное, уже… Глаза наполняются слезами, но Антон не видит. И я успеваю вовремя взять себя в руки.
Карина сейчас для меня на первом месте. И с Антоном она чувствовала себя скованно. Наверное, мужчина бесконечно прав, и нам нужно будет больше времени проводить втроём и искать сразу для всех общий язык. Потому что мне тоже тяжело. И тоже придется очень стараться.
Я стою на перепутье, а мужчина ждёт ответа...
шь бурю эмоций и водоворот чувств?
Глава 6
Оставшуюся половину рабочей недели я чувствовала себя не в своей тарелке. А сегодня еще хуже: день был очень насыщенный, и вымоталась я неимоверно.
Завтра опять рано вставать. Держусь из последних сил. На часах начало девятого. Дочери ложиться спать примерно через полчаса, на меньшее я могу даже не рассчитывать.
Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Смотрю в глазок и резко отшатываюсь в сторону, как будто нежданный гость может видеть меня. Сонливость как рукой сняло, и нахлынула паника.
Какого черта он припёрся?!
Ещё один звонок сотрясает вечернюю тишину. Иду на кухню и беру в руки телефон. Набираю его номер.
— Да, — раздаётся раздражённый ответ.
— Можно потише? Ребенок спит.
— Дверь открой.
— Ты нормальный? Я посторонних к себе не пускаю. И не надо трезвонить. Ты разбудишь Карину.
— Если ты сейчас же меня не впустишь, я позвоню, куда следует, и эту чёртову дверь вскроют без твоего согласия.
Он совсем обалдел?!
— Ты не слышал, что я тебе сказала?
— А ты не слышала, что сказал тебе я?
Черт! Как-то ведь этот звонок должен отключаться?! Вот только я понятия не имею, как!
— Мам, это кто? — Карина боязливо жмётся ко мне. Он ее пугает!
Злость захлёстывает с головой. Но я заставляю себя медленно погладить дочь по голове, успокаивая.
— Я жду, Яна, — твердо, безапелляционно.
— Всё хорошо, малыш. Я разберусь. Беги к себе, — тихим, уверенным голосом обращаюсь к Карине, стараясь скрыть страх перед своим прошлым.
Как только дочь скрывается в своей комнате, я проворачиваю ключ в замке, смело шагая в подъезд, обжигая лютой злобой мужчину, с которым когда-то была близка. Набрасываюсь тут же!
— С ума сошел! Ты же пугаешь её!
— В сторону отойди.
— Разбежалась! Ты что приперся?! — моя злость уже сочится наружу. — Ещё и без предупреждения!
— Я звонил. И писал, — да лаааадно?! А почему я не в курсе?! — Как раз хотел предупредить. Но ты решила меня игнорировать. Поэтому я приехал.
— Во-первых, я не видела от тебя смс. Во-вторых, если я не отвечаю, значит, я занята. Или сплю. Или еще что-то. Не обязательно врываться.
— А я и не к тебе... Хотя... встречаешь ты меня интересно.
Пытаюсь проследить за направлением его взгляда, и только тут до меня доходит, что я выскочила в том, в чем была. Хуже не придумаешь. Хуже можно быть только голой. На мне домашняя туника, очень короткая, обычно я надеваю под неё брюки от комплекта, но я собиралась в душ, и поэтому их сняла. Одно плечо оголено, в целом создаётся общий эффект хрупкости, миниатюрности и очевидно, легкодоступности, потому что нижнее белье видно из-под подола, который я тут же нервно одергиваю. Вот идиотка, а!
— Тебя здесь встречать некому.
— Отойди и проверим.
— А ничего, что ей спать пора? И что войдёт незнакомый дядя?
— Пять минут роли не сыграют. А я ей обещал подарок.
— Да засунь ты себе
