значит, придётся её к этому подтолкнуть.
Я прекрасно знаю, что привлекателен для женщин. Их вокруг меня вьётся много. Но я искал особенную. И нашёл. Совершенно случайно. Хотя иногда мне кажется, что наоборот, совсем не случайно. В прочем, это я ещё выясню. Интуиция подсказывает, что меня пытались обвести вокруг пальца.
— Ты сломаешь её, — прямо говорит сестра.
— Тебе жаль Алину? Серьёзно? – удивлённо вскидываю брови. За несколько часов проведённых вместе, девушка умудрилась в корне изменить мнение о себе. Невероятно!
— Да! Жаль! Потому что она не….
— Молчи! – уже знаю, что хочет сказать Анфиса. Надоело. Постоянные напоминания. Немые упрёки. Достаточно.
— Я всё решил, — подытоживаю разговор.
— Решил, — соглашается, — Но ты не готов сам к этому. И никак не признаешь это.
Не дав мне ответить, девушка просто выходит из кабинета. Твою ж мать! Со всей дури ударяю кулаком по столу. Что происходит? Алина обладает таким очарованием, о котором я и помыслить не мог? Я уже предвкушаю наш сегодняшний ужин.
Алина…
Радости от покупок у меня не было. Это всего лишь тряпки. Толку—то от них? Новое платье не изменит того, что я нахожусь в роскоши, в то время, как мой жених лежит в сырой земле. И всё, что я могу сейчас сделать – это помочь его сестре и её ребёнку. Хотя это отвратительно. Ужасно. И не правильно.
Ровно в шесть часов вечера, в дверь постучали.
— Войдите!
— Марат Вячеславович уже ждёт вас, — объявила мне служанка.
— Передайте, что я буду через пять минут, — киваю, снова смотря на себя в зеркало. Мне нужно расположить Покровского к разговору. Придётся манипулировать. Надеюсь только, что слишком далеко всё не зайдет.
Спускаюсь, по лестнице. Покровский уже ждёт.
— Ты опоздала, — замечает он.
— Женщинам ведь можно задерживаться, верно? – пытаюсь кокетливо улыбнуться, но видимо получается не очень. Глаза мерзавца сужаются.
— Не притворяйся. Я знаю, что тебе не доставляет удовольствия моё общество. Пока, — уточняет так, будто это должно измениться каким—то волшебным образом, — Не скрывай свои истинные эмоции.
— Боюсь, что они вам…, — натыкаюсь на укоряющий взгляд, — Тебе не понравятся.
— Переживу. Хочу честности.
Он действительно очень странный.
— Отлично! Давай закончим этот фарс, который ты называешь ужином, и решим все вопросы.
— Ммм, — ухмыляется, — Переходишь на деловой тон. Интересно, — протягивает руку, которую я демонстративно игнорирую. Глупо. И по—детски. Но ведь он сам просил о честности.
Мы проходим в зал, где уже накрыт стол. Покровский помогает мне сесть. Для ужина, я выбрала максимально закрыто платье. Чёрное, в пол. Очень красивое, подчёркивающее фигуру. Яркие цвет сейчас точно не для меня. Несмотря на ситуацию.
Мужчина садится напротив, словно выдерживая дистанцию. Рассматривает, как зверушку. Как в нашу первую встречу.
— Тебе очень идёт новый образ, — делает комплимент.
— Возможно, — отвечаю равнодушно.
— Тебе не нравится? – неужели ему всерьёз это интересно?
— Честность всё ещё приветствуется? – уточняю, на всякий случай.
— Разумеется, — тихо смеётся. Не понимаю, как он вообще может так спокойно со мной разговаривать, после того, что сделал. Как его не мучает совесть? Или у таких как он, просто отсутствует это чувство?
— Не очень. Это – уже не я. Вы превратили меня в свой идеал. Которым я быть не хочу, — стараюсь сохранять спокойствие, но это очень сложно.
— Смело, — хмыкает Покровский, — И глупо, — тут же добавляет, — Ты выглядишь гораздо лучше.
— Меня и до этого всё устраивало. И моих близких, тоже, — не остаюсь в долгу.
— Под близкими ты я так понимаю подразумеваешь своего женишка? – усмехается, разливая вино. Замираю.
— Не смейте говорить о Юре! – шепчу не своим голосом, — И вообще, может речь о родителях? – мне нужно заговорить ему зубы. Если сейчас разговор пойдёт о Юре, я просто сорвусь. А этого делать никак нельзя. По крайне мере до тех пор, пока я не увижу Катю.
— Давай только без вранья, — недовольно произносит Покровский, — Я прекрасно знаю, что у тебя никого нет.
— У меня есть Катя! – выкрикиваю, не сдержавшись. Мужчина замирает.
— Да, — хищно скалится, — И ради неё ты готова на всё, не так ли?
— На всё…, — обречённо выдыхаю. Мерзавец загнал меня в угол. Или почти?
В голове молниеносно созревает план побега! И для меня, и для Кати.
— Скажи, почему я? – стараюсь не выдать волнения.
— Потому что, — отвечает мужчина. Смотрит так, будто ждёт какого—то остроумного ответа. Но я лишь киваю. Так, соберись Алина и думай. Нужно сделать вид, что ты невинная овечка, которая подчинилась его правилам.
Начинаем есть, но я не чувствую вкуса еды. Даже не понимаю, что жую. Вроде мясо, какой—то салат.
— Тебе нравится? – спрашивает Покровский.
— Да, очень, — натягиваю улыбку. Это тут же выводит его из себя.
— Зачем опять врёшь? Я думал, мы договорились! – со звоном бросает вилку на стол, от чего я дергаюсь.
— Просто…, — замолкаю, не решаясь продолжить. Это расчёт с моей стороны.
— Продолжай, — который оказывается верный. Покровский по каким—то неведомым для меня причинам, наслаждается моей нерешительностью. И это может сыграть мне на руку.
— Я волнуюсь за Катю.
— За ней присматривают лучше врачи, — тут же отзывается мужчина, расслабляясь. Видимо, он думал, что я опять начну истерить на счёт жениха. Слишком банально, господин Покровский. Конечно, за Юру я его никогда не прощу, но сейчас, в первую очередь мне нужно подумать о другом человеке.
— Мне бы…Увидеться, — строю жалобную мину, — Хотя бы на двадцать минут! Мы…., — закусываю губу, — Даже не смогли толком поговорить по телефону. Я бы хотела узнать, просто её состояние. Увидеть в живую. Спросить, про отца ребёнка, — смотрю на Покровского, и не вижу ни единой эмоции. Он молчит. Делает глоток и только потом, смотрит на меня в упор.
— Ты правда хочешь её увидеть? И не будешь при этом делать глупостей?
— Да какие глупости? – всплёскиваю руками, — Что я могу?
Пару минут он обдумывает мои слова. У меня сердце замирает. Боюсь, что откажет, и все мои планы полетят к чертям. Секунды тянутся
