одежду. Однажды на меня напали. Он спас, а я подставила его. Это все, Шам.
Лиля рассказала далеко не все. Я нутром чую, что в озвученной истории есть нотка лжи. Это правильно. По сути, между нами ничего пока. С чего бы ей мне доверять? Но картинку в голове я все равно нарисовал.
– Давай уже свой третий вопрос, любопытный мальчик, – она улыбается и целует меня в колючую щеку.
Роняю её на постель, придавливаю собой.
– Зачем я тебе? – кусаю её губы. – На самом деле, – дополняю.
– Мне захотелось вспомнить, что такое быть женщиной.
Лиля ерзает подо мной. Нам быстро становится жарко. Стягиваю через голову футболку, с неё топ, обнимаю губами сосок и с удовольствием сосу его. Дождавшись нужного эффекта, торможу.
– Прогиб засчитан. Мы договаривались на правду.
– Это правда… Хочешь минет? – ловко съезжает с разговора.
– Мне надо в душ, но сначала я жду ответ, – вдавливаю языком один из сосков в шикарную упругую, но податливую вершину груди.
– Другого не будет. И если сейчас же ты не сходишь в душ, моё предложение тоже аннулируется.
– Пошли вместе, – тяну Лилю за собой. – Этот душ на прочность мы ещё не проверяли.
Шамиль
В душе у нас снова сорвало тормоза. Распаленные чертовски долгой прелюдией мы быстро избавились от шмоток, дразняще глядя друг другу в глаза. Лиля толкнула меня в грудь внутрь душевой кабины. Вошла следом. Тут же опустилась на колени и на всю длину взяла в рот мой член.
Ее язык творит чудеса. Она рисует им круги и спирали, давит на уздечку, ласкает ее, целует. Красиво облизывает головку, подняв на меня умопомрачительный взгляд. Да я такого ни в одной порнухе не видел. Это вышка орального секса. Ревниво жалею, что не я учил ее всему…
– Стой, – за волосы оттягиваю ее назад, но Лиля боец, я опять забыл.
Она освобождается. Вновь обнимает стояк губами. Интенсивно, жадно сосет. Вообще непонятно, кто кого сейчас трахает, но я, задыхаясь, кончаю в рот своего сладкого цветочка. Она глотает, не спешит меня отпускать. До судорог в ногах медленно вылизывает, поглаживает пальцами.
– Тормози, – прошу. – Не могу больше, – смеюсь. – Ноги не держат. Хулиганка! Подчиняться совсем не умеешь, – накручиваю на палец ее темные локоны. Любуюсь насквозь своей женщиной.
– Умею, когда считаю нужным.
– Даже так? – тяну ее на себя.
Сверху стекает теплая вода. Наши тела влажно и жарко прилипают друг к другу. Мы слушаем капли, бьющиеся о поддон, и наши сердца, расположенные в это мгновение так близко.
– Ты слишком поздно меня остановил, – ерзает, устраиваясь удобнее.
Тянусь к куску ароматного мыла.
– Согласен, – признаю поражение и рисую краешком скользкого прямоугольника узор на ее коже. Цветы на груди, обязательно цепляя каждый сосочек.
Лиля сокращается от удовольствия в моих руках.
Скольжу по прессу, вокруг пупка появляется мыльное солнышко.
– Я тот еще художник, – смеюсь ей в макушку.
– Самый лучший… – выдыхает и тут же замолкает, будто еще что-то сказать хотела или ляпнула лишнее, не то.
Мыло касается лобка и рисует на нежной коже завитки, напоминающие морские волны. Так дети рисуют в детском саду… и я.
Моему цветочку нравится. Она сама раздвигает ноги, приглашая продолжить.
Отбрасываю мыло в сторону. Раскрытыми ладонями смазываю свои рисунки, смешивая их с лаской. Мои пальцы скользят по «троечке», сдавливают ее, отпускают, снова скользят.
Язык аккуратно толкаю в ушко…
Стон…
Погружаю в свою готовую девочку сразу три пальца. Она выгибается от удовольствия. Удерживаю. Прижимаю крепче бедрами к себе. Кладу большой палец на клитор и трахаю свою Лилию до крика и дрожи. Девчонка кончает мне на пальцы, и это так… Блядь! Это топит меня в эмоциях. Мы отрубаемся в них на несколько мгновений.
Приходим в себя. Кутаемся в полотенца. В спальне вытираем друг с друга воду и голые ложимся в кровать, прижавшись друг к другу.
– Лиль?
– Ты исчерпал свои три желания. Отвали, – ворчит она, засыпая.
У нас остался последний день вместе. С сожалением смотрю на календарь в мобильном.
Я должен вернуться домой. Дениз Альзаро и так сделал мне подарок на день рождения и разрешил задержаться. Только как уехать? Оставить ее здесь? Бросить и пусть дальше бегает от своего «злого дядьки»? Да мне теперь проще ее усыпить и вывезти из страны, чем оставить.
Всю инфу, что узнал сегодня, отправил Эмилю. Он только поржал и поинтересовался, знаю ли я, сколько таких случаев по стране.
«Паспорт мне ее дай, – требует друг. – Не может она без него путешествовать».
«У нее даже сумки с собой нет», – пишу ответ.
«Так напросись в гости! Шам, ты там все мозги в нее спустил? Будешь так тупить, отец опять к Камилю отправит на «восстановление». И меня за компанию. Пожалей друга», – и ржущий смайлик в конце.
«Не могу я в гости. Мы не в Дубае».
Камиля я не боюсь давно, если он один. Но он же, гад, честно не «восстанавливает»!
Шамиль
Я все же отрубаюсь.
Мы забыли задернуть занавески и теперь раннее утреннее солнце режет глаза, безжалостно неравномерно пропекает меня с одной стороны. Переворачиваюсь на широкой кровати. Распахиваю глаза. Ее нет!
Есть смятая простыня, длинный русый волос на подушке, ее тонкий женский запах и это все. В номере тишина.
Поднимаюсь, прохожу по всем комнатам.
– Сбежала! – сжимаю пальцы до хруста. – Какого хрена?! – меня буквально подкидывает от злости.
Переворачиваю кофейный столик. С него на пол слетает кувшин, и вода разливается прямо на ковер. Бьётся стеклянная ваза для фруктов и яркие шары апельсинов смешиваются с осколками.
У меня чувство, что кусок мяса из груди вырвали и оставили в нем дыру. Как можно было так залипнуть на малознакомую женщину за пару дней?
Спускаюсь на ресепшн, уточняю, может, зря паникую? Но нет, за несколько евро мне даже камеры разрешили посмотреть. Лиля села в такси и уехала. Записал номер тачки.
Я найду ее. Во что бы мне это не стало, обязательно найду! Хотя бы для того, чтобы узнать, как и где она успела меня использовать.
Пробить тачку по номеру – дело пятнадцати минут даже в давно чужой стране.
Водитель еще не вернулся с маршрута, но мне дали его геолокацию.
Долбанная жара выматывает. Я выпиваю уже вторую полторашку воды и за шкирку ловлю водителя той самой тачки, когда он выходит из супермаркета.
– Ты вез девушку, – перехожу на арабский. – Не нашу, русскую.
Мужик испуганно кивает.
