вообще не представляла, что столько крови бывает. А хуже всего – всем вокруг наплевать.
- Захар, - бросаюсь вперед, хватаю его за руку, стараюсь придержать и повисаю на мускулистом предплечье. – Захар!
Он останавливается, смотрит на меня в упор и склоняется.
- Что? – выдает мрачно. – Понравилось, как лапал? Как обещал трахнуть? Ты жалеешь его?
- Нет, но так нельзя, - нервно мотаю головой. – Ты сам назвал меня «мышь», он просто за тобой повторил.
- Ты ни черта не соображаешь, - отрезает Захар.
Но больше не трогает парня, присаживается на лавку, вальяжно располагается там и достаёт пачку сигарет. Закуривает, откидывается на спинку, прикрыв глаза. Сейчас он кажется таким спокойным, что нельзя сказать, будто пару секунд назад почти забил человека до смерти. Вот только окровавленные пальцы выдают правду. А ещё его белоснежная футболка заляпана багровыми пятнами.
- Почему врач не подходит? – спрашиваю, пораженно наблюдая за медицинским центром. – Она вышла на крыльцо, посмотрела и зашла обратно.
- Тебе пора на занятия, - холодно замечает Захар.
- Не понимаю, - бормочу. – Почему никто не оказывает помощь? Решили вызвать бригаду из города?
Захар молчит, поэтому я подхожу к нему.
- Что здесь происходит? – вцепляюсь в его плечи. – Почему никто не помогает? Они ждут твоего разрешения или как? Ну так скажи им. Скажи наконец!
Я не замечаю, как в попытках достучаться до него, занимаю опасное положение, оказываюсь между широко расставленными ногами.
Захар резко сводит бедра, зажимает меня в капкан, заставляя потерять равновесие, завалиться вперед, распластаться на горячем и мощном теле.
Мое сердце одержимо бьется о рёбра, будто жаждет вырваться на волю. Меня бросает то в жар, то в холод, и создаётся полное ощущение того, что ещё немного и я просто упаду в обморок.
Мы не должны быть настолько близко. Не должны.
Черт. Почему у него такие глаза? Почему я не могу перестать смотреть в эти проклятые зелёные омуты?
- Помоги, - выдыхаю. – Прошу, помоги ему.
- А он бы тебе помог?
- Нет, - сглатываю. – Но это ничего не меняет. Нельзя вот так избивать людей посреди бела дня.
- А ночью можно? – издевательски выгибает бровь.
- И ночью нельзя, - отрицательно качаю головой. – Вообще нельзя. Я не понимаю, как такое разрешается в университете.
- А это – не университет, - хрипло заявляет Захар. – Клетка. И чем быстрее до тебя дойдет, тем проще станет жить.
«Клетка».
Да, мне известно, что именно так студенты называют это учебное заведение, ведь оно очень закрытое и окружено множеством легенд. Сюда трудно попасть. В сети невозможно найти фотографии или видео университета. При поступлении мы обязаны подписывать бумаги о неразглашении. Там очень строгие правила и бешеные штрафы за любое нарушение конфиденциальности.
Я сразу понимала, место непростое. Везде есть свои особенности. Здесь обучаются дети из очень состоятельных семей. Я ждала насмешек со стороны мажоров, но и близко не представляла реальной картины. Конфликты тут не должны были оказаться настолько безумными и кровавыми.
- Захар, я…
- Двигай отсюда.
Парень шлепает меня по попе и грубо отталкивает.
Глава 3
Я пропускаю все оставшиеся пары. Сначала собираюсь пойти на лекцию, но на пороге корпуса застываю и смотрю на свои окровавленные ладони.
Моя одежда тоже перепачкана красным. Запах металла забивается в ноздри, горло болезненно саднит.
Я же хватала Захара за руку, а потом оказалась на парне сверху. Сама не заметила, как пропиталась чужой кровью.
Боже. Куда я попала? Это психушка? Тюрьма? Или просто место, где ребята из элиты могут развлекаться как захотят?
Я старательно вытираю ладони о брюки. Лихорадочно тру до тех пор, пока кожу не начинает жечь от соприкосновения с тканью.
Нет. Никаких лекций сегодня. Никакой учебы. И плевать мне на наказания.
Я на негнущихся ногах добираюсь до своей комнаты, стягиваю одежду и запираюсь в душевой кабине. Хватаю мочалку, ожесточённо натираюсь, выливаю на себя целый тюбик геля для душа.
Тело пробивают нервные судороги. Перед глазами постоянно вспыхивают кадры жуткой расправы над тем парнем. Его крики и стоны чётко звучат в ушах, даже оглушительный бой моего пульса их не заглушает.
Я прикрываю глаза, обнимаю себя руками и теряю счёт времени. Упираюсь в прохладную стеклянную стенку душевой кабины. Постепенно успокаиваюсь, убеждаю себя в том, что обязательно во всем разберусь.
Я вытираюсь и набрасываю халат, падаю на кровать, даже не высушив волосы феном. Чувствую дикое опустошение. Я отключаюсь практически сразу, как вытягиваюсь на матрасе, забываюсь тревожным сном, обнимаю подушку в безотчетном поиске защиты.
Когда я открываю глаза, на улице уже темно.
Кошмар. Неужели я действительно забила на сегодняшние пары? Хм, сколько же мне назначат наказаний?
Тянусь за телефоном и не обнаруживаю там никаких тревожных уведомлений. От этого точно становится не по себе. За опоздание на десять минут я получила наказание, а за пропуск нескольких лекций ничего не будет?
Желудок требовательно урчит, и я понимаю, что чертовски голодна, а время ужина совсем скоро закончится.
Я точно сойду с ума, если останусь без ужина.
Натягиваю первые попавшиеся вещи, выскакиваю в коридор.
Ладно, даже если я опоздаю, хоть что-нибудь мне разрешат взять и съесть прямо там. Яблоко или банан. Лучше бы шоколадку, конечно.
Я добираюсь до нужного блока, пользуюсь пропуском, чтобы открыть дверь и натыкаюсь на охранника.
- Ужин закончился, - говорит он.
- Но там же полно людей, - киваю на зал за его спиной. - У меня есть минута, я успею что-то взять и...
- Когда остаётся минута, мы перестаём пускать студентов, - бросает мужчина. - А те ребята сейчас уйдут. Как видите, подносы уже начинают собирать.
