— Не нравится? — мужчина поднимает голову и смотрит на меня, вопросительно приподняв бровь.
— Нет. И кажется у меня на него — апчхи! Аллергия.
— Это подарок. Этот парфюм мне подарила одна милая особа, — говорит и смотрит с вызовом так, будто бы ждет от меня каких-то эмоций.
— Значит у нее дурной вкус, — вылетает из моего рта. — Апчхи!
— А может это у тебя на меня аллергия? — он останавливает свои действия руками и ехидно улыбается.
Я отрицательно мотаю головой и рывком отвожу глаза в сторону.
Позор. Просто позор Аня, так рассматривать взрослого чужого мужчину, да еще и хамить ему при этом. Человек, можно сказать, спасает тебя от переохлаждения, а ты совсем неблагодарная.
— Ну все. Вроде бы ноги согрелись, — Громов, наклоняясь, поднимает с пола балетки и одевает мне их обратно на ноги, а мне сразу становится так холодно.
Он что обиделся? В душе поселяется чувство тотальной потери. Нет, нет, нет. Я не хочу так. Пять секунд назад. несмотря на всю ситуацию, в его руках было так хорошо и уютно. А сейчас так одиноко. Холодно. Я бы даже сказала — грустно.
— Егор Владимирович, — я решаю быстро исправить эту ситуацию. — Не отходите и не отпускайте меня, пожалуйста. Я боюсь, что скачусь с этой круглой бочки, — говорю практически приказным тоном и смотрю при этом куда-то вниз.
— Она широкая. И если что я словлю, — хмыкает он и делает шаг назад.
— Нет, — почти вскрикиваю я, наклоняюсь вперед и ловлю его за плечо, нагло притягивая ближе к себе — осмелела, блин. — Не отходите. Я буду за Вас держаться.
Господи, что я творю? Сама себе поражаюсь.
Через секунду я взглядом встречаюсь с Громовым. Мужчина молча подходит ближе, а я судорожно выдыхаю, так как чувствую, что он сжимает мою ногу своей рукой и медленно ведет ею вверх к колену. Его рука двигается очень осторожно, нежно поглаживая мою кожу. И в этот самый момент я вижу, как в его глазах вспыхивает ничем не прикрытая, бесстыжая, откровенная похоть.
Ой, мамочки! Я, наверное, сейчас ослепну от стыда. Щеки сразу же начинают гореть огнем. К горлу подкатывает паника.
Ну а что ты хотела, Крылова? Сама же вешаешься мужику на шею.
— Не надо, — перехватываю его руку своей.
Спустя мгновение он послушно кивает и вскидывает ладони вверх.
— Я просто пробую не холодные ли они, — Громов отстраняется, окидывая меня скептическим взглядом.
— И как? — мое дыхание сбивается, я хватаюсь двумя руками за деревянное основание бочки.
Неловкость так и дребезжит в воздухе вокруг нас.
— Теплые, — шумно выдыхает Громов.
За дверью раздается какой-то шум, и я понимаю, что наконец-то наше заключение или правильней сказать — злоключение закончено.
Егор Владимирович берет меня за талию и успевает опустить на землю до того момента, когда в погреб заходит молодая женщина, явно не скрывая своего интересного положения, а за ней охранники.
— Егор? — она смотрит сначала на Громова, а затем на меня. — Тебя долго не было и поэтому ты прости, но пришлось напрячь твою охрану, чтобы найти тебя. У нас осталось не так много времени.
Ее взгляд мечется, между нами, а мне становится очень стыдно.
— Да. Прости, — он трет рукой затылок. — Просто, дверь захлопнулась снаружи и…
— Доводчики сменим сегодня же, — кивает один из охранников.
— А надо было вчера! — рычит в ответ Егор Владимирович. — Пойдем, — не глядя в мою сторону, мужчина обнимает женщину за плечи, и мягко толкает ее к выходу.
А я как дура упакованная в его пальто остаюсь стоять внутри и лишь провожаю их спины взглядом.
Егор
— Где Тим? — спрашиваю жену своего друга, которая с огромным животом идет на шаг впереди меня, а сам пытаюсь избавиться от этого наваждения в зеленом платье.
Ух! Как я перенервничал. Черт! Как будто мне будет не тридцать восемь, а шестнадцать и я в десятом классе. И передо мной сидит девочка, которая до умопомрачения нравится. Мне до безумия хочется поцеловать ее, но нельзя. Можно только смотреть. Смотреть, Громов! И своими лапами не трогать! Черт!
Стискиваю зубы от злости на самого себя.
Придурок ты, Громов! Только напугал ее. По лапать тебе, видите ли, ее приспичило. Других баб нет что ли?
— У него был серьезный звонок, — отвечает Арина. — У заказчика возникли какие-то срочные вопросы, поэтому сейчас я за него, — улыбается Тимирязева, пока мы идем по коридору.
— Черт! Прости, — останавливаюсь на полпути, — я забыл твое безалкогольное вино в погребе.
По правде говоря, мне там совсем не до ее вина было. Могу вернуться, — ноги меня сами ведут туда обратно.
— Не страшно — машет рукой женщина. — Я как-то это переживу. Выпью сок. Тем более, что у нас и правда мало времени до самолета. Егор, — она делает шаг, резко останавливается и разворачивается ко мне лицом, — даже не вздумай портить девчонке жизнь.
— О чем ты? — делаю вид будто бы не понимаю, что она имеет в виду.
— Я видела, как ты на нее смотрел, — в самую душу смотрит Тимирязева. Она же совсем молоденькая. Если ты ее используешь, если ты ее обидишь, то эта девочка разочаруется и больше никогда в жизни не будет верить мужчинам.
Так, стоп! Это она к моей совести взывает? Я сейчас не готов выслушивать ее моральную тираду.
— Ты проницательная женщина, Арина. Тимофею очень с тобой повезло, — перевожу ее разговор в другое русло.
— Да. Только это мне повезло, что я его встретила. Если бы не он, то я так бы и жила одна с Иваном. Я понимаю, что не являюсь тебе настолько близким другом, но тем ни менее, скажу — не порть девушке жизнь и молодость. Поверь, я знаю о чем, говорю.
— Я тебя услышал.
Все-таки как у этих баб так получается? Ты еще даже и подумать не успел, а они уже все знают.
— Я рада, — снова улыбается она.
— Кстати, как там Ваня? — открываю дверь кабинета своего директора и пропускаю Арину вперед.
В это время возле окна стоит Тим и жестикулируя руками что-то объясняет по телефону.
— Ваня, как Ваня, — женщина полубоком присаживается на диван. — В начале октября на неделю летали в Черногорию к свекрам. Он там так разленился, что теперь за книжку взяться не хочет.
Я смотрю на ее уже достаточно большой живот и не понимаю, как женщины вот с этим ходят. Это же, наверное, спать неудобно.
— Понятно, — ухмыляюсь и вспоминаю себя. — Это нормально в его возрасте. Я тоже не особо любил школу.
— Кстати, хочу сделать тебе комплимент. Мне очень понравился дизайн помещения. Все сделано тонко и со вкусом.
— Спасибо конечно, но это заслуга дизайнера, а вот делали ремонт как раз Ваши архаровцы.
Ее замечание напоминает мне, что надо проверить информацию по Крыловой. Разобраться наконец-то с дизайн-проектом клуба. И если ее слова окажутся правдой, надо найти того урода, который вместо нее получил бабки.
Утро.
Опираюсь рукой о черную раковину и смотрю на свое отражение в зеркале — ну и вид у меня, как у пещерного человека. Рожа помятая. Глаза воспаленные. А перегар такой, что мух можно сбивать на лету. Сам себе противен. Отодвигаю в сторону стеклянную дверь душевой и залезаю внутрь. Открываю холодную воду — контрастный душ бодрит. Затем чищу зубы, и вытираю лицо. Стираю с запотевшего зеркала конденсат и вижу уже кого-то более-менее похожего на гомо сапиенс (человек разумный). Заворачиваю вокруг бедер белое полотенце и выхожу из ванной.
Осталось только позавтракать и можно собираться в офис.
Пока достаю из холодильника кефир и наливаю его в стакан, мой телефон настойчиво вибрирует на столе добиваясь моего ответа. На экране высвечивается имя Олег.
Ну что там еще?
— Да! — рявкаю в трубку.
— Алло! Егор Владимирович, доброе утро! — раздается бодрый голос на том конце.
— Короче, Олег, — подгоняю к сути своего безопасника.
— У меня две новости, шеф. Первая — по Крыловой все чисто. Вторая — ее везут в полицию.
— Ты серьёзно? — мои брови ползут вверх, и я чуть не захлёбываюсь кефиром. — Откуда знаешь?
