сотрет! Удивительно, как только она еще не обрывает телефон многочисленными звонками? Я бы на ее месте этим занялась в первую очередь. Быть может, что-то случилось?
Но думать об этом было некогда, нужно было решать текущие проблемы. И для начала — пережить предстоящее мероприятие. В конце концов, нужно лишь пройтись по подиуму туда-обратно, это не страшно, я видела это столько раз по телевизору, когда была в гостях у Тани. Она обожала смотреть шоу «Топ-модель по-американски».
Настало время одеваться. Модельер лично подходил удостовериться, что все в порядке, вещи надеты правильно, и ничто из мелочей не забыто, постоянно останавливаясь и что-то подправляя на девушках. Попутно он отвлекался и на рабочие моменты, например, на рассадку журналистов. Рядом расхаживал администратор, который должен был следить за очередностью выходов моделей и помогать им быстро переодеваться.
К этому времени я уже успела немного успокоиться. Сейчас посмотрю, как другие девочки будут идти, авось смогу повторить. Тем более, если идти буду десятой, то никто и не заметит огрехов с моей стороны. Но, увы, моим мечтам было не суждено воплотиться в реальность.
— Первой идет Лера. Покажет вам мастер-класс, — озвучил Пьетро, удаляясь в зал и лишая меня какой-либо надежды.
Я почувствовала, как предательски задрожали колени, мне бы просто пройти было, а не мастер-классы показывать. Но все-таки пришлось выйти на подиум, под музыку и многочисленные вспышки фотоаппаратов. Такие яркие, что с непривычки они ослепляли меня.
В почти пустом зале, кроме модельера, сидели несколько человек и о чем то жарко дискутировали, но сам Пьетро смотрел только на меня. И только я дошла до конца подиума и уже думала, что можно облегченно вздохнуть, как услышала:
— Ты не Лера, — бросил модельер. И я замерла, с меня словно сорвали маску и застали на месте преступления.
Ни жених Леры, ни менеджер, с которой она дружила, не догадались о подмене. И даже злостная подруга-соперница не заподозрила неладного. Лишь только он, человек, который знал Леру только по работе, все понял. Он смотрел на меня, словно видел насквозь, словно мог лицезреть мою настоящую внешность.
— Ты не нимфа, — сказал Пьетро, качая головой, на его лице читалось огромное разочарование. — Ни грации, ни лоска, ничего. Так только доярка будет ходить, — хмыкнул он и наморщил лоб. — Это Андрей надоумил сорвать мой показ? – казалось, его голос сорвётся на фальцет, настолько он был в ярости, что вскочил с места.
— Жан, они хотят мне сорвать показ! — крикнул он кому-то. — Катастрофа! Это просто катастрофа! Провал! — возмущался он, активно размахивая руками.
Я застыла, не зная, что делать, и смотрела на разгорячённого модельера.
На его возмущенные крики пришла Аня. Менеджер выглядела такой невозмутимой, будто бы не перед ней сейчас известный модельер рассылал проклятья и кричал о происках конкурентов, словно подобное поведение дизайнеров для нее было вполне обычным:
— Что случилось, Пьетро?— спросила она. Голос звучал на удивление ровно и бесстрастно, поразительно контрастируя с яростными воплями модельера.
Пьетро, не в силах уже ничего не говорить, лишь красноречиво посмотрел на меня. Один из его соседей с намотанным на шею шарфом встал и сказал:
— Это было ужасно, Анна Владимировна. Начинающие модели ходят лучше.
Менеджер кивнула ему и перевела взгляд на кутюрье.
— Все в порядке, Пьетро, все хорошо, — сказала она таким тоном, каким я обычно пыталась успокоить Ваню. — Просто Лера потянула лодыжку, но из любви к тебе никак не могла пропустить показ, – не моргнув глазом, соврала она. – Ты же самый любимый ее модельер, она с твоими вещами никак расстаться не может, говорит, что ты получше всех западных кутюрье.
Пьетро тут же перевел на нее взгляд, ему явно льстили такие слова.
— Вот и совершила девочка глупость. Ты же видишь, у нее все лицо искажено от боли. — Она махнула в мою сторону. Да, выглядела я, скорее всего, неважно: до такой степени, что на лице кутюрье появилось сочувствие. — И все равно на показ поехала, наплевав на все заверения врача.
— И как это получилось? – спросил он, обращаясь то ли к Ане, то ли ко мне.
— Ты же знаешь Андрея. — Анна картинно прикрыла глаза.
— Мужлан есть мужлан, — кивнул модельер, похоже, владельца модельного агентства он не слишком жаловал. — Совсем не понимает, что такие цветки нужно беречь.
Аня лишь на это улыбнулась.
— Будем надеяться, что после свадьбы начнет. — Аня на мгновение бросила взгляд в мою сторону. — Лера вот мечтает о свадебном платье твоего авторства.
— Будет, будет,— сказал он, довольный, и обратился ко мне.
— Ну что ж, рыба моя, иди лечись, но я все-таки учту твою попытку, — сейчас голос звучал достаточно мягко, с некоторой толикой грусти.
Теперь же он повернулся к менеджеру.
— Но что мне теперь делать? — услышала я, удаляясь в закулисье. — Мне нужна звезда. Мне нужен фурор! — говорил Пьетро, манерно растягивая слова.
— Позвольте мне заменить Леру? — раздалось позади, и через мгновение я ожидаемо увидела Еву, изящно шедшую в свете софитов. Она явно решила воспользоваться оплошностью соперницы и занять ее место. Но мне было на это все равно. Все, что мне хотелось сделать, это быстрее сбежать отсюда. За кулисами на меня вопросительно поглядывали другие модели, но никто не пытался заговорить. Что-либо пояснять остальным девушкам было для меня самым последним желанием. Я села на пуф. С радостью сняла неудобные туфли на слишком высоких каблуках и отбросила их подальше. Стараясь ни на кого не смотреть, быстро переоделась. Нужно поскорее отсюда выбраться, вернуться домой и забыть этот длинный день. Произошедшее жгло горечью разочарования. Еще бы — опозориться при стольких людях. Это было ожидаемо, но почему-то довольно неприятно. Впрочем, в конце концов, это чужая жизнь. И совсем скоро все вернется на круги своя.
Я уже направилась к выходу, но моим мечтам вновь не суждено было сбыться: в дверях ждала Аня. И вид у нее сейчас был далек от миролюбивого.
Женщина тут же схватила меня за руку и потащила в безлюдный коридор, подальше от чужих ушей.
— Лера, что ты вытворяешь?— прижала она меня к стенке. — Тебя что, конкуренты купили? Или ты ходить по подиуму разучилась? Преподавателя нанять?
Ее лицо было перекошено от ярости, настолько, что
