— никто из посторонних не проявит и сотой доли сострадания.
— Козёл! — выкрикнула в сердцах вслед умчавшемуся автомобилю. От переизбытка эмоций меня начало заметно колотить. На глазах невольно выступили первые слёзы отчаянья. Ладно я, но ребёнок! Сука!
Пока я прятала от дочери предательские слёзы, повернувшись к трассе спиной, до моих ушей неожиданно донесся ужасный скрежет покрышек по снегу. Краем глаза я заметила, как внедорожник пошёл юзом, а после и вовсе встал, как вкопанный.
Будучи в шоке, я даже присела на сумку, не зная, чего ожидать. Услышать он меня точно не мог, а вот увидеть… А вдруг этот внедорожник по мою душу?
Зато Варя вмиг оживилась и, увидев, как мигнули задние фары, радостно завизжала:
— Мам, смотри, он возвращается. Я понравилась ему. Ура-а-а!
— И на хрен вам далась его баба, да еще с ребенком? — я усмехнулся в трубку, пытаясь разглядеть через непробиваемый снегопад дорогу. Дворники с трудом справлялись с крупными хлопьями, из-за чего я не сразу заметил на обочине тоскливой трассы девушку с ребенком, и чуть было на скорости не ушел в кювет, попытавшись оттормозиться.
Остановив авто поодаль от голосующих, включил «реверс». Черт, ни хера не видно. Ну и погодка.
—Ты и сам знаешь: телка и щенок — лучший рычаг воздействия. Никифоров мне крупную сумму задолжал. Уже давно завтраками кормит, надо показать ему, что шутки кончились и пора платить по долгам в прямом смысле этого слова, — Гарик сделал глубокий затяг сигаретой. — Ты со мной?
— Что от меня требуется-то? — я прищурился, пытаясь славировать задним ходом и не зацепить своих будущих попутчиков, которые нетерпеливо бросились мне навстречу. Вовремя затормозил, чудом не зацепив девчонку, которая споткнулась и чуть не попала под заднее колесо.
— Да как обычно, ничего нового. Найти, поднажать где надо, объяснить. Припугнуть. Ты же у нас этот, как его… О! Вспомнил! Интеллигент! — Гарик заржал, продолжая смолить мне в ухо.
— Интеллигент-интеллигент. Подумаю над твоим предложением, — я вышел из авто, обошел его, но проявить себя джентльменом не успел, потому что ребенок шустро справился с дверью внедорожника и сам юркнул в салон.
— … И с бабой если что поговорить надо, припугнуть ребенком… — продолжал мой босс, но я уже не разбирал половину его речей из-за сильного ветра.
— Разберёмся. Слушай, давай позже созвонимся, я сейчас занят немного, — убрал телефон в задний карман джинсов и нахмурился, наблюдая за разгоравшимся возле моего авто скандалом. Начинается.
— Варя! Стой! Я разве тебе разрешала? Немедленно вылезай! — девушка пыталась вытащить ребенка из теплого салона, но тот бузил и отказывался возвращаться в метель.
— Не пойду, там холодно, а тут тепло.
— Нельзя садиться в такие машины, сколько можно повторять одно и то же?
— Я устала, хочу спать и никуда не собираюсь выходить! Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Вы едете или нет? — я решил вмешаться в их разборки. Странные. Сначала голосуют, потом заднюю дают. Устроили мне тут аттракцион.
— Ну, пожа-а-алуйста, — взмолилась девочка из манящего теплотой салона и дама сдалась. Хотела нырнуть назад, но я остановил:
— Там вещи, вдвоем не поместитесь. Ныряй вперед.
Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. Холод не тетка, как говорится. Сам же я помог пристегнуть мелкую, кое-как утрамбовал сумку в багажник и, сев в машину, осмотрел своих пассажиров: девочка уже обосновалась на заднем кресле. Стащила с себя желтую шапку и приводила в порядок длинные русые волосы розовой расческой. А вот девушка нахохлилась подобно воробью и пыталась согреть бордовые от мороза руки под дефлектором. Она так низко натянула на себя шапку и подняла ворот шубы, что разглядеть ее внешность было невозможно. Все, что осталось доступным доступно моему взору — русая коса до талии, румяные щеки и очертание тонкого носа, которым она бесконечно шмыгала, поймав диссонанс теплого салона после ледяной улицы.
Я включил печку посильнее, проверив, что обдув работает и на задний салон, поинтересовался:
— Вам куда?
— Н-нам в Ал-лександро-в-вку, — едва слышно пробормотала девушка, не справляясь с чечеткой в зубах. — П-под-д-везет-те?
Она меня побаивалась. И правильно. Я бы на ее месте ни за какие коврижки не стал тормозить «Ровер» на ночь глядя не пойми где, с левым мужиком за рулем. Вслух естественно озвучивать свои мысли не стал.
— Подвезу, — кивнул, возвращая авто на трассу. — По такой дороге часа за два доберемся.
— С-спасиб-бо! Я уже д-думала, н-никто н-не ос-становится! М-мы, н-наверное, п-полчаса на морозе п-простояли, прежде чем вас встретили. Вы, вы не подумайте, я заплачу! — она начала копошиться в своей сумке и достала кошелек.
— Не сто́ит. Я не таксую. Из-за ребенка остановился, — пресек ее попытки вручить мне банкноты. Девушка покорно убрала купюры обратно.
— Мам, видишь! — мелкая оперлась ладошками на спинку кресел. — Я же говорила, что мне остановятся, а ты не верила! Так бы и раньше могли уехать!
На секунду я отвлекся от дороги и повернулся к девочке — на вид, лет шесть, может, чуть больше. Еще раз покосился на ее… хм… мать, пытаясь навскидку определить возраст: максимум двадцать пять. Очень молодая. Пухлые губы, глаза огромные и растерянные цвета асфальта, аккуратный нос, ни грамма косметики на лице. Ей чуть больше двадцати или у нее хорошая генетика. Я сначала подумал, они сестры. Даже мысли не было, что везу мать с дочкой.
— А как тебя зовут? — продолжила девочка. Ее звонкий голосок наполнил авто, испепеляя в щепки неловкое молчание, которое планировало поселиться в салоне на ближайшие два часа.
— Глеб, — ответил без особого настроения. Не то, чтобы был против общения, просто настроение было хреновое.
— А меня Варвара. Можно просто Варя. А это моя мама, Богдана. Для своих просто Дана. А какое у тебя полное имя?
— Глеб. Это полное и для своих, — вот пока не спросила, я и не думал про это.
— То есть это получается, что и близкие и остальные люди зовут тебя одинаково? — ребенок задумался, а я вместе с ним.
— Варя, — шикнула Богдана. — Не доставай человека. Смотри, какая дорога сложная, а ты под руку говоришь. Сиди смирно!
Варя обиженно засопела и вернулась обратно в кресло, продолжив приводить в порядок волосы. Я же обратился к ее
