Ничего не сказав, я лишь помотала головой, снова глядя сквозь Ларского. Если буду смотреть прямиком в его зеленые глаза, то снова почувствую себя испуганным кроликом.
— И что теперь? Будете со мной работать?
— А что мне еще остается? У вас за расторжение контракта во время испытательного срока внушительная такая неустойка!
— Серьезно? — Брови Ларского взмыли вверх. — Хотите сказать, что мне следует пересмотреть условия на более снисходительные.
В его словах остро чувствовался яд. Если я скажу, что следует, он заявит, что я не в том положении, чтобы диктовать ему, что делать. А если же скажу, что ничего менять не надо, то он решит, что я боюсь выражать свое мнение.
— Я всего лишь младший секретарь, который не проработал в вашей компании и двух дней. Разве могу я указывать вам, что делать?
Ларский оскалился и, подавшись вперед, произнес тихо, но внушительно:
— Вот это и запомните: вы всего лишь младший секретарь, жалкий паучишка размером с дрозофилу среди стаи тарантулов. Ваша предшественница была старательной и работящей, но не осознавала своей незначительности и считала себя ровней мне. Если хотите работать в «Элли» и получать привилегии компании, помните о своем месте. Можете быть свободны.
С этими словами Ларский махнул рукой и, крутанувшись на кресле, повернулся лицом к окну. Я же тихо покинула его кабинет.
Не то чтобы его слова меня обидели, нет. Просто на душе стало неприятно от мысли, что всегда есть и будут вот такие вот богатые, неприкосновенные и напыщенные люди, как Ларский, и простые люди, как я. Просто простые люди, без каких-либо дополнительных эпитетов.
— Наорал? — глядя на меня из-под очков, поинтересовалась Жанна.
— Да нет, — ответила я, садясь на свое место.
— Ну и хорошо. — Жанна вернулась к своей работе.
Мне тоже надо было многое сделать: составить расписание Тирекса на следующую неделю, написать для него речь к презентации и самой подготовиться к посещению магазинов, где состоится торжественный запуск новой продукции.
— А это что? — удивилась я, увидев на клавиатуре узорчатый конверт.
Жанна вновь взглянула на меня из-под очков и, увидев, что у меня в руках, довольно заулыбалась.
— Это приглашение от Галины Юрьевны на ее ежегодную вечеринку в честь 8 марта. Она устраивает ее у себя дома, и это просто потрясающе.
— Вот как, — пробормотала я, достав из конверта приглашение от которого пахло цветами и свежестью.
Пятница, 19:00.
Сфотографировав приглашение, я отправила его Кате и написала:
«Ты пойдешь?»
«Конечно! Это даже не обсуждается! И ты тоже пойдешь!» — сразу же ответила она.
Вздохнув, я отложила телефон в сторону и принялась за работу. Пойти, конечно, хотелось, тем более вместе с Катей. Но это будет возможно, если моя злая мачеха в лице Ларского не нагрузит меня работой в пятницу вечером. Тогда никакая вечеринка мне точно не светит.
***
Остаток среды и весь четверг прошли вполне спокойно, и я уже понадеялась, что пятница будет такой же, но увы.
Ларский пришел на работу злющий как черт. А виной тому — быстро распространяющиеся по Сети стати о том, что в составе новой продукции обнаружены запрещенные вещества. В срочном порядке Тирекс собрал в конференц-зале отдел разработки и принялся орать. Половина дня ушла на то, чтобы провести повторные тесты и в очередной раз убедиться, что состав у новой продукции идеален. Немного успокоившись, Ларский полетел в отдел маркетинга и велел любыми способами перекрыть эти сплетни.
— Скорее всего, слухи пустили наши конкуренты, — сделал предположение Никита.
Мы сидели на диванчике возле кабинета директора по маркетингу, ели батончики с мюсли и ждали Ларского. Сегодня Тирекс отменил для себя обед, а значит, мы тоже остались без него.
— Это мерзко и некрасиво, — заметила я, доедая батончик, который слишком быстро закончился.
— В мире бизнеса никто не придает этому значение. — Никита тоже доел совой батончик и, смяв упаковку, выбросил ее в мусорное ведро. — Кстати, ты идешь на сегодняшнюю вечеринку?
— Планировала, — со вздохом ответила я. — Но боюсь, что Ларский завалит работой…
— Пусть только попробует! — раздался над нами голос моей подруги.
Я вскинула голову, улыбнулась и помахала Кате.
— Анька просто обязана пойти на эту вечеринку. Когда еще она сможет поесть канапе с черной икрой, фуа-гра и всякие дюплофе?
— Дефлопе, — кашлянув в кулак, поправил ее Никита.
Девушка скривила свои пухлые губы и фыркнула. Никита потупился, поправляя очки.
— В общем, я надеюсь, что тебя не завалят работой, подруга. Если что, звони мне.
Говорит так, будто Тирекс ее лучший друг.
Взглянув на часы, Катя попрощалась с нами и поспешила к себе. Работы было много у всех, но все старались быстрее ее выполнить и попасть на вечеринку Галины Демидовой. Неужели там так здорово?
Карман Никиты завибрировал. Он достал телефон и принял вызов. Долго слушал собеседника, а затем спросил:
— И долго это будет длиться?
Ответ ему не понравился. Подольский скривился.
— Ладно, я тебя отвезу и заберу. Ты, кстати, купил подарок тете?… Может, тогда я?… Ок, понял … Аня? — Никита посмотрел на меня, а я удивленно посмотрела на него. — Да, она хочет пойти. Не нагружай ее. Хорошо, передам. — Отключив вызов, Подольский сказал: — Будет тебе бал, Золушка. Скажи спасибо фее-крёстной.
— Чего? — не поняла я абсолютно ничего.
Никита закатил глаза, поправил очки и пояснил:
— Отпросил я тебя у Ларского. Сказал, чтобы не нагружал тебя работой.
— А это ты сейчас так с Ларским разговаривал?
Подольский ничего мне не ответил. Поднявшись с дивана, он велел мне возвращаться в приемную, а сам зашел в кабинет директора по маркетингу.
***
Позже, когда мы с Катей вышли нарядные из ее квартиры и поймали такси, я рассказала ей о странном телефонном разговоре между Никитой и Ларским. Подруга ни капли не удивилась и пояснила, что эти двое — лучшие друзья.
— Серьезно?! — чересчур громко выкрикнула я. Прикрыв рот ладонью, тише произнесла: — Как у Ларского вообще могут быть друзья?
— Ну, по крайней мере один есть. Они с Подольским знакомы со школы. Даже вместе стажировались заграницей. Да и вообще они почти всегда вместе, как парочка. — Катя хохотнула и вполголоса добавила: — Прикинь, если они реально парочка. Вот смехота!
Воображение сразу же нарисовало милующихся друг с другом Никиту и Ларского. Прыснув, я хлопнула Катьку по колену и отвернулась к окну, прикрывая смеющийся рот.
Такси выехало из города и повезло нас по полупустому вечернему шоссе. Минут через пятнадцать мы уже были у элитного коттеджного поселка, где жила Галина Демидова. Водитель подъехал к трехэтажному коттеджу, подъездная дорожка к которому была освещена так, словно это была ковровая дорожка в Голливуде.
Выйдя из машины, я присвистнула от вида всего этого богатства и великолепия.
— За домом — огромный сад и набережная. Летом Галина Юрьевна любит устраивать на озере всякие мероприятия, — поведала мне Катя. — Еще на территории поселка есть спортивный комплекс с катком, школа и много всякого разного.
— Даже представить страшно, сколько стоит здесь клочок земли, который вместил бы всего лишь туалетную будку, — сказала я, с трепетом поднимаясь по лестнице, ведущей к входному крыльцу.
В доме уже толпились женщины. Они громко смеялись, пили вино и шампанское, что-то энергично обсуждали. Среди них носились официанты, разнося напитки и закуски.
— Вон Демидова, — Катя указала в середину зала. — Та, что в зеленом платье.
Я проследила за жестом подруги и увидела красивую женщину лет пятидесяти, с черными волосами, убранными в изящную прическу. Галину Демидову окружали три женщины примерно ее возраста. Одна из них, седовласая и миниатюрная, что-то оживленно всем рассказывала. Хозяйка торжества внимательно слушала ее и сдержанно улыбалась. В руках, на которых блестели тонкие золотые кольца, она держала бокал шампанского. И сын, и племянник были сильно похожи на Демидову. Вот только у Алексея, в отличии от двоюродного брата и матери, глаза были не такого яркого зеленого оттенка, а более грязного, болотного.
