— Женя, спасибо тебе за всё. Я ухожу спать, — быстро сказала я и попрыгала в сторону спальни парня.
— Кать, подожди. Давай поговорим? — нахмурился он и пошел следом за мной.
— Я не готова сейчас обсуждать то, что только что было между нами, — присев на кровать, сказала я.
Женя кивнул и направился обратно в гостиную, напоследок сказав мне:
— Ты не уйдешь из этого дома, пока мы не поговорим. Спокойной ночи.
И не оставив мне возможности произнести что–либо, ушел.
Я долго ворочалась в кровати, сон не шел. Меня тянуло к парню, до трясучки хотелось подойти к нему и лечь рядом. Очертить сильные плечи, провести ладонью по подбородку, уже тронутому щетиной.
Гнала прочь от себя эти мысли, стараясь вообще не думать о парне, но тщетно. Каждый раз мозг подкидывал воспоминания о нежных касаниях, которые он мне дарил.
Проснулась ближе к обеду — уставшая и не выспавшаяся. Подхватила костыли и направилась сначала в ванную, а затем на запах еды на кухню.
— Что ты готовишь? Спросила я, заходя внутрь комнаты.
— Доброе утро! — слишком радостно воскликнул он. — Яичницу — глазунью. Прости, я не слишком силен в готовке.
— Что ты, — как можно добродушнее махнула рукой я и присела на стул, — яичница подойдет.
Быстро перекусив, Женя отчитался, что уже съездил к Диме и забрал у него наши вещи, так что мы были готовы уехать в квартиру к бабушке Алины, где я жила, в любой момент.
Быстро переоделась в свои вещи, попотела, пока натягивала штанину на гипс и вышла в гостиную, где сидел Женя.
— Я не шутил, когда говорил, что без разговора ты не уйдешь отсюда.
— Слушай, ну о чем ты хочешь поговорить? — как можно равнодушнее бросила я. — Подумаешь, поцеловались вчера, подумаешь, чуть сексом не занялись. Это ничего не меняет.
— Ничего не меняет? — безэмоционально повторил за мной парень, смотря прямо перед собой.
— Конечно, не меняет. Ты сегодня со мной переспишь, а завтра пойдешь и переспишь еще с кем–то, — внутри меня начало вибрировать отчаяние.
— Значит вот какого мнения ты обо мне? — выплюнул мне он.
— А ты на что надеялся? Ты золотой мальчик, которому все приносят на блюдечке. Клубы, телки, алкоголь. Ты даже не помнишь тех, с кем целуешься! Разве тебе нужно что–то от этой жизни? У тебя же всё есть. Ну переспим мы с тобой разок, а дальше что? Правильно, а дальше ничего. Я так не хочу, Женя. Мне это не нужно, поэтому, отвези меня домой, пожалуйста.
Пока я несла всю эту чушь, с каждым произнесенным словом внутри разливалось море горечи, которое затапливало всё сильнее и сильнее, оставляя ощущение желчи в горле.
Я не имела никакого права так поступать с ним, нужно было остановиться, прекратить оскорблять его. В конце концов, я даже не узнала парня толком, а уже кинула ему в лицо этот ком какашек.
–Кхм, — произнес мужской голос из коридора.
А затем на пороге гостиной появился мужчина лет пятидесяти, одетый в джинсы и пуловер и женщина светлом платье, сверху которого был повязан свитер.
Даже спрашивать не нужно кто это — потому что сходство налицо.
— Здравствуйте, молодые люди, — строго сказал мужчина и, прищурившись, начал рассматривать меня, уделяя особое внимание лицу.
Здрасьте, дядя и тетя, да это я. Девушка — тварь, которая только что окунула вашего, наверняка, безумно любимого сына в ведро с говном.
Но я лишь тихо проблеяла:
— Здравствуйте.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась женщина.
Мама Жени была очень красивой. Он говорил, что она работает в театре и теперь мне стало понятно, что, скорее всего, она трудится там актрисой. Возможно, даже примой, надо бы посмотреть в интернете.
Женщина держалась статно и уверенно в себе — волосы уложены красивой волной, на лице легкий макияж.
— Сынок, ты не хочешь нас познакомить? — спросила женщина и вопросительно уставилась на своего сына.
— Нет. Она уже уходит, — зло бросил Женя, схватил меня под руку, взял костыли, и потянул за собой.
В машине ехали молча. Я пыталась проглотить ком, который образовался у меня в районе горла, но ничего не выходило. Как мантру я повторяла “только бы не заплакать, только бы не заплакать”.
Плохо помню дорогу и что было после. Помню только сильные руки парня на своем теле, которые брали меня на руки и заносили внутрь квартиры.
Встречала нас испуганная Алина, которая вообще не понимала, что происходит. Но объяснять сейчас ей что–то не было ни малейшего желания, поэтому я просто отмахнулась и ушла к себе.
Да и что здесь можно объяснить? Я и сама не знала. Понятно было лишь одно — боясь причинить боль самой себе, я сделала больно другому человеку.
В общем–то не плохому парню.
А дальше был месяц моего персонального ада. Женя не звонил и полностью пропал со всех радаров. Алина вообще перестала упоминать о лучшем друге своего парня, а спросить о нем у меня не хватало смелости.
Кто я такая, чтобы интересоваться жизнью постороннего человека? На самом же деле я просто боялась услышать ответ — “он счастлив и проводит время с другими девушками”.
Весь май я проходила со своим неизменным другом — гипсом. Вернее, как проходила — мне очень помогал Дима, возлюбленный моей лучшей подруги. Именно он возил нас в универ и отвозил обратно домой. Единственное, что я знала — это то, что Женя всё-таки получил диплом юридического факультета, который не был ему нужен.
В середине июня, я благополучно закрыла сессию. Кстати, разрисованный дурацкими картинками и надписями гипс, на удивление, помог мне. Преподаватели веселели, когда видели его и реально отпускали меня как можно скорее.
Расквитавшись со всеми долгами, стал вопрос о том, что же делать дальше? Из квартиры, в которой мы жили вместе с Алиной, меня никто не гнал, но я понимала, что лишняя на этом празднике жизни — здесь все время оставался Дима.
Ребята вели разговоры о том, что нужно съезжаться и своим умом я понимала — надо искать новое жилье на последний учебный год.
С Тимошкой, моим другом, мы стали общаться реже, потому что он полностью погряз в своей девушке — Ксюше. Вдвоем они уехали в путешествие по Европе, поэтому максимум, что мы делали — это переписывались пару раз в неделю. Друг скидывал мне фотографии из поездки и выдавал сухие факты об этих местах, так ему казалось, что он меня просвещает.
Лето выдалось замечательное, в меру теплое, в меру дождливое. Домой, к родителям ехать не хотелось совершенно, поэтому я нашла подработку на лето — в детской игровой комнате.
Дети, конечно, народ классный, но очень активный. Всегда разбрасывает игрушки, в этом и заключалась моя работа — раскладывать по зонам все, что было вынесено за пределы.
Меня взяли на половину смены — с утра до обеда или с обеда до вечера, в зависимости от того, кого нужно было подменить из основного персонала.
Глава 8. Женя
Я достаточно в своей жизни наслушался о том, что мне всё приносят на блюдечке с голубой каемочкой, чтобы слушать об этом еще и от Катерины.
Почему–то, если у тебя состоятельные родители, то ты автоматом становишься избалованным папиным сынком. Богатеньким наследником сильных мира сего. Бездельником, который может позволить жить на широкую ногу и ни в чем себе не отказывать. Эдаким представителем золотой молодежи, для которых все остальные — пыль под ногами.
На деле же все совсем не так.
Во–первых мои родители — выходцы из обычных семей, никогда не имевших золотых слитков или нефтяных скважин. Бабушка по линии отца — педагог, а дед — обычный слесарь. У матери вообще никогда не было отца, только одна мать, которая всю жизнь проработала в столовой.
Мои родители помнили свои корни, никогда не зазнавались и пытались воспитать это во мне.
Я ничуть на лучше своих одногруппников, друзей, соседей или продавцов в “Пятерочке”. Да, у моих родителей есть деньги, да они мне дают на карманные расходы больше, чем обычному среднестатистическому студенту.
