— Я из города Лафайетта штат Луизиана.
— Там, должно быть, очень холодно и пасмурно.
— Да, резиновые сапоги мы носим также часто, как вы открытые сандали.
— Я не люблю дождь, мне отчего-то становится очень грустно, — Кристен откидывает назад свои длинные шелковистые волосы цвета карамели. У нее личный стилист, поэтому она всегда выглядит так, словно пришла на премию Оскар.
— Когда живешь так несколько лет, пасмурная погода кажется привычным делом.
— Понятно, почему у тебя такая бледная кожа. Прости, я не хочу тебя обидеть, просто ты очень выделяешься среди нас.
Кристен — вторая, кто за эту неделю упомянул бледность моей кожи. Но в отличие от Сандры Бейкер, она не пытается намекнуть, что мне нужно немедленно исправить эту особенность.
— Если честно, мне очень нравится твоя внешность. Из-за Калифорнийского солнца все местные тут загорелые и с сожженными волосами, а у тебя бледное лицо и черные, как уголь волосы. Ты словно… Белоснежка!
— О Боги! Прошу, не называй меня так!
Из-за Клайма Бейкера я теперь ненавижу это сравнение. Возможно, я должна радоваться, что меня называют именем диснеевской принцессы, но из его уст слово «Белоснежка» звучит как оскорбление.
— Извини за мое любопытство, но как тебя приняли в нашу школу посреди учебного года? И почему ты вынуждена подрабатывать в какой-то забегаловке, если обучение в Препэтори Скул строит десятки тысяч долларов?
Я поворачиваю голову и смотрю на покрытое веснушками лицо Кристен. Пытаюсь отыскать в нем толику жадного интереса, но ничего этого нет. Теплота ее взгляда и легкая улыбка на лице заставляет меня убрать обратно свои шипы.
— Мой дядя заснул меня в эту школу. У него достаточно денег, чтобы меня взяли без вступительных. Еще я живу в их доме.
Отчасти, я сказала Кристен правду. Вот только вряд ли Дилана Бейкера можно назвать моим дядей.
— Понятно. А мой отец подарил школе три компьютерных класса, поэтому они не могли меня не взять, — Кристен начинает смеяться, а я вновь смотрю на нее. Приятно понимать, что в школе золотых детей есть те, чей мир не сходиться на дорогих тачках и одежде от модных домов.
— Я думала, ты будешь моим куратором только в первый учебный день.
— Вообще-то так и должно было быть. Просто ты мне понравилась, я подумала, что мы могли бы общаться, — Кристен закидывает ногу на ногу и поправляет край своего шелкового сарафана. — Знаешь, в этой школе девушкам принято обсуждать кольца от Буччеллати и громкие скандалы Голливудских звезд. А ты другая… Простая.
Я смотрю на карие глаза девушки и начинаю улыбаться. Несмотря на то, что ее отец является знаменитым кинорежиссером, а мать ужинает с Викторией Бекхэм по вторникам, Кристен каким-то образом удалось сохранить свою простоту и индивидуальность.
Кажется, дружба с ней — одна из немногих хороших вещей, которые произошли со мной в новой жизни. В прошлом школе у меня были близкие друзья, но с ними меня разлучили 1200 километров. Я не стремилась найти в этом обществе аристократов подруг, но Кристен кажется неплохой девчонкой.
Ближе к концу своей смены, когда мне оставалось протереть разводы на барной стойке, ноги неимоверно гудели от постоянной беготни, веки устало болели, а мое сознание уже переставало воспринимать какую-либо информацию, требуя сна.
Еще одним минусом этой работы является то, что форму мне выдали на два размера меньше. И поэтому серая блузка кое-как застегивается на моей груди, а коричневая юбка едва ли доходит до середины бедра. Учитывая то, что это кафе находится не в самых лучших районах Лос-Анджелеса, контингент тут соответствующий. За первый рабочий день я словила, как минимум три сальных взгляда мужчин на своих ягодицах. От своей безысходности и натянуто улыбаюсь и начинаю уходить, чувствуя на себе раздевающие взгляды и грязные перешептывания.
— Извините… — мужской голос вклинивается в мои спутанные мысли, и я оборачиваюсь, продолжая держать в руке влажную тряпку. — У вас есть что-нибудь выпить?
Задерживаю свой взгляд на парне, который выжидающе смотрит на меня. Знакомое лицо. Смуглая кожа, яркие зеленые глаза, тонкие розовые губы и кудрявые темные волосы. Поразительно яркая внешность.
— Да… Могу предложить вам вишневую колу.
— О, только не вишневую колу… Кто вообще ее пьет? Меня устроит обычная, — парень напротив морщит нос и улыбается. — Ты меня не узнала, ведь так?
Я достаю из холодильника холодную бутылку классической колы и вновь смотрю на парня. Он улыбается и всем телом налегает на барную стойку, которую я так и не успела протереть.
— Нет…
— Я Лиам Гуд, твой одноклассник.
В голову ударяет, словно отбойным молотком. Теперь я поняла, где именно каждое утро видела его кудрявую макушку. Как я могла не вспомнить его? Невероятно красивая экзотическая внешность. Такие люди, как правило, врезаются в память.
— Прости, Лиам… — я тяжело вздыхаю и протягиваю парню напиток. — День выдался тяжелым и у меня, к несчастью, плохая память на лица.
— Ничего, — он улыбается, и его мягкие глаза обводят мое лицо. — Надеюсь, в понедельник ты вспомнишь меня.
Лиам расплачивается, и одаривает меня легкой улыбкой. Когда он отворачивается и делает шаг в сторону выхода, я кидаю ему вслед:
— Вообще-то я пью вишневую колу.
Он смотрит на меня из-за плеча, правый уголок рта дергается вверх, образовывая небольшие складки на щеке, а непослушная кудрявая прядь падает прямо на его яркие глаза.
— Буду иметь в виду, Рита.
Глава 6
Толкаю ногой тяжелую стеклянную дверь, которая поддается с трудом. Мои руки заняты ноутбуком, книгой, тетрадью и канцелярией, от этого я не могу придержать дверь, и она громко захлопывается. Только я захожу в комнату, меня сразу обдает тяжелым влажным воздухом. Начинаю идти вперед и замечаю, как по белым стенам скачут световые блики, отражающиеся от воды. Клайм выныривает из воды, тяжело дышит и поворачивает голову в мою сторону. Его волосы мокрые, а по широкой шее стекает вода.
− Бассейн занят, − брошено грубо и с особым пренебрежением.
− Нам нужно делать проект, − я верчу в руке книгу в желтом переплете. − Я искала тебя все выходные, но ты не ночуешь дома. Завтра последний срок сдачи.
− Ты действительно думаешь, что я брошу все свои дела и послушно пойду писать с тобой гребаный проект?
− Послушай, мне просто нужно получить хороший балл. Так уж вышло, что миссис Кирби решила, что мы с тобой отличный дуэт. За что я ее, конечно, осуждаю. Так что давай просто уделим Джорджу Оруэллу один вечер, и завтра ты сможешь вновь меня ненавидеть.
Я подхожу к белым шезлонгам и опускаюсь на мягкий матрас. Вываливаю все вещи рядом с собой, и краем глаза замечаю, как Клим выходит из воды.
− С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? − Бейкер подходит к рядом стоящему шезлонгу и берет оттуда белое полотенце. Я окидываю взглядом его плавные движения: серебряные капли воды стекают по его рельефной груди к хорошо заметному прессу, затем они спускаются ниже, пробегают вдоль косых мышц живота и пропадают за резинкой его темных плавок. Взгляд еще ниже и я натыкаюсь на внушительную выпуклость на его туго натянутых плавательных шорт. Клайм замечает, что я дольше привычного задерживаю взгляд на его члене и громко ухмыляется.
− Ненависть − тоже чувство. Поэтому мне просто плевать на тебя. Прикрой свой рот, Белоснежка, иначе зальешь слюнями весь шезлонг.
Чертов засранец.
− Я распишу образы героев, а ты можешь подробно изучить диалоги, − я всеми силами стараюсь сдержать себя, чтобы не швырнуть ноутбук в смазливую физиономию Клайма.
− Как сделаешь проект, скинь мне на почту. Я, может быть, прочту перед уроком, − закинув полотенце на свои мощные плечи, Клайм вальяжной походкой скрывается за углом. Ненавижу. Всей душой ненавижу.
***
Если Клайм Бейкер считает, что может вести себя как последняя сволочь только потому что он родился в богатой семье и уже со средней школы именует себя Богом, то он глубоко ошибается. Я не знаю всех порядков солнечной Калифорнии, я родом из дождливого штата, и поклоняюсь совершенно другим Богам. В понедельник утром я написала директору Кирби и сказала, что слегла с лихорадкой и ознобом, поэтому литературный проект я скину ей почтой. Спустя двадцать минут, выслав ответ, она пожелала мне скорейшего выздоровления и поставила за презентацию высший балл. Представляю лицо Бейкера, когда Кирби влепит ему не удовлетворительно за не сделанный проект. Поэтому утром я смогла поспать на полчаса больше и приехала в школу ко второму уроку. Когда занудный профессор, который говорил настолько тихо, что я думала, он отбросит коньки прямо на лекции, покидает класс, я остаюсь совершенно одна. Мой телефон начинает пищать и приходит уведомление от Кристен. Она ждет меня в женской раздевалке и пишет, что мимо проходили накаченные футболисты, и она смогла найти мне парня. Смешная. Будто мне нужен парень.
