Её ногти черкают меня по коже, несильно, но и этого мне достаточно, чтобы сильнее стиснуть зубы. Слабо соображаю, когда вижу, как её пальчик скользит у расстегнутой пуговки на блузке. Я прекрасно помню те упругие полушария, которыми меня дразнила Дина на моём диване. Мне совсем не на руку, то, что я вижу и то, что меньше всего хотел бы чувствовать на своём рабочем месте. Только таких жизненных зигзагов мне здесь не хватало.
В этой компании я работаю не первый год, практически как рыба в воде. В моей профессиональности никто не сомневается. Всегда сдержанный, хладнокровный и рассудительный.
Я толком не слышу то, что рассказывает Туманов. Мне хочется схватить девушку за руку, хорошенечко встряхнуть и спросить, какого чёрта тут происходит. Почему из всех компаний огромного города-многомиллионника, эта дерзкая девица оказалась в компании, где я привык работать с комфортом. Сомневаюсь, что после сложившихся обстоятельств, я смогу быть спокойным.
Не знаю, заметил ли Андрей наши взгляды, но даже если и так, то смолчал, только надолго ли? Я слышу, что нужно идти к шефу, но рот разлепить не могу, боюсь, что скажу что-то резкое. Просто киваю и не отрываю глаз от Дины. А потом медленно мне доходит одна мысль: она не девушка брата. Гоню прочь этот факт и стараюсь взять себя в руки, но одно её касание заставляет меня вздрогнуть.
Стою и понимаю, что ни хрена выходные с Настей мне не помогли в плане расслабления. Провожаю Дину взглядом и убеждаюсь ещё раз: я её хочу…
Хорошо, что она скрылась с глаз долой, потому что только потом у меня получилось нормально соображать и влиться в разговор с шефом. Дел невпроворот, не критично, но лучше поскорее разгрести важное. Если раньше до этого я работал с Викой, нашей палочкой-выручалочкой, то сейчас, после того, как она после моего отъезда ушла в долгожданный декрет, на её место, как оказалось, взяли Дину.
Я даже не успел сказать шефу, что для меня не проблема в одиночку поработать, но сердобольный Василий Петрович с барского плеча презентовал мне новую помощницу. И даже мои слова не возымели должного эффекта. Теперь иду к себе в кабинет, словно на каторгу. Мне бы подышать чистым воздухом, но после того, как вновь увидел её с яблоком, забыл, как дышать. И даже мой голос меня не слушается.
Я не спешу к себе, даю ей возможность скрыться из виду и только потом собираю себя по крупицам. Еще ни разу я так не вёлся на женщину. Теперь же понимаю, что попал.
С порога меня просто выбешивает это её гребанное яблоко. Я их скоро стану ненавидеть! И ест же его так соблазнительно, что только и делаешь, что смотришь на её губы.
Ничего лучше не придумал, как ткнуть её носом. Удивляюсь её спокойствию, ни капли возмущения, она просто послушно отправляется исполнять рекомендации.
Я же сажусь за свой стол и нервно стучу карандашом по кипе бумаг. Я наивно надеялся, что Дина просто чья-то знакомая и пришла в гости. Но нет, теперь нужно свыкаться с мыслью, что нам работать бок о бок. Работать, вот ключевое слово. Но чем дальше, тем больше осознаю, что теперь нормально мне здесь не дышать. И как когда-то говорил в студенчестве мой приятель на счет девушек: «Чтобы вырвать её из мыслей, лучше разок трахни её как следует и сотри из памяти». И я почему-то больше склоняюсь к этой версии.
Мне кажется, или она неприлично долго где-то бродит. Наезжаю, стоит Дине показаться на пороге. Она невозмутима, спокойна и никаких вспышек нервного перенапряжения. Девушка садится за своё рабочее место и внимательно просматривает документы. Я же совершенно забыл, что собирался заняться отчётами.
Просто сижу и пялюсь на то, как она что-то читает, хмурится или же лёгкая улыбка касается её губ.
Ещё никогда меня так легко не ловили на горячем. Да так проникновенно не смотрели в душу. Ничего лучше не придумал, как задать вопрос на счёт образования, чтобы скрыть свой прокол.
- Для девушки главное – быть красивой, как говорила моя бабушка.
Что?! Я не ослышался? Она серьёзно?
- А ещё рожать детей, заботиться о муже, - продолжаю её мысль и удобнее откидываюсь в своем кресле.
- Если муж любимый, то почему бы и нет?
- Так тоже бабушка говорила?
- Почему же, так каждая нормальна девушка считает, – улыбнулась Дина, а я и сам не смог удержаться от улыбки.
- Тогда вы просто идеальна будущая жена.
- Возможно, только нормальные претенденты в мужья перевелись, сплошь и рядом одни холостяки и безответственные личности. Ну, вот как с такими детей рожать и дом строить? – Дина вновь вопросительно приподняла бровь и не переставала кончиком карандаша скользить по губам.
Я видел всё это и не мог понять: это у нее такая привычка или она намерено так делает в моём присутствии.
- Но ведь немало девушек, готовых жить только для себя, - не уступаю я.
- Видимо только те, которые считают, что старость их обойдёт стороной. Одиночество только тогда станет критически ощутимым, когда человек на старости лет будет больным, скрюченным и… одиноким. Но зато ему есть чем гордиться: ведь полностью свободен и прожил чертовски беззаботную жизнь для себя любимого. Неужели это того стоит?
Смотрю на неё и понимаю, что слышу в её голосе какие-то нотки отчаяния, или же меня сегодня совсем глючит?
- У каждого свой выбор, - пожимаю плечами, потому что спорить на такую тему мне не интересно.
Мне скоро тридцать пять, но о семье я никогда всерьез не задумывался. Настя, с которой я столько лет время от времени встречаюсь, никогда даже не затрагивала подобную тему. Ей нравилась та жизнь, которую она сама себе создала. Успешный адвокат, сделала себя сама, свободная и красивая. И как мне кажется, нас устраивают те отношения, что сейчас между нами.
- Тогда с вами, Алексей…Романович, всё ясно, - фыркает девушка и вертится в кресле со стороны в сторону, не переставая меня рассматривать.
- Что я тоже отношусь к тем, кто сделал свой выбор?
- Что вы один из тех, слабаков, - смеётся эта нахалка и покусывает карандаш.
Я же вмиг меняюсь в лице, хмурюсь, такие заявки похлеще любого наезда. Дина не дает мне рот раскрыть, продолжает:
- Вот вы, вроде бы ничего себе мужчина, не косой и кривой, у вас могла бы быть детишек орава, умница жена, дом полная чаша, а вы прожигаете фитилёк своей жизни изо дня в день, и всё впустую.
Я уставился на девчонку и рта разлепить не могу. Она издевается надо мной или говорит то, что думает? Смотрю внимательно и понимаю, что её глаза улыбаются.
- Фитилёк значит… - хмыкаю я, сравнила, так сравнила.
- Он самый, поэтому, пока не поздно, задумайтесь о будущем.
Я рассмеялся, искренно так, от души и покачал головой, отбрасывая свой карандаш в сторону.
- У меня сложилось впечатление, что вы, Дина… Михайловна, сейчас сватаете меня.
- Это был бы номер, скажу вам честно, - смеётся в ответ и пальчиком накручивает прядь, - но, пожалуй, пас.
Встаю с кресла и обхожу стол, присаживаюсь напротив, склоняюсь вперед и смотрю ей в глаза. Вижу, как дерзко задирает нос и продолжает вертеться в кресле, в придачу, положив ногу на ногу.
- Потому что не нравлюсь или потому что слабак?
- Потому что кое-кто слушал меня вполуха, - хитро насмехается, я же пытаюсь припомнить детали нашего разговора.
К чёрту, у меня это не получается, особенно, когда она так смотрит на меня. Плохо соображаю, поэтому неожиданно встаю, перегибаюсь через стол и целую Дину именно туда, где только что скользил этот гребаный карандаш, который, кстати, я вырываю и выбрасываю.
8 глава
Дина
Очень странный разговор получился между нами. Меня почему-то прорвало, и я высказала наболевшее не тому мужчине. В своё время нужно это было сделать Максиму, а не летать в облаках и быть непростительно глупой. Я очень ошиблась, ведь не замечала ничего вокруг, а розовые очки словно вросли в меня. Как оказалось, каждый из нас мечтал совершенно о разном. Максиму было выгодно жениться на мне, то есть, если быть предельно откровенной: ему было на руку то, что мой отец, владелец автосалона, сделал его едва ли не правой рукой. И кому, скажите на милость, не понравится жить у тестя, как у Бога за пазухой.
