— Помимо дочери в твоей квартире кто-то живет? — Взгляд заглядывает прямо в сердце. Спрятаться невозможно.
— Только она и я, — поспешно выдаю. Спохватываюсь. Кусаю губы.
— Не стоит так делать, — проводит подушечкой пальца по моим губам. Дыхание перехватывает, бабочки в сердце. — Больно ведь.
Голос Антона немного охрип. Мурашки по коже, жар в теле.
— Хорошо, — покорно с ним соглашаюсь. Как всегда. Противостоять Чехову я не умею.
— Значит, ты не переедешь ко мне? — делает вид, что не видит моей реакции. Улыбается.
— Не могу, — вздыхаю. — Детский сад и кружки не отменишь.
— Ну, — делает паузу. Антон обменивается с Вадимом многозначительным взглядом, Он ухмыляется. — Тогда я перееду к тебе, — говорит непоколебимым тоном.
— Нет! — вспыхиваю. Ловлю себя на этом. Вовремя остываю. — У меня две комнаты. Одна Сонечки, вторая моя.
— Ничего страшного. Я с тобой буду спать, — произносит совершенно серьезно. — В одной постели.
Глава 8. Крис
— Не смешно, — произношу строго. Стараюсь не думать о том, что это могла быть не шутка. Это уж слишком! Чехов не стал бы всерьез подобное предлагать.
— А кто сказал, что я смеюсь? — смотрит на меня серьезным взглядом. Сглатываю. Значит, не пошутил. Я ошиблась.
Хочу сказать ему что-то в ответ, но в голову не приходит ни единой здравой мысли. Слишком удивительно его предложение.
Хотя мы оба прекрасно знаем, что я его не приму.
— Думаю, организационные вопросы вы в состоянии решить без меня. — Вадим смотрит на часы. Хмурится.
Брат торопится. По нему это видно невооруженным взглядом.
Завтра у Макара день рождения. Годик. Мы с Сонечкой приглашены.
Богдановы решили не устраивать пышных посиделок. Будут лишь самые близкие друзья и члены семьи.
Даже при этом список получается немаленьким. Нужно все приготовить. На Вадиме, я знаю, шашлыки. Он сам настоял, что будет стоять у мангала и жарить мясо. Ни в какую не согласился нанять на праздник посторонних людей.
Закуски, салаты, торт и прочее привезут из ресторана. Горячее доставят строго ко времени. Ксюшу Вадим по полной от подготовки праздника освободил. Сказал, что на ней и так слишком много всего. Решил сам устроить праздник.
Мы все с нетерпением ждем. Интересно, что же такого брат смог придумать.
Упрямец так и не признался никому.
— Тебе пора, — без слов понимаю брата. У него и без годовасика сына всегда много дел.
— Увы. — Вадим обменивается с хозяином квартиры многозначительным взглядом. Возвращает внимание ко мне. — Мы все обсудили, — заверяет. — Пока меня не будет в городе, Антон присмотрит за вами. Он будет жить в твоей квартире. Каждый свой шаг согласовывать с ним.
— Хорошо, — соглашаюсь покорно. — В туалет, надеюсь, можно будет уходить без предупреждения? — не могу не съязвить. Вадим с Антоном задумали полнейший бред!
— Смотря где, — продолжает разговаривать со мной строго. От раздражения так и хочется закатить глаза.
Достало!
Как же заколебала меня вечная слежка. Контроль. Отчетность. И страх.
Но мужчины правы. Захаров на свободе, и без присмотра мне совершенно нельзя. Ублюдок будет меня искать. И найдет. В этом каждый, кто сталкивался с ним, будет уверен. Он не остановится, пока не отыщет меня.
Душу угнетает зарождающийся панический ужас. Я не хочу поддаваться ему. Мне нельзя! Сломаюсь.
Захаров — страшный и опасный противник. Он непредсказуем и крайне жесток. Если гад доберется до меня, то живого места на мне не оставит. Отыграется за все годы, что провел в следственном изоляторе, а после в психушке. Из-за меня.
Перед Чеховым дико неудобно. Я его в который раз подставляю. Заставляю рисковать своим здоровьем. Собой.
Но остаться одной, без поддержки и защиты, еще хуже. Меня точно найдут, и тогда Сонечка лишится не только сестры, но и мамы. Допустить этого ни в коем случае нельзя!
Не представляю, как быть. С Антоном придется жить вместе в одной квартире. Мурашки пробегают по коже, стоит только подумать, что я буду видеть Чехова каждый день.
Антону требуется не больше пяти минут на сбор вещей. Вадим все это время безотрывно сидит в телефоне. Видимо, что-то срочное и важное. Ведь большое мероприятие на носу.
Не дожидаясь, пока хозяин квартиры освободится, брат уходит. Ему позвонили на сотовый. Видимо, важный и срочный вопрос.
Закрываю входную дверь. Поворачиваю ключ в замке и ловлю себя на мысли, что нахожусь в небывалом напряжении. Постоянно ожидаю подвох.
— Расслабься, — раздается за спиной. Оборачиваюсь. Чехов считывает мои эмоции и мое состояние. Как всегда. — Пока я рядом, тебе ничего не грозит.
— Знаю, — киваю. Смотрю на часы. Пора. — Мне уезжать нужно. Сонечка в садике, он скоро закрывается.
— Я еду с тобой, — отрезает. — Пока Захарова не поймают, ты и шагу не ступишь без меня или моих людей.
— Я помню, — произношу недовольно. Придется жить под колпаком. Опять.
А как же хорошо было вырваться! Почувствовать свободу, насладиться ей. Эх…
Жизнь вносит свои коррективы. Увы и ах.
— Ты готов? — смотрю на Антона. У него в руках только небольшая сумка. Выглядит странно, ведь мужчина будет жить у меня не один день.
— Да, — кивает. — Поехали, — ведет меня к двери.
Выходим из квартиры, спускаемся на подземную парковку. Все это время Чехов неустанно следит за всем, что происходит вокруг. Он собран и решителен. Готов отразить любой удар.
Я за ним, как за великой китайской стеной. В безопасности.
— Садись, — показывает на тонированный внедорожник. Открывает заднюю пассажирскую дверь. — Не забудь пристегнуться, — напоминает. Безопасность окружающих людей — наше все. Чехов, да ты неисправим! Упрямец.
Покорно выполняю все, что он мне говорит. Перечить и показывать характер не стоит. В конце концов, все, что Антон делает, ради меня и Сонечки.
Мужчина быстро огибает автомобиль, садится за руль, заводит двигатель. Автоматически включается радио. Я снова слушаю русский рок.
Машина трогается с места, плавно выезжает из паркинга на улицу. На мгновение ловлю себя на мысли, что хочу прищуриться, но потом становится смешно. В салоне темно. Все стекла в машине тонированные. Задняя часть вообще наглухо.
Антон довольно быстро вливается в общий поток машин, набирает скорость, и спустя несколько минут мы уже во всю мчим по шоссе. Внутри меня с каждой минутой растет наслаждение от поездки. Все же рядом с Чеховым я ощущаю себя иначе. Более раскованной. Живой.
— Ты как? — ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.
— Нормально, — говорю правду. Утаиваю, что бабочки порхают в животе. Не нужно ему знать об этом. Мы уже все решили. Я не подхожу для него.
— Мне нужно заскочить по пути в одно место. Не против? — интересуется. Смотрю на часы. Немного времени в запасе есть.
— Не очень долго? — уточняю с сомнением в голосе. Если Сонечка останется последней, она будет очень переживать. Расстроится.
Времени и так довольно много, можем опоздать. Сегодня пятница, короткий день ко всему прочему. Родители на час раньше забирают детей.
— Конечно, — заверяет. — Буквально на пару минут, — произносит уверенным тоном.
— Хорошо, — соглашаюсь. Я привыкла ему доверять.
Если нам повезет и мы не попадем в пробку, то вполне можем успеть приехать за доченькой вовремя.
Антон сворачивает с маршрута, заезжает во двор, проезжает сквозь какой-то новый микрорайон и выворачивает на дорогу, ведущую в совершенно другой район города. Волнение просыпается внутри. Глушу его. Чехов мне обещал! Раз он сказал, значит, сделает.
Останавливаемся напротив невзрачного здания. Вокруг один сплошной недострой. Озираюсь по сторонам. Бр-р-р. Стремно.
Подобные места нужно обходить за километр. Здесь весьма специфический контингент. И таким, как я, он уж точно не подходит.
— Тебе точно сюда? — спрашиваю с тревогой. — Ты адресом не ошибся? — никак не могу понять, для чего потребовалось приезжать в столь злачное место.
