тот момент, когда он это делает, моя рука смыкается вокруг его запястья и тянет его вперед. Я теряю равновесие, и он снова падает на меня, едва успевая поймать себя, чтобы не раздавить меня своим мускулистым весом, он смотрит на меня сверху вниз с выражением безнадежного разочарования на каждом дюйме лица.
— Елена…
— Я в порядке, — настаиваю я, перекидывая лодыжки через его икры и проводя пальцами по его челюсти. — И пока я здесь, снизу…
Он вздрагивает. Я чувствую, как волна дрожи пробегает по нему до самых пальцев ног, как я все еще ощущаю тяжесть его члена, зажатого между нами, даже сквозь закрытые складки моего халата. Я чувствую, как сильно он хочет меня, и все, чего я хочу, это чтобы он отдался этому.
Почему это так плохо для него?
Его рот навис над моим, очень близко. Я чувствую его теплое дыхание на своих губах. На мгновение его рука поднимается, его пальцы проводят по моей щеке, и он смотрит на меня снизу вверх с выражением в глазах, которое я не могу полностью расшифровать. Я никогда не видела, чтобы кто-то выглядел таким голодным и таким затравленным одновременно.
— Ты не можешь так подкрадываться ко мне, — тихо говорит он. — Я опытный убийца, Елена. Годы тренировок научили меня мгновенно реагировать, если меня неожиданно разбудят, и я отреагирую раньше, чем узнаю, кто пришел. Слава богу, что у меня не было оружия достаточно близко, иначе я мог бы действительно ранить тебя. Мне нужно, чтобы ты это поняла, хорошо? У нас будет еще много таких ночей, прежде чем я верну тебя домой. — Он тяжело вздыхает. Я чувствую, как между нами разгорается желание, когда он смотрит на меня сверху вниз, его пальцы все еще касаются моей щеки с нежностью, которая опровергает все, что он когда-либо говорил о том, что хочет держаться от меня подальше.
— Я понимаю, — шепчу я. Теперь, когда это дошло до меня, особенно после его объяснения, я понимаю, насколько плохой идеей было пытаться разбудить его. Я смутно помню, как он предупреждал меня о чем-то подобном еще у Диего, когда он спал в другой комнате, а я заняла кровать. Я просто не подумала об этом, все мои мысли были заняты тем, как сильно я его хочу.
Впервые я поняла, что он имеет в виду, говоря о том, что подобная рассеянность опасна для нас обоих. Я просто не хочу верить, что это так невозможно преодолеть.
Я тянусь вверх, обхватываю ладонями его лицо, пытаясь притянуть его к себе для поцелуя. Все мое тело словно пульсирует, словно в моих венах бьется второе сердце, которое может питаться только его губами, его телом, прижатым к моему, его членом внутри меня. Он нужен мне как пища, вода и воздух, и я чувствую, что умру, если он отвергнет меня сейчас.
На мгновение мне кажется, что он собирается меня поцеловать. Его пальцы по-прежнему прижимаются к моей щеке, и он смотрит на меня сверху вниз, и в его глазах появляется тот же взгляд, когда они опускаются к моим губам. Его рот так близко, до боли близко, и я слегка наклоняюсь, чтобы мои губы коснулись его губ.
Все тело Левина вздрагивает, как будто вместо поцелуя последовала пощечина, и он отступает назад, его рука неожиданно сильно прижимается к моему лицу, удерживая меня на расстоянии от себя.
— Ты не понимаешь, во что играешь, Елена, — пробормотал он, его голос густой от похоти. — Это не игра. И я стараюсь изо всех сил, чтобы мы оба остались живы.
Он отступает назад, его рука обхватывает мою руку, когда он поднимается на ноги и тянет меня за собой. Другая его рука ложится на мою талию, поддерживая меня, чтобы я не слишком нагружала больную лодыжку, но он держит дистанцию, не прикасаясь ко мне ничем, кроме своих рук.
— Тебе нужно лечь спать, Елена, — говорит он, и я слышу, как напряжены эти слова, как трудно ему отказать мне.
Но он все равно отказывает мне. Это осознание болезненно пронзает меня, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу, а глаза горят от унизительных слез. Мне становится очень стыдно за то, что я вот так набросилась на него, и я высвобождаюсь из его хватки, направляясь к двери.
— Ладно, — шепчу я, когда он открывает дверь. — Я пойду спать.
— Елена…
Я стискиваю зубы, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, когда делаю шаг через дверь и нащупываю ручку, чтобы закрыть ее за собой, прежде чем он успеет сказать еще хоть слово, или я разражусь рыданиями.
Я падаю в кровать и исчезаю под одеялом, закрыв глаза и пытаясь прогнать все, что только что произошло. Я чувствую себя идиоткой, думая, что это сработает, что просто войти в его комнату и разбудить его будет достаточно, чтобы заставить его отказаться от всего, что он говорил в течение последних нескольких дней.
Это чуть не привело к тому, что я бы серьезно пострадала.
Я закрываю глаза, пытаясь заставить себя уснуть, и в какой-то момент это удается. Даже мои мысли не могут преодолеть многодневную усталость, и я проваливаюсь в сон, полный бурных, бессмысленных сновидений, пока меня не будит звук открывающейся двери, не той, что между нашими комнатами, а той, что ведет в мою комнату.
Мои глаза распахиваются, и я смотрю на нее, открывая рот, чтобы спросить Левина, почему он входит через эту дверь, а не через ту, что соединяет наши комнаты. И тут я вижу два… нет, три силуэта возле дверного проема, и мой затуманенный сном мозг понимает, что это не он.
Кто-то другой нашел нас.
Я кричу. Это все, что я могу придумать. Не знаю, станет ли от этого хуже или лучше, но реакция мгновенная. Я резко выпрямляюсь, кричу во всю мощь своих легких, звук, который может быть, а может и не быть именем Левина, и слышу звук его падения с кровати в другой комнате, когда мужчины в дверях начинают заходить в мою комнату.
Один из них кричит "Заткнись, сука!", как раз когда дверь между комнатами с грохотом распахивается, и в комнату вваливается Левин, все еще голый, но уже с пистолетом в одной руке. Он прицеливается, тогда мужчины бросаются вперед, и я успеваю увернуться, когда один из них стреляет, и пуля проносится над моей головой, а я издаю еще один испуганный крик.
Один из них направляется прямо ко мне, явно намереваясь стащить меня
