Интересно, что было бы с Мари, если бы она увидела Соню с ее вчерашним спутником? Софья усмехнулась, представив реакцию Мари-Лоран на лощеного Бетанкура с его пепельными локонами, бл*дскими светлыми то ли серыми, то ли голубыми глазами и кошачьей пластикой уверенного в себе на все двести процентов самца. Ах да, и еще его синий жеребец. Наверное, с женщиной приключился бы прилюдный оргазм. А если бы Серж заговорил с ней — то многократный. Что и говорить, Серж Бетанкур производил впечатление. Ну, вот и пусть производит его где-нибудь подальше от Софьи. Такие, как он, целуются взасос с собственным отражением в зеркале. Такие, как он, привыкли к тому, что женщины падают к их ногам без лишних разговоров. А в начале дня вместо «Доброе утро, милый» привыкли получать минет. Зачем ей такое счастье?
Хорошо, все-таки, что парень оказался действительно вменяемым и в достаточной степени самовлюбленным, чтобы уйти после того, как ему отказали. А Литвинскому все же стоит сделать внушение — как только у самой Сони времени будет побольше.
Девушка пригубила кофе — он остыл до идеальной температуры. Сделав приличный глоток, она снова уткнулась в монитор.
* * *
Софи вернулась в его голову, как только Серж разрешил все свои срочные и сложные вопросы. А случилось это через неделю после той встречи. Он коротал одинокий холостяцкий вечер за бутылкой Шато О-Брион Руж урожая две тысячи одиннадцатого года. Устал просто смертельно за эту неделю от людей. Поэтому даже плазму включать не стал — компанию ему составлял лишь мелодичный американский рок в исполнении One Republic да свет фонарей с Фобур-Сент-Оноре.
Он прикрыл глаза, сделал долгий глоток. Две тысячи одиннадцатый — не самый удачный год, но, в целом, неплохо. Серж мурлыкнул, подпевая солисту американской группы, устроил поудобнее ноги на стеклянном столике. И позволил себе вспомнить фантастические синие глаза.
Почему он вспомнил ее? Ну да — хороша. Объективно хороша, и ведь принадлежит, чертовка, к его любимому типу — миниатюрных белокожих брюнеток. Единственное, что раньше ему все больше попадались черноглазые. А эти ее глаза синие — невозможные просто. В них дело, наверное, что он все забыть ее не может?
К своей красоте она еще неглупа — потому что общаться с ней было как минимум приятно. И избалована — если у нее хватило наглости повернуться к нему спиной и уйти. Может быть, она плохо его разглядела? Да, определенно, в этом дело. Серж поменял положение ног, сделал еще один глоток. Ладно, он даст девочке второй шанс — она явно этого стоит. Может быть даже, стоит ее поуламывать. Вспомнить бы еще, как это делается…
* * *
Софья не поверила своим глазам. Даже моргнула. Нет, картинка не рассеялась. Напротив выхода из здания офиса, на углу Понтье и Матиньон стоял ОН. В очередном безукоризненно сидящем костюме, опираясь спиной на синего монстра, у здания Парижского филиала «Кристис» стоял чертов Серж Бетанкур. Стоял явно по ее душу. Софи обернулась. Чего и следовало ожидать. Мари-Лоран застыла на полушаге.
— До завтра, Мари, — та не ответила. — Извини, за мной, — со вздохом, — приехали.
Серж оттолкнулся от машины ей навстречу. Во взгляде его было явное восхищение. Как назло,
Соня была одета настолько нескромно, насколько позволял дресс-код — потому что у нее сегодня состоялась плановая встреча с одним весьма авторитетным внештатным консультантом, а по совместительству — большим ценителем женской красоты. Именно поэтому сегодня Софья сверкала платьем цвета мякоти папайи, в широком декольте «а ля сердечко» которого тоже кое-что «сверкало». Внештатный консультант открытыми ему видами полюбовался, одарил ее парой комплиментов и массой нужной Софье информации, чего она и добивалась. А вот Бетанкур… Соне хотелось застонать, вместо этого она лишь вздохнула, но, судя по тому, куда направил свои бесстыжие глаза Серж, это тоже было неправильным.
Он развел руки в стороны, словно призывая ее полюбоваться собой. И, одновременно, жест был каким-то… виноватым, что ли.
— Софи, я честно пытался забыть вас. Но, как видите, — он еще шире развел руки, предлагая убедиться в правдивости своих слов, — я здесь. Я здесь, потому что не смог забыть вас, Софи.
— Может быть, вы плохо старались Серж? — с надеждой спросила Соня, поправляя цепочку висящей на плече миниатюрной сумочки. — Давайте, вы попробуете еще раз? Дайте себе шанс, Серж.
— А, может быть, это вы дадите мне шанс, Софи? Я прошу вас.
Софья еще раз вздохнула, отвела взгляд в сторону. Мари-Лоран стояла в паре метров и из всех сил делала вид, что ничего не происходит. У нее это почти получалось, но и уходить старшая подруга намерения не выказывала. Нет, развлекать почтеннейшую публику — не конек Сони! Она перевела взгляд на машину, и Серж понял ее без слов. Улыбнулся широко, неподалеку Мари-Лоран совершенно отчетливо охнула. А Бетанкур открыл перед Софьей дверцу машины с пассажирской стороны. Вид у него был совершенно победоносный. Ну, разумеется, он ее понял настолько превратно, насколько это было в принципе возможно.
— Куда бы вы хотели поехать, Софи? — вопрос прозвучал, как только закрытые двери авто создали вокруг них уютный синий кожаный интим. — Простите, я сегодня не в тон с вашим платьем. Обещаю исправиться.
— А у вас есть машина в тон этому платью? — не удержалась, поддела его Софи.
Он наклонил голову, пристально разглядывая ее. Черт, и ведь она сама дала повод!
— У меня есть девятьсот одиннадцатый похожего цвета. Хотя… нет. Он больше красный. Не совсем в тон. От чего-то придется избавляться. Либо от «порша», либо от платья. Лично я, — тут голос его упал до хрипловатого интимного шепота, — предпочел бы избавиться от платья.
«И можно прямо сейчас», — добавил он про себя. Эта синеглазая чертовка оказывала на него какое-то странное возбуждающее действие.
— Не думаю, что ситуация стоит таких радикальных действий, — Софья нервно одернула подол платья на колени. Да что с ней? Чего она волнуется? — Итак, Серж, чем обязана вашему обществу?
— Исключительно собственной красоте, Софи, — он включил «обаяшку» на полную катушку. Соня выдохнула шумно, сдувая челку со лба. Так они с места не сдвинутся. Не в смысле передвижения вперед на машине — а в этом «пинг-понговом» диалоге. Она уставилась прямо ему в глаза. Черт… Какие они у него… красивые, все-таки.
— Зачем я вам, Бетанкур? — вопрос прозвучал резко.
