― Я рада, что ты спросил, потому что я устала, папочка. ― Я надуваю губы, делая особый акцент на ласковом обращении, потому что знаю, что я ― единственная слабость моего отца. Не поймите меня неправильно, мой отец любит всех своих детей, но очевидно, что ко мне он относится по-особенному. ― Я подумала… может, мне уехать в Европу или Австралию на несколько месяцев.
― Сейчас? ― спрашивает отец, потягивая кофе, в то время как его глаза не отрываются от моих.
― Ага, думаю, это пойдет мне на пользу. Знаешь, это поможет мне лучше настроиться на оставшуюся часть года. ― Я киваю, надеясь, что это заставит его сделать то же самое. В бизнесе это называется ― зеркальное отражение ― тонкая манипуляция, чтобы заставить кого-то согласиться на ваши условия.
― Скажи мне, Алия, как именно ты будешь выполнять свою работу, находясь на другом конце света?
― Ну, я подумала, что ты мог бы попросить кого-нибудь другого последить за Лиамом Кингом. ― Я пожимаю плечами.
― Нет. ― Голос моего отца суров. Я не могу скрыть потрясения на своем лице. ― Я знаю, что ты не привыкла слышать это слово, особенно от меня. Но… мне нужно, чтобы ты сделала это для меня, ― добавляет он, словно читая мои мысли.
Я съеживаюсь в кресле, все еще не понимая, как относиться к тому, что отец впервые сказал мне «нет». Я знаю… Я кажусь избалованным ребенком, но это не моя вина, что я выросла, получая все, о чем когда-либо просила. И я никогда не пыталась злоупотребить расположением своего отца.
― Я сделал все, что в моих силах, чтобы ты никогда ни в чем не нуждалась, Алия. Я никогда ничего не просил у тебя. Это первый раз, и я действительно не думаю, что прошу тебя о многом, ― говорит он, ставя чашку с кофе на стол.
Ну вот, теперь я чувствую себя дерьмом. Поговорим о том, как вызвать чувство вины.
― Прости. Как я уже сказала, я просто устала. Я разберусь с этим и не подведу тебя, ― говорю я.
― Хорошо, а теперь расскажи мне, как прошел вчерашний день?
В голове проносятся образы голого Лиама Кинга, убивающего паука хоккейной клюшкой. Да, наверное, не самое лучшее, о чем стоит отчитываться. Точнее, о том, что при этом он был голым. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах при этом воспоминании.
Глава шестая
Лиам
Мой новый тренер ненавидит меня ― нет, проигнорируйте это. Моя новая команда ненавидит меня. Понятно, что мне здесь не рады, но я не собираюсь их переубеждать. Я здесь для того, чтобы выигрывать игры, просто и ясно. И это то, что у меня хорошо получается.
Это я доказываю всем этим ненавистникам прямо сейчас, продолжая выполнять бесконечные указания, которые выкрикивает мне тренер. Каждый раз я попадаю шайбой в сетку. Даже когда этот ублюдок выставил против меня двух вратарей, я все равно умудрился зажечь этот красный огонек.
Я твердо решил, что у меня все получится. Я не идиот. Я знаю, что эта команда ― мой последний шанс на профессиональную карьеру. Если я не справлюсь, то вряд ли смогу найти даже работу тренера в молодежной лиге.
Мои бедра горят, когда я катаюсь по льду так хорошо, как только могу, стараясь быть быстрее и лучше остальных. Монро, гребаный Грейсон Монро, впечатывает меня в борт. Он же сын владельца и старший брат моей няни. А также парень, в чьем доме я ночевал прошлой ночью, опасаясь, что няня узнает, если я уйду.
Как только я врезаюсь в стену, я поднимаю глаза на трибуны, не ожидая встретить ее взгляд, устремленный прямо на меня. На ее слишком красивом лице появляется легкая улыбка.
Черт, Кинг, возьми себя в руки. Я мысленно ругаю себя. Я не могу думать о ней или о том, что она чертовски красива. Или о том, что я хочу узнать, каково будет чувствовать ее обнаженное тело, прижатое ко мне. Держу пари, я могу заставить ее зажмуриться от удовольствия, заставить ее выкрикивать мое имя так громко, что его услышит весь город.
Я качаю головой и устремляюсь за Монро ― ни за что на свете он не отберет у меня шайбу. Мне удается догнать его как раз в тот момент, когда он замахивается для удара по воротам. Подлетев к нему, я отбираю шайбу и несусь на другой конец площадки. Я чувствую, как он наступает мне на пятки, пока я уворачиваюсь от остальных бесполезных ублюдков, пытающихся меня остановить. Я обхожу их, как будто они не более чем оранжевые конусы на льду. Я не вижу препятствий, когда катаюсь на коньках. Ничто не может меня остановить.
Шайба попадает в сетку, и я поворачиваюсь к разъяренному Грейсону Монро. Он недоволен, что я только что обошел его, но мне плевать. Как я уже сказал, я здесь не для того, чтобы делать его счастливым. Хотя должен признать, что есть одна Монро, на чьем лице я хотел бы увидеть счастливую, довольную, улыбку после оргазма…
Я смотрю на трибуны, но ее там уже нет. Неужели она не видела, как я забиваю?
Какого черта я хочу, чтобы она увидела это? Я работаю не для того, чтобы произвести впечатление на девчонок. Мне это не нужно. Я знаю. Это звучит отстойно, но правда есть правда. Почему именно эта девушка занимает мои мысли, я понятия не имею. Наверное, потому что мне нужно перепихнуться. Если бы она не разрушила мои планы прошлой ночью, я бы сегодня не был так взвинчен. Не трахаться и спать в доме, где мне явно не рады ― да, сегодня я буду ночевать в своей собственной квартире, сколько бы гребаных пауков в ней ни было.
― Марш в душ. Завтра в то же время. Не опаздывайте, ― кричит тренер команде. Как раз, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти со льда, я слышу, как он зовет меня по имени. ― Кинг, задержись, ― ворчит он.
Все мои силы уходят на то, чтобы не закатить глаза. Вместо этого я стискиваю зубы, прикусывая капу. И смотрю ему в лицо. Я знаю, что меня ждет. Это не первый раз, когда тренер ненавидит меня с первого дня. Они все чертовски злятся, что я хорош в своем деле. Я облегчаю им работу. Я приношу победы. Любой нормальный человек подумал бы, что это заставит их полюбить меня. Но нет, они ненавидят меня по неизвестным мне причинам.
Он не торопится. Я могу сократить расстояние, но не сдвигаюсь ни на дюйм. Он хочет поговорить со мной? Он может, блядь, доставить сюда свою задницу. Он останавливается в двух футах передо мной, и ему приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
― Ты думаешь, что у тебя божий дар, не так ли? ― спрашивает он.
― Нет, тренер, ― отвечаю я. Считаю ли я, что хорош в своем деле? Да. Но божий дар? Нет, черт возьми. Я, блядь, выложился на полную, чтобы стать таким.
― Ты здесь временно. Ты это знаешь, и я это знаю. Не обживайся, сынок. Этой команде не нужен такой игрок, как ты, ― выплевывает он.
― Такой игрок, как я? ― Я показываю на свою грудь. ― О, ты имеешь в виду игрок, который забивает? Игрок, который выигрывает чемпионаты? Не секрет, что эта команда каждый год попадает в плей-офф, а потом вылетает.
― Игрок, который принесет только негативную прессу и сопутствующие ей негативные эмоции. Небольшой совет? Владелец этой команды не будет мириться с этим. И я не из тех тренеров, которые будут терпеть твое дерьмо, не то, что твой последний, ― говорит он прямо перед тем, как пройти мимо меня.
Что ж, по крайней мере, теперь я понимаю, почему он меня так чертовски ненавидит. Интересно, если бы они узнали причину, по которой я выбил всю дурь из своего тренера, они бы все равно так вели себя? Он, блядь, заслужил это. Не связывайся с моей семьей. Мне плевать, кто ты.
Я последний в раздевалке. Все остальные уже ушли. Опустив сумку на пол, я быстро одеваюсь. Я устал, но еще мне чертовски скучно. Должно же быть хоть какое-то занятие в этом богом забытом городе. Что-то, что могло бы меня развлечь. Я беру свой телефон и совершаю ошибку, взглянув на экран. Десять пропущенных от мамы. Пять текстовых сообщений, которые я не собираюсь читать в ближайшее время.
