– Ты не неудачница, – говорит Келси. – Просто у тебя небольшие трудности.
– Вы все говорили, что однажды она меня кинет, и, возможно, вначале я тоже так думала, но после того, как освоилась на работе и доказала свою ценность компании, стала считать, будто могу ей доверять. Я действительно думала, что нашла свое место. – Качаю головой. – Такая идиотка.
– Ты не идиотка. – Сестра похлопывает меня по рукам, а затем отстраняется. – Но, может быть, иногда принимаешь неверные решения.
– Не иногда, а часто. Помнишь, ты сказала мне не приглашать Тайлера Дретча на свидание, потому что утверждала, будто сама нравишься ему, но я попыталась доказать, что ты ошибаешься, и все равно пригласила его на свидание? Он ответил, что хочет встречаться с более молодой версией меня. Это было в старшей школе, Келси, в старшей школе.
Она смеется.
– Знаю. Я же просила тебя не делать этого.
– А когда я купила те персикового цвета шорты из ситца? Убеждала тебя, что это новая мода, которая еще не наводнила магазины, а после надела их на пляж, где они разошлись по шву прямо в районе промежности, как только я наклонилась? Моя задница еще никогда не сжималась так быстро.
– Я все еще помню ужас на твоем лице, когда ты почувствовала, как океанский бриз обдувает твои прелести. Отсутствие нижнего белья – еще одно плохое решение.
– Видишь? Я даже не знаю, что такое правильное решение.
– Неправда. Это все мелочи. Ты принимала правильные решения.
– Да? – спрашиваю я, наливая ингредиенты для коктейля в шейкер. – Пожалуйста, расскажи мне, когда я делала верный выбор.
Келси прислоняется к стойке и поглаживает пальцем по подбородку.
– Э… ты… ну, было время… хм, о, как насчет… э-э-э, может не это…
– Пожалуйста, продолжай, – сухо говорю я. – Ты буквально засыпала меня напоминаниями о моих правильных решениях. Я едва могу дышать от всей этой неприкрытой лести.
– Дай мне секунду, блин… ты получила степень магистра бизнес-администрирования. Это была отличная идея.
– Разве? – вскидываюсь я. – Потому что весь последний год я пыталась с помощью мизерной зарплаты выплатить огромные студенческие кредиты. И степень магистра в области бизнеса не дала мне абсолютно ничего, кроме работы у Анджелы, которая… мы знаем, чем все закончилось.
– Ой, я забыла о кредитах. Они большие? – Келси морщится.
Трясу шейкер и отвечаю:
– Честно говоря, я даже не могу проверить, мне слишком страшно. Сейчас у меня подключен автоплатеж.
– Сколько у тебя на счету?
Я вздрагиваю.
Дело плохо.
И я знала, что она спросит, но от этого не легче.
Наливаю «Маргариту» в соответствующие бокалы.
– Не знаю. Опять же, я слишком напугана, чтобы проверять.
Келси делает глубокий вдох, поднимает свой бокал и говорит:
– Ну, если мы хотим понять, что тебе делать, придется набраться смелости и посмотреть, с чем мы имеем дело. Нам нужно знать уровень твоего отчаяния.
Сестра достает из сумки свой ноутбук и кивает в сторону обеденного стола.
– Время пришло, – заявляет она.
Черт. Боюсь, она права. Время пришло.
Подношу бокал к губам и делаю очень большой глоток.
Мне определенно понадобится поддержка.
* * *
Мы обе тупо смотрим на стену перед собой.
Молчим.
Не двигаемся. Просто смотрим.
Кондиционер включается каждые несколько минут, обдувая прохладным воздухом мое разгоряченное тело. Но это все. Единственное движение в доме – небольшая прядь волос, опускающаяся на мое убитое горем и шокированное лицо.
Я имею понятие о том, что такое дно. Читала о нем. Даже видела, как некоторые люди оказывались на дне.
Вчера я думала, что достигла дна. Но я ошибалась.
Вот… оно прямо передо мной – отсутствие света впереди.
Наконец после как минимум пяти минут молчания Келси говорит:
– Итак, я бы сказала, что у нас дела хуже некуда, ситуация критическая.
Наклоняю свой бокал и допиваю содержимое.
– Ага, – просто соглашаюсь я.
Более тридцати тысяч долларов долга, менее трех тысяч долларов на счету.
Не хватит для депозита и оплаты первого месяца аренды жилья.
Недостаточно, чтобы продолжать выплачивать кредиты.
Слишком мало, чтобы думать, будто есть какой-то резерв.
Ничего.
Настоящая ядерная катастрофа.
– Ты ведь действительно мало получала, да? – спрашивает Келси.
– Да. – Прижимаю руку ко лбу, начиная осознавать серьезность моего положения. – Неприятно это признавать, но думаю, мне пора начинать карьеру стриптизерши.
– Что? – переспрашивает Келси.
– Ага, стриптиз. Я видела, сколько зарабатывают эти девушки. Они купаются в деньгах. – Оттягиваю ворот футболки и смотрю на свое тело. – У меня хорошая грудь, может, меньше, чем некоторые любят, но парням нравится и такая, верно? Они достаточно упругие. И я могу… покачиваться под музыку.
– Стриптиз-клубы не заинтересованы в особах, которые качаются под музыку Тейлор Свифт, они хотят, чтобы их девчонки сексуально виляли и крутили бедрами. Ты умеешь сексуально вилять бедрами?
– Никогда не поздно научиться чему-то новому. Вилять бедрами это ведь не сложно, да? Предлагаю найти несколько стриптиз-клубов и просто, знаешь, посмотреть на конкуренток. Узнать, на что сейчас встают члены в Голливуде.
– Вот что я тебе скажу: этот танец сложнее, чем шаг туда, шаг сюда. Кроме того, мама тебя убьет. И ты ведь понимаешь, что тебе придется танцевать в стрингах, и твои буфера будут выставлены на всеобщее обозрение.
В ответ на это закатываю глаза:
– Я знаю, что делают стриптизерши. Я не идиотка. – Постукиваю по подбородку. – Как думаешь, пирсинг сосков увеличит мои шансы?
Келси и правда раздумывает над этим.
– Возможно… подожди, нет. – Сестра качает головой. – Ты не станешь работать стриптизершей. Надо придумать что-нибудь получше, чем выставлять себя напоказ перед мужиками и пытаться танцевать. – Келси встает и протягивает руку, помогая мне подняться, а затем говорит: – Пойдем прогуляемся. Свежий воздух поможет нам проветриться. Выпивка помогает забыться, но мы не можем упиться в хлам, потому что у нас катастрофа. Нам нужны здравые идеи, а не страдания.
– Хочешь сказать, что мне нельзя упиваться жалостью к себе?
Сестра снова качает головой:
– Нет. У нас нет времени на депрессию. Только если ты не готова рассказать маме…
– Ни за что на свете.
– Тогда обувайся, потому что нам нужно подумать.
Не заморачиваясь с кроссовками, я надеваю сандалии, мы выходим, запираем дом и отправляемся в путь. Келси переходит улицу и поворачивает направо.
– Хочешь пройтись по Флэтс? – спрашиваю я. – Не терпится вогнать меня в депрессию?
– Возможно, именно это тебе и нужно, побыть среди богатых, выпендрежных домов. Вдохновение.
Нехотя тащусь за ней, и мы начинаем нашу прогулку по району самых вычурных и изысканно украшенных домов в Лос-Анджелесе. Пешеходные дорожки безупречны, без единой трещинки, а трава подстрижена настолько мастерски, что на первый взгляд кажется, будто она искусственная. Вдоль дорог растут пальмы и старые дубы, а ниспадающие каскадом растения и кованые ворота защищают дома богачей.
– Все это угнетает, – признаюсь я, собираясь повернуть назад.
– Нет, вдохновляет. Ты должна изменить образ мышления. Кто знает, может быть, гуляя по этим улицам, мы столкнемся с богачом, который захочет заняться благотворительностью, а именно помочь тебе.
– Ну разве ты не прелесть?
Она смеется.
– Серьезно, подумай сама, никогда не знаешь, кого можешь встретить. Разве ты не слышала истории о людях, которые во время полета познакомились с инвестором, а потом их продукт оказался в каждом магазине страны?
– Нет, – озываюсь я. – Не слышала ни единой подобной истории.
– Что ж, они случаются. Никогда не знаешь, на кого можешь наткнуться. – Келси смеется. – Возможно, гуляя по этим улицам, ты встретишь богатого мужа. – Затем сестра внимательно смотрит на меня, окидывая взглядом с головы до ног. – В смысле, не в такой одежде, но…
