— На этот раз можешь немного открыться мне?
Его губы слегка приоткрылись, но сам он замер, позволяя мне руководить процессом. Нерешительное выражение его лица сменилось на любопытство. Его глаза медленно закрылись.
— Пасибки. — Я неспешно прикоснулась губами к его губам. — У тебя прекрасные губы, Джимми, они такие тёплые и мягкие.
Он издал угрожающий звук. Кажется, это было хорошим знаком.
— Мне до безумия хотелось поцеловать тебя.
Наши носы столкнулись, и я улыбнулась, наклонила голову, и мы продолжили начатое. Я немного приоткрыла губы, снова и снова целуя его в верхнюю губу. Я ощущала его дыхания на моём лице, его щетину на коже. Мне хотелось раствориться в нём, узнать его изнутри и снаружи. Хотелось защитить его и заботиться о нём, поддерживать и любить его. Очень медленно Джимми наклонился ближе, встретив меня на полпути. Когда я провела языком по его нижней губе, он вздрогнул, а его глаза резко распахнулись.
— Ты предпочитаешь без языка? — спросила я.
— Можно и с языком.
Его взгляд был затуманен, а зрачки расширены.
— Приоткроешь губы ещё немного для меня?
Он кивнул, делая, как сказано. Его рука легла на мою ногу, сильные пальцы поглаживали моё бедро. На этот раз, когда я подалась к нему, он двинулся навстречу. Чёрт, да, успех! По моим венам потекла сладкая эйфория. Он хотел этого. Склонив голову, я накрыла его рот своим, провела кончиком языка по его зубам, исследуя. Он сделал выдох, а я втянула воздух.
Неуверенно его язык двинулся навстречу. Но после быстрого прикосновения он тут же исчез. Я же не остановилась. Провела языком по его зубам, играла с его губами, соблазняя его на большее. Слов не хватит, чтобы описать, насколько он был восхитителен на вкус. Вскоре его язык снова прикоснулся к моему, заставляя меня стонать. Чем больше Джимми входил во вкус, тем глубже и сильнее становился поцелуй, наши языки сплетались вновь и вновь. Когда мы, в конце концов, прервали поцелуй, то со сбившимся дыханием уставились друг на друга.
— Как впечатление? — спросила я.
Его взгляд остался приклеенным к моим влажным от поцелуев губам. Он осторожно прикоснулся к своему рту.
— С тобой было не так плохо.
— Да?
— Ещё раз.
На мой затылок легла рука, притягивая меня ближе, чтобы соединиться в поцелуе. Наши губы, зубы и языки сражались за право лидировать, но эта была самая приятная битва из всех. В конце мы оба оказались в выигрыше.
Не мешкая, он потянулся к краю моей футболки, снял её через голову и бросил в сторону. А затем накрыл мои груди своими руками.
— Мне нужно было это сделать.
— Неужели? — выдохнула я.
— О, да. У тебя офигенные титьки. Просто необходимо подержаться за них немного.
Его пальцы поглаживали мои соски, играясь с ними, отчего те наливались. Моя грудь казалась набухшей и тяжёлой, внизу всё полыхало. Даже немного смущало то, как из-за него я становилась такой мокрой. До чего же заводила то, с какой уверенностью он смотрел на моё тело. Его пальцы поглаживали изгибы бёдер и животик (увы, я слишком любила поесть, чтобы оставаться худышкой). В его глазах не было сомнений, только одобрение. Все мысли улетучивались лишь от одного его близкого присутствия, от его прикосновений. Имело значение только то, что происходило сейчас.
Он ущипнул меня за соски, и я ахнула.
— Чувствительные? — спросил он.
— Да.
— Хочешь, чтобы я остановился?
— Боже, нет.
— Ты охрененно горяча, — промурлыкал он. — Даже не представляешь, насколько.
— Не знала, что ты воспринимал меня в этом ключе.
— Я не мог этого не заметить. И, поверь мне, я пытался. Но тогда, в офисе у Адриана на тебе была та белая обтягивающая юбка, и ты смотрела на меня так, словно готова растерзать на кусочки. Я чуть не умер от желания задать тебе жару.
— Ты помнишь, что на мне было в нашу первую встречу?
— Ну, да. В этом нет ничего особенного.
Но я так не считала. А может, всё дело в моей самонадеянности.
Джимми засмеялся низким, похотливым смехом.
— И когда мы отправлялись на пробежку... блин. Ради всего святого, никогда не покупай спортивный лиф. Мне кажется, я расплачусь, если не смогу каждое утро смотреть, как подпрыгивает твоя грудь.
— Моя грудь не настолько плоха.
— Нет, — ответил он. — Она настолько хороша.
— Что же ещё вы заметили, мистер Феррис?
Его улыбка была такой порочной. Мне это нравилось. Всё это время он продолжал играть с моими малышками, разминая их руками, сводя меня с ума. Я изо всех сил пытались совладать с дыханием из-за перевозбуждённого состояния. Кажется, нервные окончания, находящиеся между сосками и моей киской, взбунтовались от количества экстаза. Если он продолжит в том же духе, то вскоре я смогу кончить.
— Что? — спросила я, едва дыша. — О чём ты думаешь с таким выражением лица?
— О твоей заднице, когда ты поднималась вверх по лестнице. Я умирал от желания потянуть и схватить тебя.
Я открыла рот.
— Так вот почему ты всегда пропускал меня вперёд. Ну ты и сволочь, я-то думала, что ты просто проявлял вежливость.
— Знаю, — ответил он. — Ложись на спину.
Я откинулась назад, и вся трепетала от восторга. Его руки вцепились в меня крепкой хваткой; пальцы игрались с тугими сосками. Чёрт, как же приятно это было. Я изнывала от самой сладкой, растекшейся по всему телу, боли. Находиться с ним в такой близости, чувствовать его прикосновения само по себе было вознаграждением. Почти уверена, что каждый раз, стоило ему появиться подле меня, я начинала светиться. Просто такой эффект он на меня оказывал.
Его руки опустились к моим бёдрам и залезли под эластичную ткань трусиков. От жара в его глазах моя киска сжалась.
— Нужно тебя раздеть, — промурлыкал он, уже стягивая с меня трусики.
И да, находиться абсолютно обнажённой перед мужчиной своей мечты было немного пугающе. На кухонном столе большая часть меня была скрыта под платьем. А в этот раз на мне ничего не было, даже трусиков. Всё было выставлено напоказ. Джимми Феррис, всемирно известное произведение искусства с виртуозным вокалом, смотрел на меня. Бабочки у меня в животе съехали с катушек. Но из-за его взгляда у меня не возникло желания остановиться. Его лицо выражало чистейшую страсть. От этого внутри меня распространилось тепло. Нам нужно срочно кое-чем заняться. Прямо сейчас.
— Джимми?
— Хм-м?
С осторожностью он поднял мою раненую ногу, переместил её в сторону и убрал подушку. Затем раздвинул мои ноги, чтобы устроиться между ними.
— Ты тоже сними одежду, — сказала я. — Хочу увидеть тебя полностью.
Джимми слез с кровати, по пути стянув с себя футболку и расстёгивая пуговицы на джинсах. И всё же он остановился, чтобы достать из кармана презерватив и бросить его возле меня.
