— Тогда кто вы такой и что вам нужно? — шепотом спрашиваю я. Мне кажется, что я угодила в особенно страшный ночной кошмар. И никак, черт возьми, не могу проснуться!
— Меня зовут Анто. И мы с тобой все же в некотором роде знакомы. Я писал тебе, помнишь? Тебе нравилось получать мои письма? Я все надеялся, что ты ответишь.
Мне кажется, что стены комнаты дрогнули и что я сейчас упаду в обморок. Так это он писал мне те записочки? Этот псих? А я-то решила, что открытки отправляет какой-нибудь робкий сентиментальный поклонник! А оказывается, этот парень выслеживал меня, а я ничего не знала… И теперь он вторгся в квартиру и угрожает мне, моему племяннику и моей подруге. Господи, ну за что мне это? Чем я провинилась?
— Что вам нужно? — спрашиваю снова.
— Ай-ай-ай, как невежливо! Разве так принято обращаться с гостем? А почему ты не предложишь мне чашку чаю?
— Мне пора идти на работу, и на чай нет времени, — говорю я, стараясь не смотреть на лица Бена и Эдель. Они сейчас воплощенные ужас и отчаяние.
— На работу? Шастать туда-сюда в короткой юбке и заигрывать с пассажирами всю дорогу до Франкфурта? Это ты называешь работой? Не смеши меня! Такая же шлюха, как все остальные стюардессы!
Все происходящее похоже на фильм ужасов. Откуда этот псих столько знает обо мне? Он и раньше проявлял редкостную осведомленность обо всех моих передвижениях. И теперь упомянул Франкфурт.
— Я все про тебя знаю, — продолжает говорить мужчина, и теперь в голосе его звучит откровенная ненависть. — Ты считаешь себя крутой, да? Я видел репортаж в новостях. Наверное, ты вообразила себя Ларой Крофт, после того как скрутила того толстого идиота? И ты была такая смелая! И все подружки-стюардессы поддержали тебя! Суки вы все! Что же ты молчишь, Энни Андерсон? Сегодня ты уже не такая смелая? Где-то потеряла свои наручники?
— Послушайте, — сказала я, пытаясь сохранять самообладание, — Вы так и не сказали, что вам от нас нужно. Зачем вы пришли?
— Хочешь знать? — Он мерзко захихикал. — Извечное женское любопытство замучило? Так я расскажу! Я принес посылочку. — Он махнул пистолетом в сторону черной кожаной сумки, стоявшей на полу у его ног. — И ты должна будешь эту посылочку пронести на борт самолета, который полетит во Франкфурт.
— Почему я?
— Да потому, что ты у нас храбрая девочка! И умеешь вести себя на публике. Я видел, как ты выступала по телевизору! Кем, интересно, ты себя воображала? Звездой?
— А что в сумке? — спрашиваю я. Мое сознание как-то умудряется охватывать одновременно все происходящее в комнате. Я одинаково четко и ясно вижу и безумные глаза мужчины с пистолетом, и Бена, который сидит на коленях у Эдель и, наверное, уже устал бояться, потому что теперь он просто потихоньку играет со своим мишкой и что-то бубнит себе под нос. Все происходящее удивительно напоминает сюрреалистический кошмар. Мне становится все хуже и хуже, тело покрывается липким потом, желудок словно сжался в комочек, и тошнит все сильнее.
— А вот это не твое дело, мисс стюардесса. Ты просто проносишь эту сумку на борт, прячешь хорошенько, потом под любым предлогом покидаешь самолет. А самолет взлетает, и…
— А если я этого не сделаю?
— Сделаешь, милая, обязательно сделаешь! Потому что если ты ослушаешься меня, то к моменту твоего возвращения в каждом из них, — дуло качнулось в сторону дивана, — будет по пуле.
При этих словах Эдель испуганно вскрикивает, а Бен, заразившись ее настроением, начинает хныкать. Я скована ужасом. Этот человек полный псих и явно способен на что угодно. Даже на то, чтобы привести эту угрозу в исполнение.
— Я все сделаю, — говорю я.
— Вот и молодец, хорошая девочка. И ты никому ничего, ни полсловечка, не скажешь, что это не твоя сумка. Поняла?
— Поняла.
— И не вздумай позвонить кому-нибудь по дороге в аэропорт, иначе ты никогда больше не увидишь своего бесценного Бена. И свою подружку тоже. Слышишь?
— Да, я слышу.
Только бы не упасть в обморок. На дрожащих ногах я иду к двери. Как только я повернулась к психу спиной, новая волна ужаса накрывает меня. В любой момент я могу получить пулю в спину. Нажимаю кнопку и вижу, что рука моя дрожит. Лифт уносит меня вниз, и я корчусь в его кабине от страха за малыша и Эдель, оставшихся в руках маньяка. Дневной свет на улице ослепил меня. Должно быть, я поймала машину и доехала до аэропорта. И еще я должна была пройти инструктаж для членов, экипажа и стюардесс. Все как обычно, только я ничего этого не помню. Сознание возвращается, когда я иду через посты охраны. Как всегда, качу свой чемоданчик на колесиках, но в этот раз внутри его чужая черная кожаная сумка. Вдруг меня обыщут? За все годы полетов мой багаж ни разу недосматривали, да и вообще мы выходим на поле через другие двери, не как пассажиры. Но все когда-нибудь случается, и вдруг именно сегодня? Но чуда не происходит, охрана не обращает на меня никакого внимания, и вот я уже на борту. Киваю, коллегам, не разжимая губ. Ни единого слова выдавить не могу, потому что горло перехвачено спазмом.
Я провожу предписанный в целях безопасности осмотр самолета в хвостовом салоне. И дрожащими руками запихиваю черную сумку в отделение для ручной клади над двадцатым рядом кресел.
Как только я захлопываю крышку, то тут же бросаюсь в туалет, и меня начинает выворачивать наизнанку. По лицу текут слезы, и я изо всех сил стараюсь не выпустить наружу тот стон, что звучит в моей душе. Господи, ну почему я? Почему Бен? Почему этот маньяк просто не убил меня? Убил бы и не трогал остальных, и все было бы в порядке!
Полощу рот и пытаюсь привести в порядок лицо. Выхожу в салон. Ни с кем из работающих сегодня коллег я близко не знакома, но все они кажутся милыми и симпатичными людьми. Одна из стюардесс постарше, и у нее вполне может быть пара ребятишек. Другая совсем молоденькая, наверное, первый год работает. Третья держит руку так, чтобы всем видно было кольцо, подаренное женихом на помолвку. И всех дома ждет семья — родители, мужья или дети. А я собираюсь их убить. «Нет! Нет, я не хочу!» «Кого ты обманываешь? Или ты не догадалась, что именно псих положил в ту сумку?» Тошнота опять поднимается к горлу, и перед глазами все плывет. Этого просто по может быть, не должно быть! С нормальным, обыкновенными людьми никогда ничего подобного не происходит.
На борту бомба, и я стану причиной смерти более ста человек, среди которых будут и пассажиры, и мои коллеги и… и Оливер Кейн. Я и забыла о нем. Могу ли я дать умереть всем этим людям ради того, чтобы Бен и Эдель остались в живых? А если тот псих соврал мне? Если он уже решил убить и их тоже? А потом дождется меня и пристрелит, чтобы уж точно следов не осталось.
