Бедный Руди!
Когда Линдси вошла к нему в камеру, он сидел на краешке узкой койки — небритый, бледный и совершенно потерянный. Он лишь взглянул на нее, но даже не поднялся ей навстречу.
— Ты ведь не веришь, что это сделал я, так ведь, сестренка? — тихо проговорил он.
Опустившись перед ним на колени, Линдси сжала его холодные безжизненные руки.
— Разумеется, не верю! Я знаю, ты не способен причинить боль другому человеку, тем более женщине.
Руди только тяжело сглотнул.
— Что мне делать, сестренка? Что теперь со мной будет?
Линдси встала и помогла подняться брату, затем усадила его на стул и сама села напротив.
— Первое, что ты должен сделать, — это внимательно выслушать меня. Постарайся включить мозги, чтобы потом рассказать мне все, что тебе известно о Стивене Кэмдене.
— Но…
— Никаких «но», Руди! Речь идет о твоей жизни!
Поколебавшись мгновение, он кивнул, положил локти на стол и провел ладонью по своему небритому лицу.
— Хорошо, я слушаю тебя, — тихо проговорил он.
Линдси рассказала ему обо всем — о записках, о Пенелопе Баркер и встрече с ее матерью, о Силки Джеймсон и ее рассказе про причуды виконта Меррика.
— Послушай, сестренка, ведь эта Силки работает в публичном доме. Неужели ты туда ходила?
— Мне стало известно, что Стивен Кэмден до недавнего времени частенько бывал там. Поэтому я решила расспросить о нем жриц продажной любви.
— Боже мой! — Руди посмотрел на Линдси и сокрушенно покачал головой.
— Ничего страшного.
Сделав глубокий вдох, Руди выпрямился на стуле и спросил:
— Так что же тебе рассказала Силки?
— Она сказала, что Меррику нравилось мучить женщин. Он привязывал их к кровати шелковыми шарфами, хлестал кнутом. Кстати, в полиции полагают, что те несчастные женщины были задушены чем-то вроде шарфа.
— Поверить не могу, что ты рассказываешь о том Меррике, которого я знаю. Стивен никогда не проявлял ни малейшей склонности к насилию. Его даже невозможно было уговорить побоксировать.
— Вероятно, у него все же была склонность к насилию… другого рода. А теперь расскажи мне о нем все, что помнишь и знаешь.
Руди недоуменно пожал плечами:
— Да мне особо и нечего рассказывать. Стивен ведь на четыре года старше меня. Когда я поступил на первый курс университета, он уже заканчивал его.
— Не было ли между вами какой-либо ссоры, которую он не мог тебе простить?
Руди покачал головой.
— Ты видел его в клубе «Уайтс» в ночь последнего убийства, так ведь?
Руди кивнул:
— Да, он, как обычно, был там.
— Скажи, могли он каким-то образом спороть пуговицу с твоего пальто?
— Что?
— Полиция обнаружила на месте преступления пуговицу. Точно такой же не хватало на твоем пальто.
Руди был озадачен.
— Я оставлял пальто в гардеробной. Там кто угодно мог спороть пуговицу.
— После клуба ты сразу пошел в «Золотой фазан»?
— Да.
— А потом? Ты говорил, что немного прогулялся, прежде чем пойти домой. Ты заходил куда-нибудь еще?
Он покачал головой.
— Значит, пуговицу спороли либо в клубе, либо в «Золотом фазане».
— В «Золотом фазане» я держал пальто при себе, потому что не собирался оставаться там надолго.
— Тогда это сделал Стивен или кто-то другой в клубе «Уайтс».
— И все-таки Меррик не убийца.
— Может, нет, а может, и да. Лично мне кажется, что преступник именно он. — Линдси поднялась. — Мне нужно идти, а ты пока постарайся вспомнить, что ты мог сделать такого, чтобы Стивен решил так жестоко подставить тебя.
Тор постучал в дверь большого каменного особняка барона Ренхерста на Маунт-стрит. Дверь открылась, и на пороге показался запыхавшийся от быстрой ходьбы худой седовласый дворецкий.
— Чем могу быть полезен, сэр? — спросил он, запрокидывая голову, чтобы посмотреть Тору в лицо.
— Мне необходимо поговорить с мисс Грэм. Скажите ей, что пришел Тор Драугр по поводу ее брата.
— Хорошо, сэр. Одну минутку. Если желаете, пройдите в гостиную…
— Боже мой! Тор!
На лестнице стояла Линдси — такая женственная, что у Тора перехватило дыхание. Она стала спускаться по лестнице, и приподнимавшиеся при каждом шаге юбки открывали ее узкие лодыжки. Тор почувствовал, как он истосковался по ней.
Нет, с этим придется подождать. Не успела Линдси спуститься, как перед Тором возник высокий пожилой мужчина.
— Кто вы такой, позвольте вас спросить? — холодно поинтересовался он.
Тор посмотрел на замершую возле лестницы Линдси. Ему внезапно захотелось схватить ее, перебросить через плечо и унести к себе домой, как это мог бы сделать житель его родного острова.
— Вы отец Линдси? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да.
— Я Тор Драугр, человек, который собирается жениться на вашей дочери.
— Что?!
— Когда-нибудь мы с вами непременно побеседуем об этом, но сейчас мне необходимо поговорить с Линдси. У меня есть информация, способная помочь вашему сыну.
Пораженный барон молча смотрел на него вытаращенными глазами. Но едва к Тору приблизилась Линдси, как он тут же пришел в себя.
— Линдси, ради всего святого, о чем говорит этот человек?
— Я сама не очень его понимаю, папа, но если он явился сюда, причина должна быть действительно очень важной.
— Я ни за что не позволю, чтобы этот человек…
— Нам с Линдси нужно поговорить, барон, — прервал его Тор, — и немедленно.
Линдси погладила отца по плечу.
— Не волнуйся, папа. Я давно знакома с мистером Драугром, мы вместе работаем в редакции журнала. А сейчас он помогает мне искать настоящего убийцу.
— Бог мой! Да ты помешалась, бедная моя девочка! Поиск убийцы — это не женское дело!
Линдси посмотрела на отца так, словно слышала подобные слова уже очень много раз.
— Прошу тебя, папа, позволь нам немного поговорить. Мне нужно выслушать его.
Барон сурово взглянул на Тора:
— Ну хорошо, у вас есть две минуты в гостиной. И не закрывайте дверь!
— Как прикажете, милорд, — чуть наклонил голову Тор.
Линдси провела его в элегантно обставленную гостиную, и они сели на диван на значительном расстоянии друг от друга, как того требовали приличия.
— Если ты собираешься говорить о чем-то другом, кроме брата…
— Я виделся с Саймоном Билом, — перебил ее Тор. — Я подумал, вдруг он знает, кто такая Тилли, о которой тебе говорила Силки Джеймсон.
— И что он сказал?
— Сказал, что знает только одну женщину по имени Тилли. Тилли Кут — так звали няню Стивена. К тому времени, когда Бил нанялся камердинером к молодому Меррику, она там уже не работала.
