— Не хочешь рассказать мне свою историю? — продолжал журналист.
— В другой раз. Когда мне перестанет казаться, что я сплю.
Дождь прекратился, влажный ветер обвевал его разгоряченное лицо. Автодром пустел. Мистраль ничего не запомнил из церемонии награждения. Ему казалось, что он живет в волшебном сне. Он ставил машину на платформу грузовика, когда позади него раздался голос:
— Первоклассная гонка, сынок.
— Сильвано!
Они обнялись.
— Ты и в самом деле думал, что я брошу тебя одного в такую минуту?
— Мне просто повезло.
— Для победы одного везения мало.
— Поехали домой, — предложил Мистраль.
— Я говорил с журналистами, — предупредил Сильвано. — Рассказал им историю твоей жизни. Завтра прочитаешь о себе во всех газетах.
— Ты уверен?
— Конечно. Кстати, что это ты там плел насчет женщины? Тебя, говоришь, нокаутировали из-за женщины? Ну и куда же она девалась?
— Как-нибудь в другой раз расскажу. Так мы едем домой или нет?
— Все тебя ждут в лучшем отеле Монцы. Там твои друзья Кофеин и Мизерере, и моя Роза, и доктор Спада, и Гвидо Корелли, и этот колбасник Маливерни. Тебя ожидает праздничный прием. Нет, не просто праздничный: триумфальный!
Первая праздничная вечеринка Мистраля оказалась последней для Сильвано Ваккари. Легендарный механик, сборщик и доводчик гоночных автомобилей скончался через несколько недель после победы. Он умер во сне и, по словам Розы, даже ничего не почувствовал. Кто уж точно ничего не почувствовал, так это сама Роза: она спала рядом с ним и только утром заметила, что ее «проклятущий» муженек закрыл глаза навечно.
Роза и Мистраль, самые близкие Сильвано люди, обнялись и долго-долго плакали. Во время похорон выяснилось, что Сильвано оставил по себе добрую память. В Модене нечасто собиралась на кладбище такая толпа народу. Все пришли: друзья, клиенты, бывшие его подружки и просто любопытные.
Похороны посетила и прекрасная Розильда, появившаяся по такому случаю под руку с бывшим мужем. Роза расплакалась у нее на плече, и Розильда нежно обняла ее. Озлобление и ревность потеряли всякий смысл перед порогом смерти. Сильвано был хорошим человеком и отличным механиком, и таким его запомнили все.
Маттео Спада обратился к Розе с участливыми словами:
— Помни, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
— К счастью, мне есть чем себя занять, у меня много дел, — ответила вдова, утирая слезы. — Буду по-прежнему вести счета в мастерской. Работа прежде всего. Буду заботиться о доме. Мастерская теперь принадлежит Мистралю. Такова была воля бедного Сильвано.
Это объявление никого не застало врасплох, последняя воля покойного была известна всем. С другой стороны, Мистраль теперь, как никогда, нуждался в деньгах: приходилось нести расходы на соревнования. Он находился на том этапе, когда начинающему пилоту необходимо регулярно участвовать в гонках и хоть иногда побеждать, чтобы не дать себя забыть. Он бросил жалкую комнатенку в меблирашках и перебрался в большую квартиру Розы на проспекте Адриано. Собирая свои пожитки в большие картонные коробки, Мистраль наткнулся на книгу, подаренную ему Марией в то лето, когда они познакомились. Это была «История любви»[34] с трогательной и наивной надписью: «Мистралю, который, как ураган, унес мое сердце. Мария».
— Мне эта книжка не понравилась, — признался он ей тогда.
— Почему? — Она немного растерялась.
— Что-то в ней не так. Все вроде бы верно, история трогательная до слез. Но, если как следует присмотреться, она похожа на машину в руках неумелого шофера. Мотор захлебывается, потому что водитель слишком сильно гонит. Ну, словом, она неискренняя, вот и все.
— Ты ничего не понимаешь в любви! — рассердилась Мария.
Теперь он как бы вновь увидел широко распахнутые изумрудно-зеленые глаза Марии, услышал ее нежный, волнующий голос. Закрыв книгу, Мистраль спрятал ее среди самых дорогих ему предметов: портретов чемпионов автомобильных гонок, моментальных снимков, запечатлевших его ребенком на руках у матери, парадной фотографии Адели и Талемико в день их свадьбы, спортивных трофеев, завоеванных на мотокроссах.
В этой коробке хранилось все его прошлое, его мечты, и туда же было помещено воспоминание о Марии, о свежем луговом запахе ландыша, витавшем вокруг нее. После их несостоявшейся встречи в Модене он больше ничего о ней не знал. Она словно растворилась в воздухе. И вот понадобился этот переезд на новую квартиру, чтобы воспоминание о ней вернулось и властно захватило все его мысли.
В последовавшие за переездом дни он принялся наводить порядок и в мастерской Сильвано, стараясь все в ней привести в соответствие с собственной индивидуальностью. У Мистраля была прямо-таки маниакальная страсть к чистоте и порядку. Среди старых бумаг он нашел в столе какой-то иллюстрированный журнал и, рассеянно перелистывая его, наткнулся на рекламную страничку с фотографией: юноша и девушка, оба красивые, улыбающиеся, держат на сомкнутых ладонях изящный пузырек с духами. Подпись под фотографией гласила: «Blue sky» pour lui et pour elle»[35]. Молодой человек на фотографии был типичным южанином: жгучий брюнет с загорелой кожей и темными глазами. Лицо девушки, обрамленное огненно-рыжими волосами, светилось необыкновенной, почти ангельской красотой.
— Мария! — изумленно ахнул Мистраль.
Он был уверен, что это именно она, еще больше похорошевшая и преображенная опытным гримером. Только взгляд, запомнившийся Мистралю взволнованным и страстным, на рекламной фотографии казался спокойным и умиротворенным.
Журнал был двухлетней давности. В самом низу страницы мельчайшим петитом было напечатано: «Рекламное агентство «Идеалинеа». Милан. Фотостудия Гавацци».
Вооружившись телефонным справочником, Мистраль принялся искать номера рекламного агентства и фотографа. После многочисленных безуспешных попыток он решил оставить агентство в покое и сосредоточился на фотостудии. В свои вопросы он вкладывал столько страсти, что секретарша приняла его за маньяка.
Потребовалось все его упорство, чтобы наконец добиться встречи с Итало Гавацци, который прекрасно помнил рекламную кампанию духов «Блю скай» и ее участников.
— Модели были найдены случайно, — сказал ему фотограф. — Он — какой-то бродяга из Штатов, перекати-поле. Она родом из Романьи. Очень молчалива. Должно быть, каким-то образом связана с одним из руководителей «Блю скай». У меня сложилось такое впечатление, что он всю кампанию затеял в расчете на ее ангельское личико.
