Он ткнулся в нее носом и засопел.
– Змей?
Глаза его были закрыты. Он спал. Ну не дура ли она? С чего вдруг решила, что Змей сегодня будет вести себя иначе, чем обычно? Не было никаких оснований на это надеяться – особенно после того, как он уговорил больше полудюжины бутылок пива.
Зоя повернулась, стараясь не прижиматься лицом к грязной наволочке.
– Хватит, – пробормотала она – Это последняя ночь, которую я провожу в этом клоповнике. Я немедленно уберусь отсюда… вот только высплюсь и протрезвею.
Сначала Зоя почувствовала легкое прикосновение пальцев. Она приоткрыла веки и встретила взгляд добрых карих глаз, которые любила прежде. Ник улыбнулся, морщинки в уголках глаз говорили, что он чувствует себя виноватым, сожалеет и просит прощения.
– Я не предполагала, что мы когда-нибудь снова будем это делать, – прошептала Зоя, пока он нежно поглаживал ее грудь. Словно говорил: «Я здесь, с тобой. Я всегда был здесь. Выбрось глупости из головы, все это был дурной сон». – Ох! – простонала она, чувствуя невероятное облегчение. И причиной тому не были ее собственные пальцы. Ник был здесь, он любил ее, ласкал ее, доводя до оргазма. Ее великолепный, сильный, роскошный муж вновь был в ее объятиях. Все вернулось на свои места.
Зоя откинула голову на подушку, а его ласковые пальцы двинулись ниже, приласкали клитор, а потом скользнули во влажные глубины тела.
– О-о-о! – вновь застонала она, а теплая волна, зародившаяся внизу, начала подниматься и уже охватила половину тела. Зоя стала такой горячей, влажной, она так хотела его. – Я скучала по тебе, – прошептала Зоя. – Так скучала!
Он ласкал ее все быстрее, жар в теле нарастал. Зоя прикрыла глаза, смакуя это чувство, смесь сексуального желания и любви. О Господи, она любит этого мужчину. Она любит его.
Руки отодвинулись на миг, Зоя услышала шорох ткани и поняла, что он раздевается. С легкой улыбкой она приоткрыла глаза… вокруг было темно. Что такое? Это место… этот мужчина… Это вовсе не Ник. Змей.
Очарование момента мгновенно растаяло, в мутном свете проступили очертания мужчины и женщины: они тупо трахались на кушетке. Изысканная любовная сцена оказалась всего лишь сном. Мужчина не был Ником. Но тело предало ее, все еще содрогаясь от страсти и стремясь получить удовлетворение.
Впервые Зоя была готова, когда Змей вошел в нее и начал свои бешеные скачки. Она чувствовала, как ее мышцы сомкнулись вокруг его плоти, пытаясь выжать хоть что-нибудь, даже если этот секс был лишь тенью мечты. «Закрой глаза, вернись в мир иллюзий». Зоя понимала, что это нечестно, но должна была заполнить эмоциональную пустоту в сценарии. Зажмурившись, она приподняла бедра и двинулась навстречу Нику. Зоя чувствовала его глубоко внутри себя, наслаждалась его дыханием, теплом кожи, прикосновениями тела.
«Да, Ник. Это любовь. Физическая, но вместе с тем выворачивающая душу наизнанку. Любовь тех, кто создан друг для друга».
И когда она ощутила, как Змей содрогнулся в оргазме, то позволила и себе кончить, взмывая в небеса от восторга физического удовлетворения.
Это было то, что надо, – идеальный союз.
Зоя закусила губу, чтобы не прошептать: «Я люблю тебя, Ник».
– Я в полном дерьме, – сообщила Зоя Мерлину, пока они перебирали вешалки со свадебными платьями и, рассматривая отделку тесьмой и бисером, откладывали в сторону плиссированные и кружевные юбочки. В другом конце магазина Мышка любовалась многоцветьем платьев подружки невесты. Мерлин не устоял перед соблазном исследовать платье невесты – один из основных атрибутов свадебной церемонии.
– Как изящно ты обращаешься со словом, – заметил Мерлин, не отрывая взгляда от образца бледно-голубой ткани. – Неудивительно, что ты стала писательницей. В какую коровью лепешку ты ступила на этот раз?
– Это Змей. И Ник. Зник. Они слились в одного большого монстра.
– Ник? – Мерлин с тревогой уставился на нее. – Он опять появился на горизонте?
– Только в моем больном воображении. Он приснился мне как-то ночью, когда Змей исполнял в очередной раз свою обязательную программу. – Зоя оглянулась, желая убедиться, что поблизости не крутится агрессивно-навязчивый продавец. – Змей занимался любовью со мной, а я в это время представляла, что это не он, а Ник. Не хочу задерживать твое внимание надолго, поэтому скажу лишь, что это был лучший секс в нашей истории. Единственный раз. Понимаешь, это было как…
– Достаточно, и так слишком много информации, – поднял руку Мерлин, останавливая Зою.
– Меня пугает, что я думала о Нике, чувствовала, что он лежит сверху. Черт побери!
– Вполне нормально возвращаться мысленно к приятным воспоминаниям. Может, не очень честно делать это за счет Змея, но, кажется, он не слишком заботится о твоих чувствах, если пытается поиметь тебя, когда ты спишь.
Зоя вытащила из груды платьев одно, с изящным V-образным вырезом сзади – оно так напоминало то свадебное платье, в котором она выходила замуж за Ника.
– Воспоминания… – с трудом произнесла Зоя. – Как стереть их из памяти? У меня были мечты, планы. У нас был дом. Я думала, через год или два у нас родится ребенок. Дело не в том, что я потеряла мужа; я словно стою и наблюдаю, как разлетаются в прах мои планы и надежды. И вот я должна начинать сначала, практически с нуля.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать три.
– У тебя еще есть время. Ты читала об одной женщине из Калифорнии? Ей было уже за шестьдесят, когда она родила здорового младенца.
– Ты пытаешься утешить меня или напугать? – усмехнулась Зоя.
Мерлин снял платье с вешалки и подал ей:
– Как тебе это? Петли великоваты. Ты видела, в чем была Дженнифер Энистон, когда выходила замуж за Брэда Питта? Бретельки ее платья были расшиты стразами. И глубокий вырез сзади. Ты все еще бегаешь по утрам? Или стоит подыскать что-нибудь более… сдержанное?
– Ты пытаешься отвлечь меня.
– Именно. Бальные платья возвращаются. И в качестве украшения все чаще и чаще используют цветы. Видела, что Сара Джессика Паркер носит в «Сексе в большом городе»? Что-то вроде этого, с маленьким букетиком, приколотым к плечу или рукаву.
– Кто-то, кажется, проводит свадебные исследования, – заметила Зоя.
– Это генетическое свойство моего народа. – Мерлин вернул платье на место и внимательно взглянул на Зою. – Скоро все наладится, – убежденно сказал он. – Я считаю, ты весьма успешно избавляешься от своей привязанности к Вонючке Нику. Но подобные вещи требуют времени.
Зоя вымученно улыбнулась, хотя чувствовала себя отвратительно. Ее карьера разрушена, она встречается с сексуальным ничтожеством, деньги почти кончились, а в довершение ко всему она начинает мечтать о том, кем не сможет обладать никогда. А в остальном жизнь – все тот же прекрасный гребаный праздник.
