его спины. - Убью тебя сейчас, здесь, хочешь? Нет? Тогда отъеб*сь от Златы и подписывай документы.
Отпустил его и выпрямился.
Кирилл похрипел, покашлял, тупо вылупился на папку с документами и пожевал губу.
- Яс-но, - протянул. И мрачно засмеялся. - Значит, от тебя моя жена залетела? Я на Барсова грешил, а ответ здесь был, под носом у меня? - он смял папку. Повторил. - Яс-но.
Поднял глаза.
Держу подушку.
Мне ничего не стоит сделать это - лицо его накрыть и давить, и ждать минуту или две. Зато я буду знать, что в безопасности Злата, мой ребенок.
Его приговор в глазах у меня, и Кирилл понял.
Хмыкнул под нос, раскрыл папку и вывалил на постель документы.
Бросил ему ручку.
- Тоже с бизнесом проблемы, друг? - спросил он, черкаясь в бумажках. - Я тебе годный вариант подсказал, да? Жениться на богатой наследнице. Но знаешь, в чем разница между мной и тобой? - Кирилл говорит, листы шуршат, ручка скрипит по бумаге. - Я со Златой начал встречаться. И о матери ее ничего не знал. Просто мне моя жена сразу понравилась. Вот и разница, - он швырнул документы на пол. - Забирай и проваливай. И больше на глаза мне не попадайся.
Наклонился, собрал с пола листы, сунул обратно в папку. Уже к выходу двинулся, Кирилл в спину мне выплюнул:
- Савва, ты же понимаешь, я этого так не оставлю?
- Кирилл, - обернулся. - Мне похрен. Я тебя предупредил. Полезешь к Злате - поселишься на кладбище. Лежи, лечись.
От больницы до дома родителей двадцать минут на машине. Своей пока не обзавелся, пользуюсь маминой.
Но лучше на днях купить новый транспорт. Нужно проводить Злату, оформить развод со Светой и заняться клубом, бывший тесть хоть и любит дочь без ума, но мозги ведь у него есть.
Мстить и гадить по бизнесу за то, что его сокровище возвращается в отчий дом - это для него мелко.
Слабо.
А слабость он не выносит.
Охраняемый двор, светлый холл с консьержем, последний, под небом, этаж - родители никогда не променяют каменные джунгли на природу и свежий воздух.
Своим ключом открыл дверь и с порога услышал знакомый высокий смех. По коридору прошел до столовой, заглянул в кухню.
Столы заставлены грязными тарелками, по воздуху плывет запах выпечки.
- А в начинку мы добавляем вот это, - мама в фартуке поверх легкого зеленого костюма, что-то месит в большой зеленой миске.
Рядом пристроилась моя жена с бокалом вина.
- Привет.
Они обернулись, я бросил на стол брелок с ключами.
- Возвращаю.
- А ты как раз к ужину, - Света отставила бокал и двинулась на меня, обниматься. - Твоя мама учит меня делать сладкий пирог. Будет вкусно.
- Не вкуснее, чем вино, - кивнул на вино.
- Ну ты опять? - жена надула губы, когда я перехватил ее руки, останавливая объятия. - Тетя Вера, вот вечно он. Я что, не могу себе позволить бокал вина в пятницу?
А еще в субботу, воскресенье, и дальше по списку.
- Документы на развод подписала?
- Тетя Вера! - Света топнула ногой. - Вот, слышите?
- Савва, - мама тщательно вытерла руки красным полотенцем, отложила его в сторону. Убрала за уши волосы, готовясь начать серьезный разговор, но я не хочу.
И так потерял кучу времени, пока был задержан, чуть не упустил Злату с ребенком.
- У меня есть женщина и она беременна, - подобную новость родителям в торжественной обстановке говорят, не вот так. Но что имеем. Удачный момент никогда не наступит, теперь я хочу жить сейчас. - Со Светой мы разводимся, и это решено. И если кто-то такое мое решение принимать не хочет - это ваше личное дело. За машину спасибо. На ужин не останусь.
месяц спустя
- Не звонит, может, в пробку попал? - с волнением достала из кармана телефон.
Идем с мамой по залу ожидания, я пялюсь по сторонам и выискиваю в разношерстной толпе знакомую русоволосую макушку.
- Приедет, никуда не денется, - ворчливо отозвалась мама. Покосилась на нее.
Идет и улыбается.
Смешно ей с меня, с моего нетерпения.
Но мы не виделись целый месяц, и видеозвонки не считаются, там нельзя дотронуться, ощутить запах, там лишь смотреть можно.
И мечтать вернуться за тысячи километров к нему.
- Конфетку сосательную хочешь? - она взяла меня под руку. - Лимонную.
- Неа, - продолжила вертеть головой. От мамы не отстранилась, хоть мне до сих пор непривычно. Там, в Германии, у меня не было выбора, я не знаю языка и элементарно в магазине с продавцом объясниться не могу.
Но мама всегда была рядом.
Держала меня под руку.
Я не знаю, что чувствую и думать об этом не хочу, просто есть такие вещи, которые на всю жизнь запоминаются, и мерить их стандартными "прощу-не прощу" невозможно, извиниться и простить можно, когда тебе ногу в транспорте отдавили - оно всё на автомате идет, на утро и не вспомнишь.
А то, что между мной и мамой - оно до старости не забудется. Это сложно.
Но теперь я живу в "сейчас".
- Вон он, кажется, - шепнула мама, кивнув на высокую мужскую фигуру, что из разноцветного потока толпы пробирается к нам.
Посмотрела туда.
И затаила дыхание.
Конечно, он. Второго такого сексуального красавца на всем свете нет.
Русые волосы отрасли, спадают на лоб. Серые глаза спрятаны за темными стеклами очков. На нем деловой черный костюм с белой рубашкой.
В руках большой букет красных роз.
И дух захватывает, от одного взгляда. От одной мысли, что сегодня мы, спустя бесконечный месяц, будем ночевать вместе.
И я сама сниму с него этот костюм.
Он заметил меня.
По лицу поняла, выражение не изменилось почти, только чувственные губы тронула скупая улыбка.
Рванулась навстречу, оставив позади маму, чемоданы, всю эту суету и шум, разделяющие нас метры пролетела, словно на крыльях.
И с разбегу врезалась в его широкую грудь.
- Маленькая, чего бегаешь, - в его голосе улыбка и столько тепла, он обхватил меня крепко, вжал в себя, носом зарылся в мои волосы.
И мы так и стояли, посреди зала, друг на друга смотрели, и целовались, целовались, много, ненасытно и голодно.
А потом позади деликатно покашляла мама.
- Дети, время поджимает, -
