«Клянусь тебе, как только мы улизнём ото всех, я найду зеркальную комнату и приведу тебя туда. Обещаю, я буду целовать каждый сантиметр твоей кожи, чтобы ты знала, как ты прекрасна. Я не позволю тебе закрыть глаза, и тогда ты будешь всматриваться в наше с тобой отражение и видеть, как мы предаёмся любви. Ты всё поймёшь. Обещаю тебе, Миа, ты точно поймёшь, как ты прелестна. То, какой вижу тебя я», – проносятся в моей голове собственные слова. Мы были тогда в сарае, в нашем гостевом доме. Боже, это всё было словно вчера.
Я стою рядом, чуть касаясь её плечом, просто давая ей время, чтобы расслабиться. Неимоверно хочется помочь ей в этом, поэтому наклоняюсь к её щеке и трусь об её скулу носом. Её лицо буквально пылает. Миа прикрывает глаза.
– Удивительно, как легко заставить тебя замолчать, – тепло усмехаюсь я, касаясь её ключиц подушечками пальцев и медленно поглаживая. Её грудь покрывается мурашками.
– Мне всё ещё тяжело, Уилл, – серьёзно отвечает она чуть погодя хриплым от возбуждения голосом. – Закрывая глаза, всё задаюсь вопросом: реален ли ты? Ведь ты никогда не покидал меня. Всегда был рядом. В отражении моих зрачков, в моих снах, в моей голове. И сейчас так трудно отличить тебя реального от тебя вымышленного.
– У тебя это обязательно получится, – говорю ей, едва шевеля губами. Прислоняю её к себе спиной и поворачиваю нас к широкому зеркалу во всю стену, обвивая хрупкое тело своими руками. – Взгляни на нас, милая. Видишь? Это ты и я. Мы реальны, – тянусь к её шее и слегка захватываю мягкую кожу зубами. Скольжу по ней губами, пуская в ход свой язык. Из неё вырывается глубокий и неконтролируемый стон. А мне отчаянно хочется поглотить её всю. Без остатка. – Знаешь ли ты, что подчиняешь меня своей воле? И всегда это делала, даже не осознавая.
Продолжаю покрывать её шею жадными поцелуями, и мои руки начинают вольно разгуливать по её телу. Приподнимать подол её платья, настойчиво проводя пальцами по внутренней части бедра, по всем её округлостям. Заставляя окончательно расслабиться и отдаться во власть. Соскальзываю с её шеи и наклоняюсь к худому плечику, захватывая губами тонкую лямку её платья. Спускаю её вниз, задевая по пути кожу. Миа прижимается ко мне ещё плотнее, запускает свои трясущиеся пальцы в мои волосы, заводя руки назад. Ощущение её рук в моих волосах просто уносит меня. И вот, я больше не подвластен своему телу. Её прикосновения – моя жизненная необходимость. Грудь распирает от восторга, когда слышится звук расстёгивающейся молнии её платья и это тихое и умоляющее: «Уилл».
Я поднимаю взгляд и всматриваясь в наше отражение, всё ещё не отрываясь от её тела. Белый лоскуток ткани медленно соскальзывает к её ногам. Мими остаётся в одном нижнем кружевном белом белье. У меня моментально захватывает дух. До чего же она красива, боже! Будто невеста… Мои пальцы самопроизвольно касаются её полуобнаженного тела и прокладывают путь от её ключиц вниз. Медленно и с нажимом. Миа тут же выгибается под моими руками, откидываясь мне на грудь и прижимаясь ещё сильнее к моему паху. Её кожа такая горячая и гладкая, что сил просто не остаётся.
– Ты – линия моей жизни, – шёпот путается в её волосах на затылке. Но Миа слышит меня. Притихнув, она, так же как и я, старается продлить этот миг, упиваясь нашим отражением. Не слететь с катушек от такой долгожданной близости. От химии, что искрится между нами. И кажется, что стены уже сужаются. Остаёмся только мы в целом мире. Но это так чертовски тяжело, когда она вдруг разворачивается и касается моих губ.
Рывком прижимаю её к себе и углубляю поцелуй. Крыша слетает с петель. Резко и необратимо. Я опускаю её на широкий матрас, что расположен прямо посреди склада. Она падает, рассыпая свои тёмные пряди по белой ткани. Они, словно ореол, обрамляют её безупречное лицо, что кажется мне почти фарфоровым в отблесках луны. Облизываю свои пересохшие губы и склоняюсь над ней. Отодвигаю одну чашку бюстгальтера и обхватываю губами её грудь, жадно втягивая её в рот. Миа выгибается в спине до хруста в позвонках, открывая мне больше доступа к острым соскам.
Ох, чёрт возьми.
Я сдираю хренов кусок ткани, откровенно мешающий мне насладиться ею полностью. Чуть ли не рву её бюстгальтер, отбрасывая его далеко в сторону. На нежной коже проступают красные полосы, которые я тут же залечиваю своей нежностью. Но моя девочка не хочет нежности. Нет. Она извивается под моими губами, под пальцами, не отпускающими её ни на секунду. Хватается то за мои волосы, причиняя приятную боль, то за шею, как за спасательный круг. Но в один короткий миг её пальцы цепляются за ткань моей рубашки, притягивая меня ещё ближе к её лицу. Сладкая истома проносится по всему моему телу, будто мучительно-долгая судорога, когда её пальчики продолжают пытку. Они проворно расправляются с пуговицами, пока её полные губы целуют каждый открывающийся кусочек моей обнажённой груди.
Прикрываю глаза от захлестнувшего меня блаженства. Это немыслимо хорошо. Правильно. Естественно. Её губы – на моей коже.
Миа спускает рубашку с моих плеч, и, не удержавшись, я прислоняюсь своей голой кожей к её. С любимых губ срывается рваный вздох. В мой кровоток пускают щедрую дозу Её. И, господи, как же это больно. Больно – оттого что кажется, сердце просто не выдержит. Любовь к этому человеку наполняет меня до краёв. Абсолютный избыток. Абсолютное и такое чистое счастье. Счастье, не запятнанное страхом разоблачения, сомнениями завтрашнего дня и опасениями сегодняшнего.
Она изводит меня. Упивается моим бешеным пульсом, зная, какой эффект производит её игривость. Кончик её языка очерчивает немыслимые узоры на моих ключицах, с особой любовью уделяя внимание выступившим костяшкам. Когда же её горячее дыхание обдаёт мою кожу, а губы ласково обхватывают мочку моего уха и посасывают её, моя выдержка кончается.
Я хватаю её за подбородок и дарю почти грубый поцелуй, лишающий нас обоих терпения. Затем соскальзываю с её влажных губ и разворачиваю лицо Мии в сторону – так, чтобы ей открылся прекрасный вид на нас. Касаюсь её шеи пальцами, начиная двигаться вниз. По вздымающейся груди, по её ребрам, по плоскому животу. Вниз. Остановившись на прозрачном кружеве, собираю ткань в кулак и оттягиваю её. Из её губ вырывается гортанный стон. Знаю, что ей тяжело видеть себя со стороны. Но она просто обязана! Обязана разглядеть то, как я восхищаюсь каждым миллиметром её бледной кожи. Ощутить себя желанной. Ощутить свою власть надо мной. Знаю, что играю с огнём. Искра уже пущена, и теперь остаётся только стоять и смотреть, как разгорается яростный огонь, отражаясь в моих зрачках алым маревом. Вскоре он достигнет и меня, но, в конце концов, мы оба жаждем этого, уже готовые сгореть дотла.
