– Того, с которым она все время танцевала?
– Да. Габриэль де Меллор. Она встречается с ним.
– Что значит «встречается»?
– Проводит с ним все свободное время в Палм Бич. И он несколько раз приезжал к ней в Нью-Йорк.
– Может, они просто друзья?
– Катринка, ты иногда бываешь удивительно наивной для человека, искушенного в житейских проблемах.
– Почему? Потому что мне трудно поверить в то, что моя подруга изменяет своему мужу?
Марго не стала прямо отвечать на этот вопрос. Вместо этого она сказала:
– Де Меллор очень богат. У него огромное ранчо в пампасах, дом в Париже, дом в Мастигу, нефть и Бог знает, что еще…
– Александра любит Нила, – упорствовала Катринка.
– Нил – тонущий корабль. Его команда на грани банкротства.
Марго говорила с напускным равнодушием. Мысль о чужих несчастьях не уменьшала ее собственные страдания. Она всего лишь исполняла свой долг, держа подругу в курсе событий.
– О Господи! – пробормотала она, откидываясь на подушки. – Марк убьет меня. Он ведь просил не расстраивать тебя. Прости!
– Все в порядке…
– Послушай, может, я и не права! И это уже не в первый раз. И почему я не умею держать язык за зубами!
Обычно Катринка была гостеприимна, но на этот раз она уже начала подумывать, что допустила ошибку, разрешив Марго приехать на виллу.
– Выгони ее! Пусть убирается к черту. Позови ее к телефону, я сам поговорю с ней. – Марк пришел в ярость, когда Катринка рассказала ему о сценах, которые закатывала Марго.
К счастью, в скором времени она сама решила уехать.
– Я собираюсь в Нью-Йорк. Кто знает, может быть, я воспользуюсь твоим советом и опять начну работать.
– Мне кажется, это чудесная мысль.
– Я не очень надоела тебе? – улыбнулась Марго, услышав облегчение в голосе подруги.
– С тобой никогда не было просто, – улыбнулась в ответ Катринка.
– По сравнению со мной ты всегда была ангелом. И я благодарна тебе за это. Сделаешь мне еще одно одолжение? – извиняющимся тоном добавила Марго.
– Что именно? – обеспокоено произнесла Катринка.
– Пусть мой автомобиль останется здесь, пока я не решу, что с ним делать. Я не хочу, чтобы он достался Теду. Он подарил его мне в день нашей последней годовщины. – Она заплакала.
* * *
Марго укладывала вещи, а Катринка в детской кормила Анушку, когда услышала шум автомобиля на дорожке перед домом, посыпанной гравием. Она не ждала посетителей и даже не пошевелилась, продолжая кормить ребенка, рассчитывая, что Анна или кто-нибудь из слуг разберется. Видимо, кто-то просто заблудился.
Снизу донеслись голоса, затем все стихло. Раздался негромкий стук в дверь. На пороге стоял Адам Грэхем.
– Ты прекрасно выглядишь! Настоящая мадонна с младенцем…
В его голосе слышались нотки сарказма, хотя он и на самом деле был тронут, увидев ее с ребенком.
– Простите, миссис ван Холлен, – в дверях появилась Анна, – Жак просто не разобрался…
– Скажи ему, чтобы это было в последний раз, – резко сказала Катринка.
– Привет, Анна! – Адам улыбнулся.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Анна. – Я присмотрю за ребенком, если желаете. Ирджина придет с минуты на минуту.
– Хорошо, она спит.
Катринка подошла к кроватке, уложила Анушку и повернулась к Адаму, который приблизился, чтобы посмотреть на младенца.
– Она не похожа на тебя, – сказал он.
– Да. Она будет светленькой, как Марк. Выпьешь чего-нибудь?
– Минеральной воды, если есть.
– А мне бокал белого вина, – обратилась она к Анне. – Мы будем в библиотеке.
Анна отправилась за напитками, а Катринка повела Адама вниз.
– Спасибо за цветы. И за игрушечного медведя для Анушки.
Адам помнил, что посылал цветы, а вот подарок… Наверное, он велел секретарю послать что-нибудь.
– Надеюсь, ей понравилось.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Катринка, усаживаясь в большое кожаное кресло.
Адам и сам не мог точно сказать, что он делает здесь.
– Я беспокоился о тебе и подумал, почему бы мне не зайти, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Я еду в Афины.
– Все хорошо, спасибо.
– Ты отлично выглядишь. А как ребенок?
– Чудесная девочка, – сказала Катринка, с трудом подавляя желание похвастаться. Как и она, Адам всегда хотел иметь ребенка, но остался один. Что у него было? Ничего, кроме старинной фамилии и удачи, которая спасала его от поражения.
– Очень мило, что зашел. Я знаю, ты всегда занят. Но ты мог и позвонить!
– Я боялся, вдруг ты не захочешь видеть меня.
– Почему же? Ты не можешь сделать мне больно: я слишком счастлива.
В комнату вошел Жак с подносом, на котором стояли напитки и ваза с арахисом. Он был растерян и обеспокоен.
– Простите, миссис ван Холлен, – извинился он.
– Да, но это не должно повториться.
– Конечно, мэм. – Он быстро разлил напитки по стаканам и удалился.
– Как долго ты собираешься носить эту фамилию?
– К чему ты клонишь? – глаза Катринки сузились.
– Мне больно, что веришь этому сукину сыну, твоему мужу, а мне никогда не верила.
Катринка уловила страдание в его голосе.
– Ты никогда не отрицал, что спишь с Натали, – тихо напомнила она.
– А если бы отрицал, что тогда?
Она подумала и сказала:
– Это ничего бы не изменило…
– Почему?
– Потому что ты солгал.
– Господи! – прошептал Адам. – Ты думаешь, твой муж не лжет? Неужели он загипнотизировал тебя?
– Я не хочу больше продолжать этот разговор.
– Дура!
– Я хочу, чтобы ты покинул этот дом!
Дверь библиотеки открылась, и вошла Марго.
– Я закончила складывать вещи. Могу я взять Жака, чтобы он отвез меня…
Она увидела Адама и замолкла.
– Какого черта ты здесь делаешь? – обратилась она к нему.
– Он уже уходит, – сказала Катринка.
Марго с подозрением смотрела на Адама. Он был красив, обаятелен и улыбался сейчас самой милой улыбкой.
– Ты явился, чтобы опять причинять людям неприятности?
– Я приехал, чтобы взглянуть на Катринку. Я беспокоился за нее. Но она уверяет, что прекрасно себя чувствует.
Адам поднялся, подошел к Катринке и взял ее руку в свои.
– Мне жаль, если я обидел тебя. Надеюсь, ты всегда будешь такой доверчивой.
Она пожала плечами:
– Хватит вешать лапшу на уши.
– Иногда я сам не понимаю, как мог терпеть тебя столько времени. Наверное, это была любовь. Береги себя. И ребенка.
– Спасибо.
Она проводила его глазами и снова села.
– Подумать только, раньше он мне нравился, – нахмурившись, сказала Марго.
– Мне тоже. Я очень его любила.
Сейчас ей это казалось невероятным. Куда делось это чувство? Исчезло. Просто улетучилось, оставив лишь туманные воспоминания. Да, теперь этот человек заслуживает только жалости.
