Ознакомительная версия.
Чем дальше, тем нетерпимей становилась соседка к окружающему миру, она старательно отворачивалась от всего того, что являлось самой сутью жизни. Любовь – даже самая платоническая и возвышенная – казалась ей отвратительной, всякий намек на нее – бесстыдством. Поэтому Алевтина, которая и до того постоянно переключала телевизор с канала на канал, подвергая строгой цензуре каждую программу, теперь смотрела лишь выпуски новостей да передачи, посвященные ремонту, в них, даже при всем желании, очень трудно было найти скрытый эротизм.
Во время рекламы она отключала звук у телевизора и демонстративно отворачивалась от экрана.
По улицам Алевтина Климовна стала ходить с опаской, боясь натолкнуться взглядом на нескромную вывеску или, не дай бог, на целующуюся парочку.
Да, конечно, и в телевизоре, и на городских улицах творилось порой нечто невообразимое и гадкое, от чего хотелось отвернуться и заткнуть уши, но у Алевтины Климовны это стремление приобрело размеры мании. Она перестала отделять зерна от плевел…
О Модесте Павловиче напоминать ей было нельзя – Алевтина Климовна не могла себе простить, что согласилась сойтись с ним, и словно согрешившая монашка, она проклинала себя за минутную слабость.
Визиты Урманова к Марусе с Егоркой раздражали соседку, а союз Виталика с Кристиной вызывал брезгливое недоумение.
Казалось, она возненавидела даже собственное тело, поскольку оно принадлежало определенному полу, в данном случае – женскому.
Во всем этом было нечто странное и страшное, словно Алевтина Климовна развоплощалась на глазах, из человека становилась призраком, начисто лишенным телесной сути.
…Виталик с Кристиной явились через час, и какой контраст они составили угрюмой соседке!
Кристина Завитухина, в девичестве – Пескова, выглядела помолодевшей лет на десять, свежей и очень хорошенькой, несмотря на килограмм тридцать лишнего веса. Виталик же был собран и весел, и на него просто было приятно смотреть.
– Егорушка, миленький мой! – сразу же вцепилась Кристина в Егора, прижала его к себе. – Ну-ка, скажи мне, как коровка мычит?..
– Му! – возбужденно заорал тот. – Му-у!
– Маруся, какие новости? – с любопытством спросил Виталик.
– Да в общем, никаких… – пожала она плечами, улыбаясь. – А что?
– А с Леонидом как? – обернулась Кристина.
– Он нам очень помогает, – подумав, осторожно ответила Маруся.
– По-моему, неплохой мужик… – заметил Виталик.
– Да что там – «неплохой»! – всплеснула руками Кристина. – Он просто святой! Таких больше нет!
– Как это нет? – Виталик сделал вид, что обиделся. – А я?
– Ну, ты-то уж вообще вне конкуренции… – Кристина звонко, с чувством поцеловала мужа в лысеющую макушку. – Егорушка, сладкий мой, а как собачка лает?
– Ав! – немедленно заорал Егор. – Ав-ав!
– Гениально… – едва не прослезилась Кристина.
Маруся с улыбкой смотрела на своих гостей и все никак не могла понять, почему так изменились Кристина с Виталиком? Ну да, они были влюблены, они были счастливы… Но разве только в этом дело?
«Как будто они на свет заново родились… – машинально подумала Маруся. – А что, может, именно так оно и есть – человек рождается именно тогда, когда в его душу входит любовь, и он добирает недостающее, достигает некоего абсолюта? Вот Алевтина Климовна, наоборот, так и не смогла родиться…»
Потом Маруся вспомнила Арсения, как им было хорошо вместе, и настроение у нее неожиданно испортилось. Смотреть на чужое счастье – испытание не из легких.
…Егор этой ночью ни разу не проснулся – у Маруси была прекрасная возможность как следует отдохнуть, но вместо этого она ворочалась с боку на бок и думала об Арсении Бережном. Если бы он не погиб, она бы тоже была сейчас счастлива – дышала бы полной грудью, ощущала радость жизни… Острая боль от потери почти прошла, но досада, недоумение – нет. Почему все так произошло?
«Леонид Урманов – вот кто во всем виноват! Мой злой гений! – она приподнялась на локте и посмотрела на спящего сына. – Ну, хотя не совсем… А что, если поговорить с Урмановым? Вот так, прямо… Спросить в лоб: „Это ты убил Сеню? Убил потому, что ненавидел его с детства, еще с тех времен, когда ты, Леонид Урманов, носил нелепую кличку – Бобр… Интересно, что он тогда мне ответит?..“
Эти мысли были не случайны, они возникли не вдруг, потому что чем дальше, тем сильнее она попадала в зависимость от Урманова – в материальную, моральную и прочую… Маруся уже не могла, как прежде, ненавидеть его! Порой она даже как будто забывала о том преступлении, которое совершил Урманов, – особенно в те минуты, когда видела, как тот возится со своим сыном. И как смотрит иногда на нее.
Утром зазвонил телефон – это был Журкин, бывший супруг. Все последнее время он часто звонил, требовал от Маруси окончательного решения. Он жаждал воссоединения семьи!
– Ну как, ты надумала что-нибудь? – весело спросил он. – Маруська, ну сколько можно…
– Я пока не знаю, – честно ответила она. Так она отвечала Жэ Жэ каждый раз, и каждый раз тот печально вздыхал, а после они продолжали разговор уже на какие-нибудь посторонние темы. Но в этот раз Женя Журкин неожиданно взорвался:
– Елки зеленые, а когда ты будешь знать?!
– Женя, не надо на меня давить! – тоже разозлилась она.
– Надо! – закричал тот. – Ты, Маруська, дурочка! Ну кому ты еще нужна, кроме меня, а? Ты своего счастья не понимаешь! Вот что – я тебе больше не буду звонить… Сама позвони, если что надумаешь!
Маруся услышала короткие гудки.
Она с раздражением бросила трубку на рычаг. В ту же секунду телефон зазвонил снова.
– Алло! Журкин, нет! Ты хотел определенности? Ну так вот – нет! И пусть я хоть сто раз дурочка, но…
– Минутку, – с удивлением прервал ее знакомый голос. – Ты с кем сейчас говоришь?
– Лёня? Прости… – она засмеялась невесело. – Я думала, это снова Журкин, мой бывший муж.
Урманов помолчал некоторое время. Потом спросил каким-то странным голосом:
– А чего он хотел?
– Так, неважно… К сожалению, я только сейчас поняла—в одну реку нельзя войти дважды, – туманно ответила она.
Урманов снова помолчал.
– Послушай, сегодня отвратительная погода… – нерешительно начал он.
В самом деле, с утра лил дождь – после короткого «бабьего лета» осень снова вступила в свои права.
– Ты хотел сказать, что не приедешь сегодня?
– Нет. Я хотел пригласить вас с Егором к себе.
Сердце у Маруси забилось. Это было что-то новенькое! Урманов никогда не звал их в гости, обычно он или заезжал к ней домой, или они втроем, вместе с Егором, отправлялись вместе в ближайший парк.
– К себе? – переспросила она.
Ознакомительная версия.
