Роксанна толкнула тяжёлую дверь ресторана и сразу же заметила свою добычу. Женщины сидели за столиком у окна, почти касаясь друг друга модными причёсками.
Помахав рукой в ответ на широкую улыбку Хэнка, она прошествовала к столику, где сидели Риба и Бабс, пока ещё не почувствовавшие приближения бури.
– Я присоединюсь к своим подругам, – весело крикнула Роксанна Хэнку.
Риба и Бабс в недоумении смотрели, как Роксанна отодвигает стул и присаживается за их столик. С сияющими глазами Роксанна оглядела парочку.
– Вот те на! А вы двое не особо изменились за двадцать лет. Как вам это удалось?
Риба и Бабс учились тремя классами старше Роксанны. Как правило, богатые старшеклассницы не водились со школьницами из более младших классов, за исключением случаев, когда эти школьницы относились к известнейшим семействам долины или пользовались популярностью в младших классах. Риба и Бабс также водили дружбу с первой женой Слоана, Нэнси. Нэнси к тому же была лидером их трио, и она уже тогда положила глаз на богатство Боллинджеров и быстренько ввела Роксанну в «кружок избранных». Роксанна была польщена, однако довольно быстро поняла, что ни Нэнси, ни Риба, ни Бабс не вызывают у неё дружеских чувств, и перестала с ними общаться. «Но кое-что, о чём бы они предпочли не распространяться, – зловеще подумала Роксанна, – она успела узнать».
Теперь настала очередь Рибы и Бабс быть польщёнными. Ведь это сама Роксанна сделала им комплимент. И, словно парочка нахохлившихся на солнышке голубей, они начали ворковать и прихорашиваться.
– Как мило с твоей стороны, – сказала Риба с довольной улыбкой.
– Спасибо за комплимент, – добавила Бабс, – особенно приятно услышать его от тебя.
– Это правда, – подтвердила Роксанна. Она не лгала: для женщин, уже справивших свой сороковой день рождения, они выглядели просто замечательно. Женщины дополняли друг друга: темноволосая и темноглазая Бабс и голубоглазая блондинка Риба. Хотя ни одна из них не сохранила прежней стройности, они следили за фигурой, также как тренировали свои злые языки.
Роксанна бросила взгляд на меню, которое ей подала Салли, вторая после Хэнка официантка «Голубого гуся», и спросила:
– Что бы вы порекомендовали на ленч?
– О, ну, мы обе следим за лишним весом, поэтому заказали салат и цыплёнка-гриль, – произнесла Бабс, с завистью прикидывая вес Роксанны. – Но ты-то можешь есть всё, что нравится.
– Верите или нет, но я не собираюсь объедаться чипсами и мороженым, – она улыбнулась Бабс, – как это делала ты, когда залетела в старшем классе. – Игнорируя возглас Бабс, она холодно продолжила, – Чем дело-то кончилось, а? Абортом? Или детдомом?
Уничтожив Бабс, Роксанна устремила ледяной взгляд на Рибу.
– А ты, что случилось с твоим первым замужеством? – она наигранно нахмурилась. – Помню, помню, как ты сбежала из дома с подростком-мексиканцем. Ах, да, вас же поймали родители ещё до того, как вы расписались. – Роксанна улыбнулась в их застывшие лица. – Чего только не вспомнишь о весёлых школьных деньках, правда? – она со злостью придвинулась к женщинам. – Если вы, сучки, не прикусите языки и не станете дружелюбно вести себя с Марией Риос, мне придётся поделиться воспоминаниями кое с кем из города. Почему бы вам не сделать ей приятно и пригласить на ленч в следующую среду? Продемонстрируете обществу, что Мария вам нравится. Неплохая идея, как вы считаете?
Риба сглотнула:
– А почему бы и нет. Отличная идея. Я позвоню ей вечером.
– О, мы будем более чем счастливы оказать ей свою поддержку.
Роксанна встала.
– Надеюсь на это. В противном случае…
Повернувшись к ним спиной, Роксанна прошествовала к стойке.
– Хэнк, не мог бы ты сделать мне полфунтовый гамбургер?
Десять минут спустя Роксанна улыбаясь, и держа упакованный в картонную коробку гамбургер, покинула ресторан.
Дома она разделила гамбургер, скормив часть собакам, подписала валентинку и положила её вместе со свёртком на подушку Джеба. «Может, этот подарок и не самый романтичный, но, – с улыбкой подумала Роксанна, – я найду, как это исправить».
Джеб вернулся раньше обычного, и если Роксанна и была разочарована тем, что он забыл, какой сегодня день, то не показала этого. После того, как собаки поприветствовали его так, как будто он воскрес из мёртвых, что, собственно, они делали каждый вечер, Джеб притянул Роксанну в объятия для долгого и основательного поцелуя.
– С Днём Святого Валентина, – сказал он, отрываясь от её губ.
С бешено колотящимся сердцем, сомлев от поцелуя, она выгнула бровь и пробормотала:
– И это всё? Только поцелуй?
Джеб усмехнулся:
– Нет, моя корыстная ведьмочка, – он чмокнул её в нос, – это не всё.
Он низко поклонился и произнёс:
– Если принцесса соизволит пойти со мной, то увидит свой подарок.
Заинтригованная, она вложила свою руку в его, и они направились к грузовику. Взяв лоскут ткани, Джеб сказал:
– Я знаю, что это звучит странно, но не могла бы ты завязать глаза? Я бы не хотел чтобы ты увидела это раньше времени.
Улыбнувшись, Роксанна надела повязку.
Джеб завёл грузовик и поехал вниз по извилистой гравийной дороге, ведущей к её дому. Пару минут спустя он развернул машину, как если бы собрался ехать обратно.
– Пока не снимай, – сказал он, выключая зажигание. – Сначала выйдем.
Умирая от любопытства, Роксанна нетерпеливо ждала, пока он выйдет из машины и откроет ей дверь. Обняв за талию, Джеб поднял её и поставил на землю.
– Обернись, но пока не смотри, – нежно прошептал он ей на ушко. Затем Джеб с волнением пробормотал: – Боже, надеюсь, это не будет провалом. Мне понадобилось много дней, чтобы найти в лесу подходящее бревно, и ты даже не представляешь, сколько раз я приходил поздно, поскольку работал по вечерам над подарком. Я хотел сделать для тебя что-то особенное, а это единственная вещь, которой, как я думаю, у тебя ещё нет.
Джеб снял повязку.
Роксанна смотрела, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, и слёзы наворачиваются на глаза. Перед ней был самый романтичный подарок, который ей когда-либо дарили – вкопанный в землю толстый деревянный столб с табличкой.
Не какая-то покупная табличка, а с любовью сделанная из дуба. Джеб придал ей форму сердца и специальной фрезой вырезал огромными буквами «ДОМ РОКСИ». Под именем находилась стрелка, указывающая в направлении дома. Он раскрасил буквы чёрной краской, а затем покрыл табличку уретаном, любовно, слой за слоем, пока надпись не начала блестеть в лучах заходящего солнца.
– Я знаю, что это простенький подарок. И многие женщины не сочли бы его романтичным, – начал он извиняющимся голосом, – но я подумал, что если ты откроешь своё дело, тебе потребуется какой-то дорожный указатель или что-то в этом роде.
