не придумала весомую отмазку.
Но увидев меня бледную и в полном раздрае, его гнев сменяется волнением.
Я лгу, что мне стало плохо, похоже, я что-то съела. Алекс предлагает вызвать врача, но я отказываюсь. Бубню, что хочу принять ванную и спать.
Так противно врать любимому человеку, глядя в глаза. Но правду открыть ещё тяжелее.
Том
— Это яхта Алекса? — окидываю взглядом огромную трёхпалубную махину, пришвартованную недалеко от берега.
— Да, красивая, правда? — прикрывает глаза рукой от солнца Лима. — Шикарная! Там даже вертолетная площадка есть, представляешь?
— Чего ты радуешься? Она же не твоя! — утихомириваю её восторг.
Лима мне все уши за неделю прожужжала о новой "игрушке" брата. Пригласила выйти с ними в океан на выходные. Я сперва не соглашался, но в последний момент принял приглашение.
Не из-за Лимы. Из-за Сэл… Мой мозг требует её увидеть, а сердце разрывается от боли и тоски. Она нужна, как воздух…
К нам подплывает катер и отвозит на яхту.
Я задыхаюсь, когда вижу Сельванну. Она в купальнике, который красиво подчеркивает все её прелести, и почти прозрачной белой хлопковой рубашке.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что мои глаза скрыты очками, и никто не видит, как я чуть не съел её взглядом.
Тело обдаёт жаром, и колет иголками, когда она обнимает меня в приветствии.
Боже, как я хочу снова сжать Сэл в своих руках, целовать и никуда не отпускать от себя.
Сердце неприятно сжимается так, что я морщусь от боли.
Фух… Отпускает спустя минуту.
Нас размещают в большой и дорого обставленной каюте.
— Твой брат не жалеет денег, — замечаю.
— Он, по сравнению с женой, конечно же, нищеброд. Но прилично зарабатывает, может позволить, — пожимает плечами Лима, выуживая из чемодана купальник.
— Разве у них не совместный бизнес?
— Нет, вроде… У него есть какой-то пакет акций, но весь контроль находится у Сэл в руках. Она даже его помощь не принимает. Всё сама… — протяжно последние слова.
— У них брачный контракт?
— Нет. Нет никакого контракта, — приобнимает меня за талию, — зачем это тебе?
— Просто интересно…
Близость Лимы давит.
В голове давно поселилась мысль расстаться с ней. Но тогда я не смогу свободно видеть Сэл, мне придётся искать встреч.
Как могу, избегаю секса с ней, придумывая различные отмазки об усталости, занятости или ещё что-то. Но она настырная, упорно долбится в закрытую дверь, и иногда я сдаюсь, не получая от нашего секса особого удовольствия.
— Я загорать, — крутится передо мной в белом бикини и отправляется на верхнюю палубу.
Я устраиваюсь в удобном мягком шезлонге палубой ниже и сквозь тёмные солнечные очки наблюдаю за Сэл и Лимой, которые снимают на телефон видео для соцсетей.
По моему лицу ползёт блаженная улыбка от вида прелестей Сельванны. Кажется, они стали ещё аппетитней или это только мой голод.
— Надеюсь, ты пялишься не на мою жену? — грозно смотрит подошедший Алекс. — Хотя и то, что на мою сестру может кто-то пускать слюни, мне тоже не очень нравится.
— Понимаю, у меня две младшие сестренки, — поддерживаю его мысль.
— Держи, — протягивает мне стакан виски.
— Мне нет два…
— В моей стране парней твоего возраста уже от алкоголизма лечат, так что не дрейфь!
Я беру и делаю несколько небольших глотков.
Алкоголь употребляю редко, спортивный режим не позволяет, поэтому довольно быстро на солнце ощущаю опьянение.
Алекс сидит рядом и тоже маленькими глоточками потягивает из стакана. Его взгляд направлен на жену.
В груди сдавливает от ревности. Как же я хочу вот так же открыто с желанием смотреть на Сельванну.
— Как вы познакомились? — решаю прервать молчание.
Надо же с чего-то начинать.
— Я подкатил к ней в клубе, а она мне за это по шее наваляла.
Вот это знакомство! Значит, не одному мне прилетало.
— Она раньше агрессивная была, как дикая кошка.
— По-моему в ней и сейчас это есть, — тру щёку, по которой она мне отвесила пощёчину.
— Сейчас она просто домашняя кошечка, проявляющая хищный характер, — усмехается Алекс. — Поначалу мы с ней не ладили. Если встречались, то искры летели в разные стороны. Она меня просто ненавидела. Считала озабоченным.
Хм… Очень знакомо…
— И как получилось так, что вы стали встречаться? — становится интересно.
— Задавил своей заботой.
Я вскидываю бровь.
Странно, мне казалось, что он подкаблучник.
— Ей трудно управлять, она стала самостоятельной довольно рано и жизнь её по головке не гладила, местами сломала. Но любовь и забота способна залечить многие раны, — глядит на меня серьёзно. — Только это долгий процесс. Я четыре года ждал своего момента.
— Ого! — вырывается.
— Вот тебе и "ого"!
— Ты действительно так сильно любишь Сэл? — волнующий меня вопрос.
— Больше жизни… Я готов был умереть за неё, — болтает в стакане лёд.
— А если бы она тебе изменила? — спрашиваю в лоб.
— Я бы в это не поверил…
— А вдруг? Всякое бывает. Все мы живые люди…
— Значит, простил бы. А его бы прибил к чертовой матери! Я поклялся, что никогда не отпущу её от себя.
— Это эгоистично. Она может полюбить другого, — цежу сквозь зубы, раздражаясь.
— Да, я эгоист. И всегда им был. Иначе ничего бы в этой жизни не добился. Стал бы добиваться её снова. Однажды она забыла меня, но я смог влюбить в себя второй раз. Сделал бы это и третий.
— Забыла? Как это?
— У Сэл была амнезия, после несчастного случая на съёмочной площадке. Последние десять лет улетучились из её памяти, — слегка присвистнул. — Я остался в воспоминаниях только как похотливый придурок, мечтающий затащить в постель.
Как я мечтаю стереть нахрен память, чтобы никогда не вспоминать её. Но так, чтобы раз и навсегда.
Алекс опять внимательно наблюдает за девчонками.
— Сэл изменилась за последние пару месяцев. Стала дёрганой, скрытной. Вздрагивает от каждого звонка или сообщения. Я расспросил начальника её охраны, но он сказал, что ничего не знает. Правда, мне показалось, он что-то скрывает. Но не скажет, я ему не босс.
Это я запугал её. Не думал, что моя напористость так отражается на ней.
— А за этот месяц у неё настроение как качели, — продолжает он. — Разгон от смеха до истерики две секунды. Позавчера загналась из-за набранного килограмма. Её вес не меняется уже двадцать лет, может похудеть, но больше пятидесяти пяти никогда не была. А тут пятьдесят шесть! У неё паника. Сказал, естественно, что ей это к лицу, но она решила, что становится жирной коровой и ушла в спортзал. Только не в весе дело…
— А в
