Таня не перебивала. Она внимательно слушала. А когда поняла, что повествование подходит к концу медленно поднялась и, не делая резких движений, включила чайник. Она не хотела, чтобы Саша сбился и обратил внимание на ее действия.
Чашка, пакетик чая, пол ложечки меда, тщательно размешать, поставить перед своим мужчиной, вернуться на свое место.
- ... вот так-то, - зло закончил Саша и в несколько глотков осушил стоящую перед ним кружку с чаем, который уже успел остыть. - Что за х*йня?
- Выражения выбирай, - жестко осадила Таня, которая не терпела мата в своем доме. Одно дело, когда это у тебя в голове, мыслях и совершенно другое, когда слетает с языка.
- Тань я еще раз спрашиваю, - он понюхал чашку, - там что мёд?
- Да.
- Зачем? - простонал он и сдержал порыв кинуть кружку в стену. Внутри снова начала подниматься волна гнева, готовая разрушить все на своем пути.
- А зачем ты мне такой буйный в кровати нужен?
- Я серьезно, - пророкотал Саша.
- Саш, без этого ты сегодня не уснешь, - спокойно объяснила свои действия Таня.
- И ты решила меня усыпить?
- Что-то типа того.
Покачав головой, Артемьев посмотрел на часы и засек время.
- Ладно, пойду быстро в душ сгоняю перед тем, как отключусь, - Артемьев решил сбежать и освежиться, чтобы ненароком все же не наорать на любимую женщину за самодеятельность.
- А я пока кровать расстелю, - Таня поднялась и прошла в комнату.
"Ну и когда мне признаваться?".
Едва успев поменять пододеяльник, она почувствовала на своей талии уже знакомые руки.
- Ты другая, - тихо сказал Саша и потерся носом о затылок Тани. - Теперь ты расскажи мне, что тебя тревожит.
Прижавшись спиной к влажной после душа груди Саши, она предложила:
- Давай ты сначала ляжешь, а то мне не улыбается, потом перетаскивать здорового мужика с пола на кровать.
- Ну, опыт у тебя уже есть, - усмехнулся Артемьев и, подтолкнув Таню, улегся вместе с ней в кровать. - Говори, - попросил он в форме приказа, на что девушка лишь закатила глаза к потолку и цокнула языком. - Я жду.
- Может лучше завтра? - как могла, тянула время Таня.
Вот в таких мелких препирательствах они и пролежали больше получаса. Когда Саша уже едва мог что-то говорить и держать открытыми глаза она все же прошептала:
- Я беременна.
Естественно ей на это ничего не ответили. Артемьев спокойно засопел с глупой полу улыбкой на лице.
- Вот и призналась, - истерично хихикнула Таня, прекрасно понимая, что вероятнее всего ее не услышали.
Выбравшись из медвежьих объятий Саши, она сходила, приняла душ и вернулась под бочок к любимому мужчине.
Ночь. Тишина. Легкий ветер за окном шевелит ветки деревьев. Уличные фонари освещают улицу для припозднившихся прохожих. День со всеми своими проблемами и заботами остался позади. Настанет утро и всё закрутится заново: громкие ссоры и бурные примирения, расставания и встречи, потеря родных, любимых и появление на свет новой маленькой жизни.
Саша метался по кровати, заставляя себя проснуться. Зачем? Он не понимал для чего, но знал что так надо. Во сне он не мог вспомнить что-то очень важное, что-то, что кардинально должно изменить его жизнь. Что-то очень светлое, доброе, что-то, что сказала ему Таня.
Дыхание сбивается, все мышцы будто задеревенели, из груди рвется утробное рычание, потому что не получается открыть глаза. Это был бы не Артемьев, если бы не смог справиться с поставленной задачей.
Медленно, словно это причиняет невыносимую боль, он разлепил глаза. Прошло еще минут пять, прежде чем он смог сесть в кровати, спустив ноги на пол. Поставив локти на колени, он закрыл лицо руками.
- Беременна, - непонятно пробормотал он и ощутил, как Таня положила ему на плечо свою ладошку.
- Саш, ты чего? - она была очень удивлена, что Саша проснулся после того, как в его организм попал мед. Таня прекрасно помнила реакцию организма Артемьева на этот продукт и надеялась, что любимый сможет спокойно проспать до утра.
- Что мне делать? Как реагировать?
- На что? - со сна не совсем поняла Таня.
- На твои слова. Ты сказала, что беременна, - а вот теперь ей хотелось сигануть в открытое окошко и оказаться, где-нибудь подальше от... растерянного мужчины. Татьяна ожидала любой реакции, но не такой. Зная любовь Саши к детям, видеть его сейчас таким потерянным, беззащитным, не понимающим, как поступить - это умиляло.
- Ты мне только ответь, - присев рядом начала она, - ты хочешь детей?
- Очень, - ответил он и посмотрел на Таню.
- А от меня?
- Только от тебя, - сделал он упор на первом слове.
- Саш, я беременна близнецами, - и снова Таню поразила реакция на свои слова: Саша зарылся руками в волосы и застонал. - Я ничего не понимаю, - оформила она свои мысли вслух.
- Танюш, - Саша опрокинул свою любимую женщину на кровать и, нависая над ней, прошептал ей в губы: - Получается, что я должен радоваться вдвойне, а я не знаю, как реагировать. Мне не каждый день девушки сообщают о том, что беременны от меня.
- Еще бы кто-то тебе такое говорил, - недовольно пробурчала Таня, но ее будто и не услышали.
- Ты пойми, мне сейчас весь мир оббежать хочется, чтобы только выпустить всю ту радость, счастье, что бурлит, нет, кипит во мне. Но я понимаю, что это нереально сделать, потому и не знаю, как передать тебе все то, что я сейчас чувствую.
- Артемьев, - почти взвизгнула Таня, - ты меня пугаешь. Ты сейчас на самого себя не похож.
- Знаю. Вот и запомни этот момент, потому что второго раза не будет, - серьезно предупредил Саша, потому что был уверен, что в следующий раз он сможет держать все эмоции под контролем.
Таня кивнула и попросила:
- Просто скажи, что любишь меня, этого будет достаточно.
- Люблю тебя, - легкий поцелуй в губы. - Люблю Лешку, - поцелуй в ключицу. - Люблю их, - поцелуй в живот.
- Саш, - надтреснутым голосом позвала Таня, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
- Спи, просто спи, - он повернул ее на бок и, уткнувшись в пока еще плоский живот лицом, тоже прикрыл глаза. А Татьяна задумалась о том, что в жизни каждого человека есть то, что делает из него мягкого плюшевого мишку. Для Артемьева - это были дети, чем Таня оказалась очень рада. Потому что лишний раз уверялась, что из Саши выйдет отличный отец.
Как он и говорил, уже на утро Татьяна видела перед собой уверенного в себе и своих силах мужчину. О ночном разговоре он не поднимал тему, но постоянно прикасался к животику, где "жили" его детки.
