покачиваясь. У них вообще особенная связь. Вот уж действительно неисповедимы пути Господни. Кто бы мне сказал лет двадцать назад, что Гулина так полюбит по крови только моего ребенка, я бы тому в лицо рассмеялся и покрутил у виска.
А сейчас все вокруг хлопают, умиляясь им, и мы с Гулико тоже, переглядываясь и коротко целуясь, едва касаясь губами губ. Внутри топит переизбытком нахлынувших эмоций – это всё алкоголь, наверно, и общая атмосфера. У Гульки слёзы на ресницах блестят.
Она такая красивая, что моё хмельное уже сердце сладко замирает…
Не привыкну никогда до конца, что вот рядом она. Что такая доступная. Моя.
- Лёв, тушь не размазалась? - шепотом спрашивает, аккуратно промокая глаза.
- Нет, всё хорошо, - хриплю, думая о своём.
Целуемся в губы ещё раз. Чуть глубже.
Тем временем со своего места встаёт Тэм, рывком забирает микрофон у Мишки. Говорит на весь зал:
- Ну а теперь моя очередь поздравить жену. Нин, я уж совсем косноязычный, так что у меня для тебя песня, примешь?
- Ох, Тэм, да куда я денусь, - утирает слёзы, улыбаясь, - С удовольствием.
- Похлопаем хозяину вечера! – подбадривает ведущая, пока Теймураз что-то говорит музыкантам.
Звучат первые аккорды, и по залу прокатывается шумный одобрительный гул.
- Да они издеваются, я изревусь, - возмущенно страдает Гулико, вытирая всё набегающие и набегающие на глаза сентиментальные слёзы.
В зале гаснет свет, пускают дым включают стробоскопы. И Теймураз начинает петь старый душевный шансон своим глубоким приятным голосом.
Любимой женщине я посвящаю песни. Любимой женщине стихи дарю. В моей душе и лира с музой вместе. За это я тебя, любовь, благодарю. Ты мудро нашим управляла королевством. А я в те годы был наивным королем. Дружил с шутами, думал не тем местом Гулял, кутил – все было нипочем.
По залу прокатывается нервные нестройные смешки, Гошка прикрывает лицо руками, понимая намек на себя. «Боже, папа» - бормочет Гулико, и я вытягиваю её танцевать.
- Пошли-пошли, поддержим.
Выходим. С нами ещё гости. Потихоньку центр зала заполняется парами. Мишка приглашает бабушку, а они кружат вокруг Тэма, который глаз не сводит с Нино Вахтанговны, каждое слово обращая ей. И она тоже на него смотрит. Чуть прикрыв потяжелевшие веки и загадочно, словно барыня, улыбаясь.
Моя ты королева, я же твой король Не встречал я больше женщины такой Быть хочу с тобою день и ночь И твои сомненья уберутся прочь Моя ты королева, я же твой король Не встречал я больше женщины такой Быть хочу с тобою день и ночь И твои сомненья уберутся прочь
Ты сохранила наше королевство Родились принцы – этих чувств не передать Играя с ними, возвращаюсь снова в детство Ты помогла и мне счастливей стать Моя ты королева, я же твой король Не встречал я больше женщины такой…
Поёт Теймураз, и Мишка передаёт ему Нино Вахтанговну. Родители жены начинают медленно покачиваться в танце, обнявшись и смотря друг другу в глаза.
Это вдруг выглядит так интимно, что мы с Гулей, смутившись, как по команде отводим от них глаза.
- Я тебя люблю, Гулико, - испытываю потребность сказать жене то, что сейчас так остро чувствую.
Гулёна моя отвечает мне блестящим сентиментальным взглядом, полным проникновенного тепла. И, вместо слов, подносит к губам мою ладонь и едва ощутимо целует тыльную сторону.
Улыбаться больше не тянет. Пробирает до мурашек. Казалось бы, такой простой жест, а вот я уже весь наэлектризован как эбонитовая палочка. Шумно выдохнув, прижимаю жену ближе к себе и медленно двигаюсь с ней под кабацкую песню в исполнении Теймураза, украдкой дыша запахом ее волос с ноткой корицы и сирени.
Знаете, я читал много определений любви, но в память врезалось лишь одно - видимо срезонировало оно в моей душе где-то очень глубоко.
Любовь - это когда недостатки человека вы считаете его особенностями.
Именно такая для меня Гулико. Особенная, ни на кого не похожая. Удивительная. Моя.
