У Хэтчарда голова пошла кругом. Сегодня у него все было наперекосяк.
– Что делается?
– Как празднуется увольнение, конечно. Поскольку у тебя мало опыта, я тебя научу. Во-первых, садись. – Она заставила его сесть на стул у стола. – Затем, разумеется, надо откупорить шампанское. Как только я сегодня ушла из офиса, я тут же купила шампанское. Оно давно стоит в холодильнике. – Джесси открыла холодильник и вытащила с верхней полки бутылку. – Настоящее, знаешь ли. Из Франции, не калифорнийская мура. Я сегодня гуляю. Я всегда так делаю, когда меня увольняют.
– Понятно.
– Лично я, – сообщила она, сдирая с бутылки фольгу и проволоку, удерживающую пробку, – голосую за Орегон. В Аризоне я была, там тоже очень мило. Можем и туда поехать, если ты так решишь. Но если мы поедем в Орегон, Элизабет будет проще приезжать к нам в гости. С другой стороны, наверное, нам не приходится быть слишком разборчивыми, так? Я хочу сказать, раз мы оба безработные и все такое.
Пробка с шумом вылетела из бутылки и ударилась в потолок. Шампанское полилось из бутылки, угрожая залить весь пол в кухне.
Хэтчард протянул руку, взял у Джесси бутылку и быстро налил искрящуюся жидкость в бокалы.
Затем он схватил Джесси и прижал ее к себе. Она радостно прильнула к нему, вся светясь смехом и счастьем.
– Означает ли это, – осторожно спросил Хэтч через несколько минут, отпуская ее, – будто ты считаешь, что мы все еще помолвлены?
Джесси взяла свой бокал с шампанским и удивленно посмотрела на Хэтча:
– Ты что, собираешься пойти на попятный?
– Конечно, нет.
– Тетя Гленна сказала, что это возможно.
– Что возможно?
– Что ты потеряешь ко мне интерес, если я не принесу тебе «Бенедикт фастенерз» в качестве приданого.
Хэтч рассердился:
– Надо же, какое совпадение. Я тоже беспокоился, что ты потеряешь ко мне интерес, если брак со мной будет означать для тебя потерю компании. Кстати, твой папочка собирается оставить тебя без гроша. Я ведь об этом еще не упоминал, так?
– Вот тебе и папочка. Он поглощен всем этим, и для него само собой разумеется, что остальные тоже думают лишь о деньгах. Как это произошло, Хэтч?
– Как меня уволили? Я попытался сыграть. Блефовал, но наткнулся на опытного игрока в покер, и он меня раскусил. Должен был бы догадаться. – Он задумался. – Да ведь и догадывался же. Знал, что рискую. Но пошел на это.
– Почему?
– Хотел разрубить еще несколько узлов, которые заставляли тебя плясать под дудку Бенедикта и остальных членов семейки. Мне казалось, что, если я добьюсь, что Элизабет и Дэвид получат по четверти компании, ты избавишься от петли раз и навсегда.
– От петли?
– То был план А. Разделить компанию между тремя законными наследниками и продать оставшуюся четверть мне. Никто тогда не будет от тебя зависеть и требовать своей доли наследства. Лилиан и Конни перестанут на тебя давить, и, возможно, отдав часть компании Дэвиду, удастся умиротворить Гленну. Тебе больше не пришлось бы бесконечно пытаться связать их всех вместе.
Джесси от изумления раскрыла рот.
– Ты пытался заставить папу дать каждому по равной доле компании?
– Ну да. Как я уже сказал, то был план А. Казался мне неплохим.
– Папа даже слушать о таком не хотел. Я же тебе говорила. Видит Бог, я много раз пыталась его уговорить. Он даже обсуждать этот вопрос отказывался. Считал, что компания развалится.
– Я просил его доверить мне удержать ее как единое целое. Но он не согласился.
Джесси поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.
– Почему ты решил так надавить на него, если понимал, что сам можешь потерять все?
Хэтчард посмотрел ей прямо в глаза:
– Я же сказал, я хотел освободить тебя от давления семьи.
Она улыбнулась.
– И не только это, верно, Хэтч? Ты хотел доказать самому себе, что я выйду за тебя замуж, даже если меня к этому ничто не принуждает. Очень мило с твоей стороны, Хэтч.
– Мило? Господи, да ничего тут нет милого. Самая настоящая финансовая катастрофа. И я сам ее себе устроил.
Джесси закусила губу.
– Ты в самом деле расстроен, что потерял «Бенедикт фастенерз»?
– Нет. Я могу без нее прожить. Но мне кажется, что ты еще не уразумела, что если ты выйдешь за меня замуж, то тоже ее потеряешь.
– Подумаешь.
– Если ты лишаешься наследства, – продолжил он ровным голосом, – то автоматически перестаешь играть ведущую роль в семье.
– Я уже не посредница, как ты это называл, – медленно произнесла Джесси, согласно кивая. – К этому придется привыкать.
– И не только привыкать, – проворчал он. – Ты разве не понимаешь, что все придут в ярость? Они почувствуют себя уязвимыми. Ты выходишь за меня замуж, и доля жирного пирога, на которую все рассчитывают, под вопросом.
– Почему? А что теперь, по-твоему, сделает папа?
– Кто знает? Винсент или сразу продаст компанию или продолжит управлять ею, как делал это раньше. В любом случае прости-прощай все надежды на выход компании на международную арену.
– Папа обожает компанию. Не думаю, чтобы он ее продал.
– А я думаю. Ему не больше меня нравится, когда им помыкают. Он вполне может ее продать, только чтоб доказать свою самостоятельность. Он будет мстить, если ты еще не догадалась. Вспомни, как мне пришлось вертеться, чтобы переиграть «Иорланд и Янг», и все из-за того, что компания когда-то его обошла на контракте.
– Верно. А ты ведь хорошо понимаешь, как можно желать мести?
Хэтчард вздохнул.
– Да. И даже если он ее не продаст, он не сможет превратить «Бенедикт фастенерз» в то, на что остальные так рассчитывают. Компания устарела лет на тридцать, как и манера управления твоего отца. Ему не удастся оживить компанию, если он не заполучит в правление кого-нибудь вроде меня. Он это знает. Но я сомневаюсь, что он сможет теперь кому-нибудь довериться.
– А это означает, что «Бенедикт фастенерз» останется маленькой провинциальной компанией. Пусть, мне кажется, не так уж это и плохо.
– Все, включая твоего отца, думают иначе. У них уже эта приманка давно перед носом болтается, и они не забудут, что такая возможность существовала. Они станут обвинять тебя, Джесси, в том, что ты их этой возможности лишила. Мне очень жаль.
– А мне нет. – Она немного помолчала. – Скажи, мне просто любопытно, папа оставил тебе путь для отступления?
Хэтчард печально улыбнулся:
– Конечно. Мне только надо прийти в себя, приползти назад и заверить его, что все будет так, как он пожелает.
Джесси удивилась:
– В самом деле? Он должен бы знать, что на этих условиях ты никогда не вернешься.
Хэтчард равнодушно пожал плечами.
