– Понимаю. А у меня волосы на ногах опять расти начали…
Эшлин точно знала, что наденет в субботу вечером. Полностью, до мелочей, вплоть до красивого белья. Тут в голову пришла неприятная мысль. Помада! Уже сколько лет она красит губы в тот же цвет, бездумно покупая новый тюбик, когда кончается прежний. Видите ли, это цвет ей идет! Глупость какая!
Правильные девушки меняют помады, как мужчин – часто и беззаботно. И ей для перемены образа тоже нужна новая помада. Необходимо срочно найти другой цвет!
Субботнее утро пролетело в лихорадочных поисках, но нужный оттенок так и не нашелся. Те, что Эшлин пробовала, были или слишком розового оттенка, или слишком оранжевого, слишком темного либо чересчур светлого, слишком перламутрового или яркого сверх меры. Ставя опыты по перевоплощению, она примерилась к зловещей темно-красной помаде, взглянула в зеркало… Нет! Вид получился ужасный, как после многочасовой пьянки. Эшлин попыталась улыбнуться, но стала похожа на графа Дракулу. К ней подскочила продавщица.
– Просто замечательно! Вам так к лицу!
Эшлин еле-еле отвязалась от продавщицы, вырвалась из магазина и возобновила поиски. Уже почти отчаявшись, Эшлин нашла то, что искала! Она была счастлива!
Встреча с Маркусом была назначена на полдевятого, поэтому в семь Эшлин налила себе бокал вина и приступила к сборам. Она уже и не помнила, когда в последний раз ужинала с мужчиной. С Фелимом она совершенно обленилась, они вечно заказывали что-нибудь на дом, а в ресторан выбирались, только когда пиццы и карри надоедали хуже горькой редьки, причем ходили туда со строго утилитарной целью – именно насыщения, а не обольщения. Для завлечения друг друга в постель у них были иные методы. Будучи в настроении, Фелим обычно говорил: «Зверь с двумя спинами, возражений нет?» А когда приспичивало Эшлин, она распоряжалась: «Владей мною!»
А с Маркусом как будет? Вся трепеща от возбуждения, смешанного с ужасом, Эшлин потянулась за сигаретой. Нервы были напряжены до предела. Джой пришла как нельзя более кстати.
Она похвалила наряд Эшлин, заглянула за пояс ее джинсов и одобрила трусики, затем спросила:
– А подмыться с интим-шампунем не забыла? Эшлин недовольно поморщилась.
– Это важно! Так да или нет? Эшлин кивнула.
– Умница! Сколько времени ты берегла честь? С тех пор, как Фелим отправился в страну Оз?
– С тех пор, как он приезжал на свадьбу своего брата.
– И ты правда готова на это с мистером Валентайном?
– А зачем бы мне иначе пользоваться интим-шампунем? – раздраженно огрызнулась Эшлин.
– Чудненько! Значит, он тебе все-таки нравится? Эшлин задумалась.
– Ну, может быть, со временем. Нам хорошо вместе, он недурен, но в меру. Такие, как я, никогда не западают на фотомоделей, актеров, вообще мужиков, о которых другие говорят: «Боже, как хорош». Понимаешь меня?
– Ты меня просто пугаешь. Что еще?
– Нам нравятся одни и те же фильмы.
– Это какие? – полюбопытствовала Джой.
– На родном языке.
Время от времени Фелим строил из себя интеллектуала и стремился пойти на какой-нибудь иностранный фильм с субтитрами. В общем, так ни разу и не пошел, но часто мотал Эшлин нервы, читая вслух рецензии и говоря, что надо бы непременно сходить.
– Понимаешь, Маркус нормальный человек, – сказала она. – Не прыгает вниз головой с «тарзанки», не митингует против строительства скоростных дорог… Ничего такого, никаких заумных хобби. Это мне в нем и нравится.
– Что еще?
– Еще… – Эшлин резко повернулась к Джой и прошипела:
– Если кому-нибудь проболтаешься, убью.
– Обещаю, – соврала Джой.
– Еще мне нравится, что он в каком-то смысле знаменит. Что его имя упоминают в газетах, что его знают. Понимаю, это ужасно глупо, но я тебе все по-честному…
Откровения Эшлин прервал пронзительный звонок в дверь.
– Это, наверное, Тед. Открой ему, ладно? Тед вошел в спальню в явном волнении.
– Взгляните-ка, – выпалил он, развернув перед собой афишу.
– Это ж ты! – воскликнула Эшлин.
С плаката глядело лицо Теда, насаженное на совиное туловище, с крупной надписью наверху: «Тед Маллинс – человек-сова».
– Ух ты, классно!
– Уже отдаю в печать, вот только как, по-вашему, лучше? – Он развернул еще одну афишу. – Красный фон или синий?
– Красный, – сказала Джой.
– Синий, – сказала Эшлин.
– Даже не знаю, – протянул Тед. – Клода говорит…
– Какая Клода? – изумленно перебила Эшлин. – Что еще за Клода? Моя подруга Клода?
– Да, я тут к ней забегал…
– Зачем это?
– Забрать куртку, – нахохлился Тед. – Чего шумишь-то? Я забыл там куртку, когда мы с тобой пасли ее детей.
Эшлин не могла объяснить, почему так развоевалась. Ей оставалось лишь пробормотать:
– Ты прав. Извини. Просто я ужасно психую.
В порыве отчаяния она готова была броситься на кровать и зареветь, но тут раздался звонок. Часы на туалетном столике показывали половину девятого, что на самом деле значило двадцать минут.
– Ну, если это уже Маркус Валентайн… – угрожающе пробормотала Эшлин.
Это был он.
– Какие мужчины приходят раньше времени? – недовольно буркнула Джой.
– Джентльмены, – без особой уверенности высказалась Эшлин.
– Чудики, – пробормотала Джой себе под нос, но Эшлин расслышала.
– Выметайтесь оба! – прошипела она.
– Не забудь воспользоваться презервативом, – бросила на прощание Джой, и они с Тедом ретировались.
А через секунду у дверей с улыбкой до ушей появился Маркус Валентайн.
– Привет, – поздоровалась Эшлин. – Я почти готова. Хочешь пива или чего-нибудь еще?
– Чашечку чаю. Я сам налью, не беспокойся. Торопливо заканчивая сборы, она слышала, как он открывает дверцы и ящики кухонных шкафов.
– Классная квартирка, – донеслось до нее.
– Маленькая, но безупречно сложенная, – откликнулась она, одновременно подкрашивая губы.
– Как и ее хозяйка.
Что, по мнению Эшлин, было абсолютно не похоже на правду, но все равно приятно.
И это подняло ей настроение. Она взбодрилась, привела в порядок волосы и предстала пред восхищенным взором Маркуса.
Перед уходом он, не слушая возражений, помыл за собой чашку.
– Оставь, – сказала Эшлин, смутившись.
– Нет уж! – Он поставил чашку на сушилку и с улыбкой обернулся. – Меня так мама приучила.
И опять Эшлин посетило то же чувство. В ее душе пробивались новые ростки надежды.
Ресторанчик, куда Маркус ее привел, оказался маленьким, уютным, с мягким розовым освещением. Сидя за угловым столиком, то и дело соприкасаясь коленями, они пили белое вино и любовались друг другом.
– Слушай, мне нравится твоя… – Он показал на кофточку Эшлин. – Вечно не знаю, как назвать женские вещи. Майка? Нет, по-моему, если я назову это майкой, то оскорблю тебя в лучших чувствах. Топ? Блузка? Рубашка? Жилетка? В общем, не знаю, но мне нравится.
