рождения, вот сейчас начинает потихоньку говорить. И первое ее слово, которое вызвало у меня слезы, было...
– Ма! – громче повторяет ребенок, видя, что я опять пытаюсь читать. Скучно ей, видимо, играть одной. Мое внимание нужно.
Поднимаю ребенка и устраиваю рядом с собой. Обнимаю одной рукой, а другой переворачиваю страницу. Но не успеваю прочесть и половину, как слышу из комнаты заливистый плач. Ну вот, Гошка проснулся.
– Го! – кричит Марта, указывая ручкой в сторону комнаты. А я с умилением улыбаюсь. Дочка выучила новое слово.
– Пойдем к братику? – спрашиваю я у ребенка. Она забавно кивает, и мы идем в комнату.
Подхожу к кроватке, беру сына на руки. Он тут же прекращает плакать. Мамин сынок. Марта успокаивалась на руках отца, а Гошка – на моих. Да и похож он больше на меня: светлые волосы, глаза серые... Такие разные, но такие красивые у нас дети.
Матвей души в них не чает. Балует их страшно, за что получает нагоняй и от меня, и от бабушки. И меня муж любит... муж. Да, сразу после выписки из больницы Матвей привез меня в ЗАГС, мы подали заявление и через месяц расписались. Торжество было не пышное, но мне этого и не надо было. Потом был медовый месяц, Матвей решил показать мне Европу, так что путешествие заняло действительно месяц.
По осени мы забрали Марту в город. Я училась быть ее мамой, поначалу справлялась, но животик рос, становилось тяжело. Муж нанял целую бригаду помощников. Но мне становилось неуютно от такого количества посторонних людей в доме. Так что пришлось их сократить, а сразу после рождения Гоши к нам на время переехала бабушка. Матвей в это время, под шумок, затеял ремонт в нашем деревенском доме. Бабушка повозмущалась, узнав, но потом рассыпалась в благодарностях. И теперь мы здесь, в моем родном и отремонтированном доме, проводим лето. Тут мне комфортней, тут спокойно. Как раньше, в детстве, когда я еще не подозревала о том, что где-то есть другой мир, в нем зло. Причем творят его люди.
Дамира, кстати, посадили, Ильдар быстро разорил бизнес отца, и где он и что с ним – неизвестно. Саша вышел из комы, врачи удивляются – он идет на поправку, хотя, к сожалению, полноценной жизнью жить уже не сможет. Его сестра, Катрин, вышла замуж. Мы виделись пару раз, Матвей говорит, что она изменилась в лучшую сторону. В отличие от Марины, не удалось ее привлечь к уголовной ответственнности, но язык, как известно, до Киева доведет, и теперь Марина мается в одиночестве, перебиваясь деньгами от разовых любовников.
Илью Матвей сделал своим равноправными партнером по бизнесу. Мы много времени проводим вместе, я подружилась с невестой Ильи, Светой, милая девушка, тоже родом из деревни.
– Стаська! – бабушка появляется в доме, я выхожу к ней, держа одной рукой Гошу на груди, второй Марту за ручку.
– Людмила Сергеевна ягодами угостила, у нее самая вкусная клубника, – бабушка ставит лукошко на стол, оборачивается на меня. Смотрит, а потом небрежно вытирает щеку.
– Ты чего? – спрашиваю я.
– Ты... Ты такая взрослая стала. Никак не привыкну, – она подходит, забирает у меня Гошку. – Давай я за детками присмотрю, а ты иди к своим учебникам, готовься.
Марта цепляется за юбку бабушки, а я смотрю в ее лицо и говорю:
– Спасибо тебе. За все. Если бы не ты...
Бабушка улыбается и идет с детьми на улицу. А я сажусь на диванчик, открываю учебник. Но читать не могу, меня переполняют трогательные эмоции.
Даже не верится, насколько я счастлива. Все самое страшное и плохое, что было со мной, осталось в прошлом. И я стараюсь об этом не вспоминать. Главное же, что здесь и сейчас.
Главное, что я подружилась со своим бесом.
Конец.
