Он ерошит себе волосы.
– Полтора года назад мы с Мариной потеряли ребенка.
Я смотрю на Уорда, понимая теперь, почему он был таким грустным в детской в Юли-Лодже – смотрел в окно, а в душе у него, наверное, все сжималось от боли.
– Марина родила девочку, но у нашей дочери были проблемы с легкими, и она умерла, не прожив и дня. Я даже не успел подержать ее на руках, – говорит Уорд срывающимся голосом. – У меня не было времени познакомиться с ней. Всего пара часов – и наша дочка умерла.
Я осторожно касаюсь его руки.
– Ты знаешь, каково это, Джен – терять близких. Вы знаете больше, чем кто-либо. Это убивает тебя. Когда я потерял дочь, во мне словно что-то сломалось; иногда мне кажется, что все это было только вчера. И хотя такое событие должно было сплотить нас, Марина решила, что во всем виноват я, что я ее подвел. Да, я был виноват в этом тоже. Она спала с другими – Спенсер был не первым ее любовником. Мы пытались все исправить. Ходили к психологу. Но мне это не очень помогало… – Уорд еле заметно улыбается. – Мне все повторяли, что нужно простить и отпустить; не держать в себе слез. Но проблема в том, что с юности папа запрещал мне плакать. Марина посчитала, что я просто неспособен на эмоции, поэтому утешалась в объятиях других мужчин. Только все было совсем не так. В конце концов пришлось признать, что ничего не получится. Наша с Мариной любовь не была достаточно сильной, чтобы выдержать такое испытание. Побыв здесь, услышав истории твоего дедушки, я понял, что мои отношения с женой и яйца выеденного не стоили.
Я снова дотрагиваюсь до руки Уорда, но уже не убираю ладонь.
– У меня не было времени поздороваться или попрощаться с моей доченькой, – говорит он, глядя на меня с печалью в глазах, склонив голову. И начинает рыдать. Я обнимаю его, а он плачет, как маленький ребенок.
– Прости меня, прости, – говорит Уорд, проплакавшись. – Почему-то с тобой у меня получается… – Он пожимает плечами: – Не знаю, быть самим собой, что ли. Ты знаешь меня, ты меня понимаешь.
– Про тебя я могу сказать то же самое, – отвечаю я, думая обо всем, что я рассказывала ему об Айле и о своей юности. Я рассказала ему такое, что не каждой подруге смогла бы доверить.
– Согласен, мы не так хорошо знаем друг друга…
Уорд прав. Во многих отношениях наша дружба похожа на книгу. Мы перевернули пару страниц, пролистали пару глав, но основная часть книги еще нам неизвестна. И после нашего поцелуя я сделала все возможное, чтобы отдалиться от него, чтобы перестать читать эту книгу, опасаясь, что у нее несчастливый конец.
– Хочу спросить тебя, не согласишься ли ты со мной куда-нибудь сходить, – интересуется Уорд. – Пообщаться в другой обстановке. Узнать обычного Уорда? Я, конечно, не знаю, понравится он тебе или нет, но…
Я киваю.
– Это что, ответ «да»? – спрашивает он, улыбаясь еле заметно.
Мы придвигаемся ближе друг к другу.
– Это «да». Самое большое и важное «да», какое только может быть.
Уорд заключает меня в объятия и целует.
Той ночью мы больше не говорим. Мы проводим ее вместе, в моей синей комнате, а за окном воют океанские валы.
Все долгие годы моего одиночества забываются от одного прикосновения Уорда.
Я просыпаюсь посреди ночи в его объятиях. Мне требуется лишь секунда, чтобы вспомнить прошлый вечер, но когда вспоминаю, сразу же закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон.
На следующее утро дед замечает перемену нашего настроения. Я наливаю Уорду кофе, и мы оба широко улыбаемся. Меня распирает от желания сообщить дедуле приятную новость. Уорд хочет, чтобы я сказала ему сама.
– Он думает, что у меня все еще есть жена. По сути он прав.
– Я все объясню, – успокоила я его. – Но рассказать нужно, так ведь?
Уорд кивнул и снова меня поцеловал.
Уорд уходит в автосервис, а мы с дедулей отправляемся на прогулку – чуть побродить по пляжу. На прощание Уорд улыбается, и я читаю в его глазах: «Удачи!»
Я сжимаю дедушкину ладонь.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я его. – Белла говорила…
– Не слушай Беллу.
– Она сказала, что ты несколько раз уже падал, дедуль.
Дед отмахивается:
– Я уже не молодой, это нормально.
– Да, но…
– Прекрати, Дженьюэри. Со мной все в порядке. А что у вас с Уордом?
– Он разводится. Они с женой разводятся. О, дедушка, мы проговорили всю ночь.
Я рассказываю ему, что Уорд с Мариной потеряли ребенка. Дед молчит, но я понимаю, что он прекрасно чувствует всю боль Уорда.
– Пожалуйста, не переживай. Мы не будем торопиться, пока развод не будет оформлен, пока все это не закончится, но я ему доверяю – и гарантирую, что и ты можешь ему доверять.
Дедушка сжимает мою ладонь.
– Ну, если ты счастлива, то и я счастлив. Уорд мне сразу понравился. Конечно, я держал ухо востро, но, по-моему, он парень хороший.
Мы идем вдоль пустынного пляжа. Я интересуюсь дедушкиными планами на выходные. Вечером к нему должна прийти Белла. Она собирается купить к ужину рыбу. Потом дед спрашивает, чем я планирую заниматься, и я рассказываю, что Уорд хочет пригласить меня на свидание.
– Пригласил меня на ужин.
– Как романтично!
Дед вздыхает, как будто вспоминая те времена, когда они с бабулей еще только встречались.
– Твоей бабушке Уорд бы точно понравился. Хотя она обязательно учинила бы ему допрос с пристрастием.
– И пригрозила бы отрезать яйца, если он меня обидит.
– Скорее всего.
– А еще, наверное, сказала бы, что момент мы выбрали не самый лучший.
Дедушка сжимает мою ладонь.
– Нет, так бы она не сказала. Уж поверь мне. Жизнь была к тебе не очень-то справедлива, Дженьюэри. А твоя бабушка всегда говорила, что всему свое время – и счастью, и горю. И тому, чтобы встретить новую любовь.
Последние несколько недель получились незабываемыми. Я не знаю, как описать, насколько я была счастлива. Как если бы моя жизнь за последние пять лет была лишь подготовкой, а теперь я наконец смогла насладиться этим великолепным солнцем и нырнуть глубоко-глубоко в освежающие бирюзовые волны, которые смыли прочь мое одиночество. Мы с Уордом решили никому не рассказывать о наших отношениях; не хотелось бы, чтобы кто-то в офисе узнал о них, пока он еще разводится. Но всем в «Шервудс» уже известно, что последние полгода Уорд и Марина живут порознь и сейчас они в процессе развода.
– Мне все время будут звонить, и периодически будет приезжать адвокат, так что лучше сразу всем обо всем рассказать, – пояснил Уорд, и я согласилась.
– Джен! – зовет Надин. Я пролетаю мимо ее стола к лестнице.
И поворачиваюсь к ней.
– Ага?
– Ты опять куда-то бежишь! – укоризненно замечает Надин.
