– Что здесь происходит?
Джек опустил руки, и Татьяна открыла глаза.
– О Боже! – Она не поверила своим глазам. – Это что, кабинка?
Стены, прежде белые, были выкрашены в ярко-розовый цвет. Потрясающий цвет, в магазине он назывался «Горячие губы». В маленькой кабинке царил диван-футон, однако осталось место и для тумбочки, и для гардероба, и даже для письменного стола. Маленький рай был готов принять свою обитательницу. Обстановку дополняли тринадцатидюймовый телевизор и портативная стереосистема.
Татьяна растерянно повернулась к Джеку:
– Зачем это?
– Это для Кристин.
– Ой, Джек... Татьяна прослезилась.
Джек обнял ее за талию и притянул ближе.
– Кристин не маленькая, ей семнадцать лет, и, если она останется с тобой, ей понадобится личное пространство. Кабинка все равно не использовалась, в ней только хранилась всякая всячина. Я навел порядок в гараже и перенес все туда.
У Татьяны глаза на лоб полезли.
– Как ты все успел за один день?
– Я делал несколько дел одновременно. К тому же мне помогли близнецы. Например, цвет краски выбрала Эверсон.
Татьяна засмеялась и смахнула слезу.
– Кристин видела?
– Нет еще.
– Она будет в восторге.
– Главное правило: не приводить в кабинку мальчиков.
Татьяна снова засмеялась:
– Абсолютно с тобой согласна. Но только, наверное, нам придется побороться, чтобы это правило соблюдалось.
Джек кивнул.
– А я установлю здесь детский монитор. Просто так, на всякий случай.
Снаружи послышались голоса Кристин и Энрике. Татьяна позвала их. Они шли неспешно, каждый нес на руках по ребенку.
Татьяне не терпелось взять малышей на руки, что она и сделала. Близнецы были счастливы.
Кристин огляделась:
– Какая прелесть! Я и не знала, что тут есть эта комнатка.
– Она твоя, – сказала Татьяна. Джек улыбнулся:
– Мы подумали, что тебе нужно некоторое уединение. Кристин плюхнулась на диван и запрыгала как ребенок.
– Ты серьезно?
Энрике повернулся к Татьяне:
– Я работаю на тебя два года, а у меня нет даже рабочего стола.
Джек засмеялся:
– Не переживай, дружище, завтра загляну в магазин офисной мебели.
– Тут столько места, что можно устраивать вечеринки.
Татьяна отвела прядь волос, упавшую на глазки Эверсон, она смотрела на малышей и не очень прислушивалась к тому, что говорит Кристин. Но как только до нее дошел смысл последней фразы, она встрепенулась:
– Никаких вечеринок!
Где-то в доме зазвонил телефон. Джек побежал в кухню, оставив веселую компанию.
– Джек, это ты?
Хью Холивелл. Вот уж с кем Джеку не хотелось сейчас говорить, так это с бывшим агентом. В свое время кое-кто из друзей советовал засудить Хью и отсудить у него последние штаны, но у этого горе-агента из всего имущества только штаны и остались. Да и те Джеку были ни к чему – размер не подходил, ведь у него не было такого пивного брюха, как у Хью.
– Я с трудом уговорил твою мать дать твой телефон, – сказал Хью.
– Не представляю зачем, – сухо сказал Джек. – Нам не о чем разговаривать.
– А вот тут ты ошибаешься, – пробасил Хью. – Когда ты можешь вернуться домой?
– Я тебе поражаюсь, Хью. Да ты должен каждый день благодарить Бога за то, что я тебя не убил! Слушай меня внимательно, слушай и запоминай: что бы ты ни хотел мне сказать, меня это не интересует!
– На Би-би-си ищут нового со-ведущего обзора спортивной прессы. Студия провела исследование общественного мнения, и ты получил самый высокий процент голосов, обойдя и мужчин, и женщин. Им нужен ты.
– Я хочу поблагодарить миссис Фред Ламберт за прекрасную органную музыку и за то, что она пришла сегодня к нам в студию, – сказала миссис Герман Маккензи.
Констанс Энн опрокинула второе мартини за это утро.
– Мне было очень приятно побывать у вас в гостях. – Возникла неловкая пауза, потом миссис Фред Ламберт сказала: – Однако сейчас мне нужно к врачу. Он прописал мне новое лекарство. Раньше по утрам я принимала от низкого давления голубые пилюли, но последние дней десять принимаю белые.
Констанс Энн свирепо уставилась на радиоприемник. Она сидела в своей гримерной, повесив на дверь табличку «Не входи, убьет».
Миссис Герман Маккензи предприняла слабую попытку реанимировать уже безнадежно испорченную передачу:
– Держите нас в курсе событий и дайте знать, как пойдут дела. А сейчас сделаем паузу и послушаем наших спонсоров. Затем мы снова встретимся с вами в очередном выпуске передачи «Вам должно быть стыдно».
Зазвучал голос ведущего:
– Далее в нашей программе вы услышите «Ток-шоу миссис Герман Маккензи». Передача адресована тем слушателям, которые верят в истинные семейные ценности. Только в Лос-Анджелесе, только на канале FM 98. Констанс Энн честно вытерпела несколько рекламных объявлений: нового витаминного препарата, фонда взаимной финансовой поддержки и страхования жизни. Ей хотелось рвать и метать. Она терпела занудную благочестивую болтовню битых полтора часа и не услышала ни единого слова о Татьяне Фокс.
«Если миссис Герман Маккензи не заговорит о Татьяне в самое ближайшее время, я засуну радиоприемник в ее жирную задницу!»
– Доброе утро! Очень удобный перерыв, правда? Я успела освежиться и приготовить себе чашечку кофе. Надеюсь, вы тоже. – Последовал тяжкий вздох. – Дорогие мои слушатели, есть одна вещь, которая не дает мне покоя. Это культура общества, в котором мы живем. Столько кругом грязи, столько разврата!.. Вы хорошо знаете, как я отношусь к Бритни Спирс и к тому, как она засоряет сознание молоденьким девушкам. Как богобоязненная женщина я считаю своим долгом рассказать вам о еще одной посланнице дьявола, которая живет среди нас.
Констанс Энн смешала себе еще один мартини, на этот раз – чтобы отпраздновать. Ура!
– Ее зовут Татьяна Фокс. Вы наверняка видели ее фотографии в последнем номере журнала «Ин стайл». Позируя фотографу в обольстительных позах, она разглагольствует о святости материнства. Между тем мне известно из достоверных источников, что ее бывший муж – гомосапиенс. Кроме того, я знаю из первых рук, что она зарабатывает себе на жизнь, снимаясь в грязных фильмах. Вчера вечером я имела несчастье посмотреть несколько «шедевров» с ее участием. Например, один назывался «Женщина-пожарный». Хочу вас предостеречь, дорогие слушатели, это не фильм для семейного просмотра, посвященный героическому труду пожарных. Фильм полон секса, насилия и обнаженной плоти. Это творение из разряда тех, что вы можете увидеть на канале «Лайфтайм». О рекламных трюках, которые были предприняты, чтобы продвинуть эту грязь на экран, я даже не хочу говорить. Название «Женщина-пожарный» вводит зрителя в заблуждение. Он ожидает увидеть нечто героическое, например, спасение пожилой женщины из горящего дома. Однако ни в самом фильме, ни в трех его продолжениях вы не увидите ни одного пожара. Если уж на то пошло, вы не увидите там даже ни одной зажженной спички.
